— Нет, ты уже относишься к категории «совершенно особый случай»…

Линн скрестила руки перед обнаженной грудью.

— Что-то мне совсем не нравится в твоем заявлении словечко «уже»!

— Твое одеяло сползло. — Дэвид ухмыльнулся.

Линн подхватила одеяло, натянула на грудь и снова скрестила руки.

— Дэвид Бакли, ты… ты… ты… — Черт, ну почему именно сейчас у нее вылетели из головы все подходящие обидные слова!

— Кто? — Дэвид посмотрел на нее с интересом.

— Субъект! Точно, субъект! — Это хоть и не было в достаточной степени обидно, но если произнести с соответствующим выражением, то могло сойти. — Ты равнодушный, инфантильный, любишь только себя и…

— И еще кое-что! — Дэвид взглядом погладил ее голые плечи.

— Да? — Линн проглотила остальные нелестные эпитеты. — А что еще?

Дэвид задумчиво почесал затылок.

— Ну, я люблю свою мать, свою сестру Салли…

Линн ждала, пока он молча размышлял.

— Своих сводных — Пола и Мэри…

Линн еле сдерживала приступ гнева, глядя на его напряженно сморщенный лоб.

— …хотя я порой солидарен с матерью, когда она готова вышвырнуть обоих шалунов… И еще я люблю…

— Что, черт тебя побери? — Линн теряла остатки терпения.

Дэвид просиял.

— Больше всего — свой огненно-красный джип!

Линн проявила недюжинное самообладание и подавила желание двинуть ему в челюсть. Теперь настало самое время продемонстрировать свое возрастное превосходство!

— Мне действительно интересно узнать, что такой ребенок, как ты, хочет получить от жизни, от будущего?

— О, это совсем просто. — На его лице появилось озорное выражение. — Я хочу получить все, что только есть между небом и землей… и второй джип!


Либо парень морочит ей голову, либо он действительно слабоумный, как она опасалась!

— Ну что ж, у нас с тобой абсолютно разные представления о будущем… Мое главное желание, чтобы такие идиоты, как ты, наконец, вымерли! — Линн рывком потянула на себя одеяло, соскочила с кровати, собрала свою одежду и направилась в ванную. — Во всяком случае, здесь, в Кармеле, происходит то же, что и в Акапулько, — мы друг друга терпеть не можем! — И все-таки можем, мелькнуло у нее в голове, но, опасаясь в этом признаться, она захлопнула за собой дверь в ванную.

Она права, эта идиотка, подумал Дэвид — и пожалел, что остался в постели один, без Линн. Голый, несчастный и обиженный.

Через пять минут Линн, полностью одетая, вышла из ванной — готовая немедленно вступить в яростный спор о зрелости вообще и о жизненных ориентирах, в частности. Она уже набрала в легкие воздуху для эффектного вступления, но вид Дэвида заставил ее онеметь.

Он спал. Глубоким, крепким сном праведника. Но как спал! В отсутствие одеяла он завернулся в простыню, повернулся на бок и подтянул к животу колени. Растрепанные волосы, мир и покой на лице, смягченная линия рта.

Не достает только пальца во рту! — подумалось ей. Во сне действительно проявляется истинная натура. Ребенок. Просто ребенок в теле мужчины, которое ей лучше не пытаться поточнее разглядеть под простыней. Намерение Линн учинить большой скандал провалилось, поскольку не могла же она будить этого мальчика. Не могла она и снова раздеться, и юркнуть к нему в постель, ведь это только усугубило бы ее моральное поражение.

Поэтому она прокралась на цыпочках из комнаты и постаралась бесшумно прикрыть за собой дверь. Она еще успеет высказать ему свое мнение при следующей случайной встрече. Когда-нибудь в ближайшие дни. Она и в самом деле не спешила снова увидеть этого невыносимого парня. Если же до конца отпуска она вообще не встретит мистера Дэвида Бакли, то поздравит себя с большой удачей.


За ужином, сидя в ресторане отеля, Линн внушала себе, что не чувствует одиночества, а просто наслаждается покоем. Она ни за что не призналась бы даже самой себе, что ужасно скучает да к тому же безумно злится из-за того, что Дэвид не счел нужным составить ей компанию.

Это было просто хамство. Сначала он напал на нее в этом мирном курортном местечке. Потом хитростью заманил к себе в номер. Следующим шагом был соблазн сладострастием, с помощью чего он обезоружил ее волю и сознание, так что она не понимала, что творит, и позволила увлечь себя такими вещами, которые сами по себе категорически отвергала.

