Джин Ауэл - Под защитой камня

Не забывая следить за состоянием кобылы, она невольно слегка приукрашивала события, и слушатели – часть из них пришла из соседних Пещер – увлеченно внимали ей. Ее необычное произношение и необыкновенная способность подражать голосам животных делали ее необычную историю еще более интересной. Даже Джондалар слушал с увлечением, хотя уже знал ее во всех подробностях. Но он ни разу не слышал, чтобы она совершенно одинаково пересказала какую-то историю. Ей начали задавать вопросы, и Эйла продолжила рассказ о жизни в долине, но когда сказала, что приютила детеныша пещерного льва, то послышались недоверчивые возгласы. Джондалар сразу подтвердил ее слова. Может, они и не совсем поверили ей, но все равно всем очень понравился рассказ о том, как женщина жила в пустынной долине, в одной пещере с лошадью и львом. Звуки, донесшиеся от кобылы, заставили ее умолкнуть.

Эйла быстро подошла к лежащей на боку Уинни. Уже появилась голова жеребенка, покрытая слизистой пленкой. Второй раз она принимала роды у кобылы. Задние ноги еще даже не вылезли до конца, а новорожденный жеребенок уже пытался встать. Уинни оглянулась, чтобы посмотреть, как идут дела, и тихо заржала, приветствуя нового отпрыска. Новорожденная поползла к голове кобылы, слегка задержалась, попытавшись подкрепиться молоком и опять сделав попытку встать на ноги. Когда она добралась до морды своей родительницы, кобыла тут же начала вылизывать малышку языком. Крошечная лошадка упорно старалась подняться на ноги. Сначала она уткнулась носом в землю, но со второй попытки сумела удержаться на ногах, практически едва успев родиться. «Надо же, какая крепкая лошадка», – подумала Эйла.

Как только малышка встала на ноги, вслед за ней поднялась и Уинни, и новорожденная тут же начала тыкаться в нее носом, вновь пытаясь найти источник корма, но не сразу отыскала нужное место. Какое-то время она плутала под задними ногами, и тогда Уинни слегка подтолкнула малышку в нужном направлении. И этого оказалось достаточно. Без всякой посторонней помощи Уинни прекрасно со всем справилась и родила тонконогого жеребенка.

Люди в молчаливом волнении следили за происходящим, они впервые поняли, что Великая Земная Мать наделила Ее творения интуитивными знаниями о том, как надо заботиться о новорожденных. Для выживания лошадям, как и большинству других видов животных, пасущихся на обширных степных просторах, нужно было, чтобы новорожденные могли быстро встать на ноги и бегать наравне со взрослыми вскоре после появления на этот свет. Иначе им было не выжить, они стали бы слишком легкой добычей для хищников. Уинни успокоилась, чувствуя, что малышка начала сосать ее молоко.

Рождение жеребенка было захватывающим зрелищем и интересной историей для всех, кому ее в будущем расскажут очевидцы. Люди задали Эйле еще несколько вопросов и поделились своими впечатлениями, когда она вернулась к ним, убедившись, что обе лошади довольны и спокойны.

– Я и не знал, что жеребята встают на ноги сразу после рождения. Ведь нашим детям для этого нужен почти целый год. Они, наверное, и вырастают быстрее?

– Да, – ответила Эйла. – Удалец родился на следующий день после того, как я нашла Джондалара. А теперь он уже вполне взрослый жеребец, хотя ему от роду всего только три года.

– Тебе придется подумать о том, как назвать нового жеребенка, Эйла, – заметил Джондалар.

– Да, я обязательно подумаю об этом, – сказала Эйла.

Джондалар сразу понял, что она подразумевает. Эта золотистая кобыла когда-то уже родила совершенно не похожего на нее темного жеребенка. Правда, в восточных степях, где жили Мамутои, встречались такие темные лошади, как Удалец. Но неизвестно, какого окраса будет эта малышка, хотя на первый взгляд казалось, что у нее будет материнская масть.

Вскоре к ним присоединился Волк. Он словно инстинктивно догадался, что надо осторожно приближаться к этой новой семейке, и сначала подошел к Уинни. Вопреки своим инстинктам кобыла узнала, что это не тот хищник, которого надо бояться. А когда к ним подошла Эйла и Уинни убедилась, что именно этого зверя любит эта женщина, то она позволила ему обнюхать новорожденного, а он, в свою очередь, обнюхал Волка.

Юная лошадка оказалась серой, мышастой масти.

– Я думаю, что можно назвать ее Дымкой, – сказала Эйла, – наверное, она будет лошадкой нашей Джонэйлы. Но нам придется воспитывать их обеих. – Джондалар радостно усмехнулся, представив себе эти будущие приятные хлопоты.

На следующий день, когда они вернулись в лошадиный загон Пещеры, Удалец познакомился со своей маленькой сестрой, проявив к ней живой интерес, хотя Уинни внимательно следила, чтобы он не переусердствовал от радости. Случайно взглянув в сторону жилой площадки, Эйла увидела, что к ним приближается Зеландони. Эйла удивилась тому, что жрица решила зайти посмотреть на новорожденную, она редко проявляла особое внимание к этим животным. Остальные обитатели частенько тайком заглядывали сюда, и Эйле пришлось предупредить их, чтобы они не подходили слишком близко, но Зеландони получила право лично познакомиться с Дымкой.

– Джоконол сообщил мне, что покинет Девятую Пещеру, когда мы отправимся на Летний Сход, – заявила жрица, осмотрев жеребенка.

– Что ж, как ты и предполагала, – сказала Эйла, сразу настораживаясь.

– Ты уже решила, станешь ли ты моей ученицей? – спросила жрица прямо, не раздумывая.

Эйла потупила глаза, потом взглянула на женщину.

Зеландони спокойно ждала, глядя в глаза Эйле.

– Я думаю, у тебя нет выбора. Ты сама понимаешь, что однажды к тебе придет осознание этого призвания, возможно, скорее, чем ты думаешь. Мне очень не хочется увидеть, как погибнут твои дарования, даже если тебе удастся выжить без должной подготовки.

Эйла попыталась избавиться от воздействия ее властного и внушительного взгляда. И вдруг где-то в глубине ее существа или в уголке ее мозга она нашла необходимые силы. Она обрела какую-то возросшую внутреннюю силу и поняла, что гипнотический взгляд жрицы больше не действует на нее, более того, она почувствовала, что сама обрела некую власть над Верховной жрицей, и смело ответила на ее взгляд. Это пробудило в ней странное неописуемое чувство, ощущение собственной силы, власти, влияния – того, что она никогда прежде осознанно не испытывала.

Зеландони на мгновение отвела глаза, осознав, что проиграла этот поединок. Когда она вновь посмотрела на Эйлу, то ощущение огромного могущества уже прошло, и молодая женщина смотрела на нее с понимающей улыбкой. Младенец на ее руках зашевелился, словно что-то его встревожило, и внимание Эйлы вернулось к ребенку.

Зеландони была совершенно потрясена, но быстро овладела собой. Молча направившись к выходу, она вдруг оглянулась и вновь оценивающе посмотрела на Эйлу, но не тем взглядом, который порождает противоборство и столкновение воли, а открытым и проницательным.

– Попробуй теперь сказать мне, Эйла, что ты не Зеландони, – тихо сказала она.

Эйла покраснела и смущенно отвела глаза, словно пыталась найти спасительное оправдание. Когда она вновь взглянула на эту внушительную женщину, к Зеландони уже вернулось обычное властное достоинство.

– Я поговорю с Джондаларом, – сказала она и сразу перевела взгляд на ребенка.