Джин Ауэл - Под защитой камня

– В отличие от Экозара ему не передалась сила Клана, и у него была внутренняя слабость, но его речевые способности, как и у людей Клана, были ограниченными. Я научила его и Неззи, а потом и остальных членов Львиного стойбища, и Джондалара разговаривать на языке жестов. И Неззи была просто счастлива, когда он впервые назвал ее мамой, – закончила Эйла.

После нее вышел Джондалар и рассказал историю о том, как он и его брат, Тонолан, встретились с несколькими мужчинами Клана в восточном нагорье после спуска с ледника. Рассказал и забавную историю о том, как ему удалось поймать половину рыбы, поскольку пришлось поделиться второй половиной с юношей Клана. Он также объяснил обстоятельства дела, вынудившего их с Эйлой провести несколько дней в компании с Губаном и Йоргой, семьей Клана, рассказав и о том, как он «разговаривал» с ними на знаковом языке, которому его научила Эйла.

– За время моего Путешествия я точно убедился лишь в одном, – сказал Джондалар, – что те, кого мы привыкли называть плоскоголовыми, являются людьми, умными и знающими людьми. Они относятся к миру животных так же, как мы с вами. Их жизненный уклад отличается от нашего, и даже их умственные способности, возможно, не такие, как у нас, но не менее развитые. Они просто своеобразные. Мы умеем делать какие-то вещи, которые они не умеют, но есть также и такие вещи, которые умеют делать они, а мы не умеем.

Потом выступил Джохарран, рассказав о своих опасениях и о необходимости налаживания с Кланом новых отношений. В заключение Вилломар рассказал о возможностях установления с ними торговых отношений. Все это вызвало множество вопросов и довольно долгое обсуждение. Это было откровением почти для всех вождей и Зеландони. Некоторые говорили, что в это трудно поверить, но большинство проявило более разумную восприимчивость. Казалось очевидным, что Эйла рассказала правдивую историю; даже сказитель не смог бы придумать историю, прозвучавшую настолько убедительно. Она доказывала, что в Клане живут люди, даже если кому-то не верилось, что они принадлежали к человеческому роду. Никто не собирался пока делать окончательные выводы, но каждый получил пищу для размышлений.

Потом встала Верховная, решив закончить совещание.

– Я полагаю, что все мы сегодня узнали много важных вещей, – сказала она. – Я благодарю Эйлу за то, что она согласилась прийти сюда и так откровенно рассказать нам о ее удивительных личных испытаниях. Она дала нам редкую возможность приобщиться к жизни этих людей, которые, возможно, кажутся нам странными, но которые согласились принять ребенка, рожденного Другими, и вырастить его как своего собственного. Некоторые из нас испытывают страх, случайно увидев плоскоголового во время охоты или сбора плодов. Но очевидно, что наш страх неуместен, раз они способны на сочувствие и доброту, способны приютить потерявшегося одинокого человека из чуждого им племени.

– Ты думаешь, что они могли принять к себе ту женщину из Девятой Пещеры, что потерялась несколько лет назад? – спросила седовласая Зеландони из Девятнадцатой Пещеры. – Если я правильно помню, она была беременна, когда вернулась. Пока она жила с плоскоголовыми, Мать, возможно, решила осчастливить ее зарождением новой жизни, воспользовавшись духом одного из них, чтобы…

– Нет! Это неправда! Моя мать не была выродком! – выкрикнул Брукевал.

– Это верно. Твоя мать не была выродком, – сказала Эйла. – Именно это мы и пытаемся доказать. Никто из людей смешанных духов не является выродком.

– Моя мать родилась не от смешанных духов, – запальчиво возразил он. – И именно поэтому она не является выродком. – Его взгляд пылал такой ненавистью, что Эйла невольно отвела глаза. И, не сказав больше ни слова, Брукевал гордо удалился.

Обсуждение на этом закончилось. Люди начали расходиться. По пути к выходу Зеландони заметила Марону, бросившую на нее наглый и дерзкий взгляд, и услышала разговор Ларамара с Пятым Зеландони и его учеником Мадроманом.

– Как же может быть очаг Джондалара среди первых? – спросил он. – Может, она и имела высокий статус среди Мамутои, но мы-то считали, что она родилась у них, а оказалось, что она вообще безродная. И раз уж ее вырастили плоскоголовые, то она скорее относится к плоскоголовым, чем к Мамутои. Скажи мне, какой статус может иметь плоскоголовый? Ей следовало быть последней, а сейчас она среди первых. Не думаю, что это справедливо.