Линн, вздыхая, рассматривала себя в зеркале на стене ресторана. Какая же она жалкая лгунья! Даже себя не способна убедить в том, что хотя бы одна из этих путаных мыслей соответствует действительности!

Но факт оставался фактом: Дэвид за весь вечер так и не объявился. Линн могла бы поинтересоваться, где он, но не позволяла гордость. Не станет она бегать за этим парнем! Так низко она никогда не опустится!

Однако ей совсем не улыбалось выйти куда-нибудь вечером одной, что, впрочем, она спокойно делала раньше. Вместо этого около десяти часов она улеглась в постель, выключила свет и закрыла глаза.

Через пять минут она проделала то же самое в обратном порядке: открыла глаза, включила свет и поднялась с постели.

В ее дверь стучали. Тихо, но настойчиво. И стук не прекращался. Линн быстро накинула халат, уже догадываясь, что во всем здании только один человек решится устроить подобный спектакль в столь позднее время.

Она заложила цепочку, отомкнула замок и приоткрыла дверь. Дэвид немедленно попытался проникнуть сквозь узкую щель. Рывок, тупой удар, когда цепочка натянулась, и недовольное ворчание.

— Открой, черт возьми! — прошипел Дэвид. — Не заставляй меня стоять под дверью.

Она попыталась закрыть дверь, но он не дал.

— Уходи, я хочу спать, — прошептала она. — И пока ты давишь на дверь, я не могу снять цепочку.

Он моментально отпрянул, она закрыла дверь и заперла ее. Этот знак он все-таки должен понять. Довольная собой, Линн направилась к постели, но с полпути вынуждена была вернуться, так как Дэвид начал колотить по двери.

— Уходи, я не открою! — приглушенно крикнула она.

Стук продолжался до тех пор, пока Линн, кипя от гнева, не отомкнула замок и не приоткрыла дверь. Раздался знакомый тупой удар, когда Дэвид толкнул дверь, а та снова оказалась на цепочке.

— Я не уйду, пока ты не откроешь! — коротко заявил он. В слабом ночном освещении коридора его лицо выглядело очень сердитым и не менее симпатичным.

— Сейчас я закрою дверь и… — начала Линн, чувствуя только раздражение.

— Тогда я снова стану стучать. — Он упрямо выпятил нижнюю губу. — Можешь выбирать.

— Ты хочешь подорвать мою репутацию? — зашипела она.

— Именно так! — прошипел он в ответ. — Так что открывай! Я только собираюсь выяснить, почему ты улизнула и заставила меня напрасно ждать тебя на ужин?

— Это не я улизнула, а ты заснул! — Она уставилась на его халат, из-под которого торчали голые ноги. Если сейчас кто-то увидит! — Иди снова спать!

— Ты не пришла, — выговаривал он ей через приоткрытую дверь.

— Ты должен лечь спать! — Попытка показать свой авторитет провалилась, так как он сразу расплылся в обаятельной улыбке.

— Я хочу провести ночь с тобой.

Она задохнулась, услышав его бессовестное заявление.

— Но я не хочу проводить ее с тобой! — шепотом отказалась она.

— Почему? — В вопросе прозвучало искреннее удивление, как будто у Линн не было никакой другой возможности провести ночь, кроме как позволить ему любить себя.

— Потому что я сама за себя решаю, Дэвид, и потому что я хочу остаться одна!

Он нагло ухмыльнулся.

— Ты злишься на меня за то, что я заснул. Как будто мужчина не имеет права вздремнуть после спортивного рекорда.

Она раздраженно вскинула брови.

— Так для тебя все это только спорт? А я — нечто вроде спортивного кубка? Теперь сделаешь еще одну зарубку на ножке кровати? — Она хотела разозлить его и видела по его лицу, что он действительно разозлился. Отлично!

— Ладно, раз ты не хочешь по-другому… — Он начал возиться с тугим узлом на поясе своего халата.

— Что… что это ты делаешь? — Она обеспокоенно следила за его пальцами. — Прекрати! Не можешь же ты распахнуть халат в коридоре отеля! Да еще перед моей комнатой! Так не годится, даже если у тебя под ним шорты или еще что-нибудь!

— У меня под ним ничего нет, — сердито отмахнулся он.