После долгого и утомительного обсуждения, закончившегося вспышкой ненависти, Эйла чувствовала себя очень скверно. Она предполагала, что люди встревожатся, узнав вдруг, что создания, которых они считали животными, являются на самом деле умными и добрыми людьми. Осознание этого могло круто изменить привычный им мир, а изменения никогда не проходят легко, но реакция Брукевала была начисто лишена здравого смысла, и Эйлу испугал его взгляд, исполненный бешеной ненависти.

Джондалар предложил прогуляться на лошадях, уехать подальше от всех, чтобы успокоиться после этого бурного собрания. Эйла обрадовалась, увидев, что Волк уже может сопровождать их, с него сняли повязки, хотя он еще не совсем поправился.

– Я старалась не показывать, как сильно рассердилась на противников Экозара, – сказала Эйла. – Конечно, хорошо, что Зеландони и Даланар устроили по этому поводу собрание, но я думаю, что оно мало что изменило. Во время Брачного ритуала я думала, что возражения связаны только с тем, что они оба не принадлежат племени Зеландонии. Они называют себя Ланзадонии, правда, мне непонятно, чем они отличаются от вас, Джондалар?

– В определенном смысле Зеландонии просто означает, что мы, Люди, дети Великой Земной Матери, такие же, как Ланзадонии. Исходное значение Зеландонии можно перевести, как «дети Земли Юго-Западной», а Ланзадонии – «дети Земли Северо-Восточной», – пояснил Джондалар.

– А почему Даланар выбрал новое название, а не просто основал новую Пещеру Зеландонии с очередным счетным словом? – спросила Эйла.

– Не знаю. Никогда не спрашивал его об этом. Может быть, потому, что они живут очень далеко. Ведь никто не сможет добраться туда за день или даже за два. Я думаю, он понимает, что, несмотря на наши исходные родственные связи, когда-нибудь они станут другими людьми. Теперь у них даже есть своя Зеландони, вернее Ланзадони, и у него будет еще меньше причин отправляться в такое долгое путешествие на наш Летний Сход. Вероятно, их жрецы еще будут какое-то время обучаться у наших Зеландони, но потом они начнут воспитывать их сами.

– Они будут как Лосадунаи, – сказала Эйла. – Ведь по языку и традициям они очень похожи на Зеландонии, должно быть, когда-то они жили единым племенем.

– Наверное, ты права, и, возможно, именно поэтому мы до сих пор поддерживаем с ними такие добрые дружеские отношения. Сейчас мы не причисляем их к нашим поименованиям и связям, но, возможно, в давние времена причисляли.

– Интересно, как давно это было? У них уже накопилось много языковых отличий, отличаются даже многие слова в их Песне Матери, – сказала Эйла. Они проехали немного в молчании. – Если Зеландонии и Ланзадонии принадлежат к одному племени, то почему же те, кто вначале выступил против Экозара, в итоге смирились? Ведь их название просто означает, что они живут на северо-востоке. Бессмысленно. Но с другой стороны, сами их возражения были бессмысленными.

– А ты вспомни, кто был в числе противников, – заметил Джондалар. – Ларамар! Зачем он пытался устроить скандал? Ты не сделала ему ничего плохого, наоборот, старалась помочь его семье. Ланога обожает тебя, и я сомневаюсь, что Лорала вообще осталась бы в живых, если бы не твоя помощь. Интересно, волнует ли его этот вопрос на самом деле, или ему просто хочется привлечь к себе внимание? Я не думаю, что его вообще когда-нибудь пригласили бы на встречу людей, занимающих такое высокое положение, включая Верховную, а тут ему и его сторонникам представился случай покрасоваться в высшем обществе. Похоже, Ларамар вошел во вкус, и я боюсь, он будет продолжать создавать сложности, просто чтобы быть в центре внимания. Но вот кого я совсем не понимаю, так это Брукевала. Он ведь знает Даланара и Джоплаю, у него есть с ними даже родственные связи.

– А знаешь, мать Матагана рассказала мне, что Брукевал еще до Брачного ритуала заходил в лагерь Пятой Пещеры и пытался подговорить нескольких человек высказаться против брака Джоплаи и Экозара, – сказала Эйла. – Он очень сильно настроен против Клана, но внешне слишком явно похож на Экозара. В чертах его лица определенно проглядывает наследственность Клана, не так сильно, как у Экозара, но все-таки она заметна. По-моему, он ненавидит меня за то, что я сказала, что его мать была рождена от смешанных духов, но я лишь пыталась объяснить, что люди смешанных духов вовсе не уроды, и уж тем более не выродки.