Сара Карнаби - Под жарким солнцем Акапулько

— Как тебе понравились мои родители? — поинтересовалась Линн.

— А тебе как понравились мои родичи? — вопросом на вопрос ответил Дэвид.

— Я первая спросила.

Он на мгновение задумался.

— Дядя Карл в полном порядке.

— Я спрашивала про своих родителей. Если бы тебе не понравился дядя Карл, я бы никогда не вышла за тебя.

Он помедлил.

— Мы ведь договорились не ссориться в день свадьбы. Давай поговорим о твоих родителях завтра. Согласна? А что ты скажешь о моей семье?

Линн прикусила нижнюю губу.

— Я думала, что мы решили не ссориться…

— Разве эти двое не очаровательная пара? — шепнул кто-то поблизости так громко, что они не могли не услышать.

Дэвид по-заговорщицки склонился к Линн.

— Раз уж наши семьи так хорошо поладили друг с другом, пусть продолжают праздновать нашу свадьбу, а мы исчезнем, не прощаясь с каждым персонально. Иначе это займет как минимум два часа.

Линн внимательно посмотрела в сторону выхода.

— Но нам пришлось бы взять автомобиль, который подарили мои родители, и они заметят, когда он подъедет к отелю, и тогда навешают нам консервных банок на бампер и все начнут махать и…

К ним подкралась Салли.

— Если вы хотите сбежать, дядя Карл всех отвлечет, а я уже поставила вашу машину за отелем. — Оба кивнули, и она подала знак Карлу Корнблуму. — Желаю вам счастья, — прошептала Салли, и в тот же миг дядя Карл проделал свой коронный номер — наткнулся на официанта, несшего переполненный поднос.

В поднявшейся суете, под звон стекла, возгласы и многоязычные проклятия дяди Карла Линн и Дэвид незаметно выбрались через задний ход.

— О нет! — сквозь смех простонала Линн, увидев не свадебный подарок, а огненно-красный джип Дэвида, загруженный ее багажом для свадебного путешествия, да еще и со связкой пустых консервных банок на заднем бампере. Не забыта была даже табличка на заднем стекле «Молодожены!».

— Полный вперед! — скомандовал Дэвид, помог ей усесться на переднее сиденье, сам прыгнул за руль и ринулся под перестук банок и гудки других водителей в счастье медового месяца.

Три недели спустя огненно-красный джип без консервных банок и таблички «Молодожены!», зато покрытый толстым слоем дорожной пыли, вкатился в подземный гараж дома, где находилась квартира Линн.

— Ну как прошли медовые недели? — поинтересовался Дэвид довольным тоном уверенного в полном успехе молодого супруга.

— Божественно, как же еще? — преданно выдохнула Линн, когда они поднимались с багажом наверх. — Я бы хотела, чтобы они никогда не кончались.

— От нас зависит, чтобы они не кончались, голубка моя, — промурлыкал Дэвид, напоминая голодного кота, чей аппетит возбуждает именно эта голубка.

— Дэвид, система наблюдения, — предупредила Линн, полушокированная, полупольщенная, когда он притянул ее к себе в лифте.

Дэвид нехотя отпустил ее.

— В этом доме все устроено, как при въезде в федеральную тюрьму строгого режима, — буркнул он.

— Это одна из причин, по которой мы решили жить не в твоей, а в моей квартире. Безопасность. Кроме того, моя квартира больше твоей.

— Как все, что принадлежит тебе или твоей семье, — пробормотал он себе под нос, когда они вышли из лифта.

— Не ропщи, — смеясь, предостерегла она. — В конце концов, в свадебное путешествие мы ездили на твоей машине, а теперь вообще больше нет моего или твоего, все у нас общее.

— И наша любовь, — шепнул Дэвид, пока она открывала дверь в квартиру. Поскольку руки у него были заняты багажом, ему пришлось ограничиться поцелуем в затылок, от которого по спине у нее побежали мурашки.

Она облегченно вздохнула, захлопнув входную дверь.

— Вот наше маленькое царство, куда никому не позволено вторгаться.

Зазвонил телефон, и Дэвид вздернул бровь.

— Кто-то уже вторгается, — сухо констатировал он.

— Ах, это мои родители волнуются, благополучно ли мы вернулись из путешествия. — Она побежала к аппарату и пять минут болтала с мамой, чтобы успокоить ее, а потом с папой, чтобы и его успокоить тоже.

Только она повесила трубку, как снова раздался звонок. Линн в течение минуты беседовала с дядей Карлом, успокаивая и его, и вдруг споткнулась обо что-то, что он сказал.

— У нас наверняка найдется занятие получше, чем… О, дядя Карл!

Дэвид усмехнулся, глядя, как она покраснела, кладя трубку, но усмешка стерлась, стоило телефону опять зазвонить. Он подошел к аппарату и пару минут разговаривал с папой.

— Послушай, папа, — нетерпеливо сказал он наконец. — У нас есть занятие получше, чем… да, именно это я имею в виду. Пока!

Линн смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Как ты можешь в такой манере говорить со своим отцом о… о… о нас?

— Мой отец предположил, что мы, вероятно, устали и должны отдохнуть, а я сказал, что именно это и имею в виду. А ты что подумала?

Она не успела ответить, как снова помешал телефон. Дэвид две минуты говорил со своей мамой, потом громко зевнул и нарочито сонным голосом заверил ее, что после долгой дороги им необходимо немедленно лечь спать.

Линн уже начала нетерпеливо постукивать ногой по полу, как сразу после Мэрджори позвонила Салли. С ней Дэвид беседовал еще короче.

— Сестренка, — просто сказал он, — у нас все идет блестяще, а поскольку в длинном ряду надоедливых звонков твой оказался последним, то позволь пожелать тебе всего хорошего! — Он положил трубку и повернулся к Линн. — А теперь я совершу первый супружеский акт в нашей общей супружеской квартире!

Она отшатнулась.

— И ты можешь говорить об этом так бесчувственно? — обиженно спросила она и добавила: — «О!» — когда Дэвид наклонился и выдернул из розетки вилку телефона.

Он с улыбкой выпрямился и протянул к Линн руки.

— Можно переходить к тому акту, который ты подразумевала, — объявил он, и Линн даже слишком охотно пошла ему навстречу.

Последующие недели прошли примерно так же. Молодожены наслаждались любовью. Молодожены наслаждались переустройством и оборудованием общей квартиры. Молодожены наслаждались совместными прогулками, посещением кино и театров. В меньшей степени молодожены наслаждались визитами к некоторым родственникам.

Что бы ни происходило, молодожены все делали вместе, и ничто не могло омрачить их счастья.

До одного июльского вечера…

— Пойдем в кино? — предложил Дэвид.

Линн посмотрела в окно, за которым нависала почти физически осязаемая стена душно-липкой жары, уже несколько дней изводившей ньюйоркцев.

— Лучше останемся дома. — Ее обвевала прохлада из кондиционера. — Но мы все же можем посмотреть фильм. Ведь нам подарили на свадьбу видеомагнитофон.

— Видеомагнитофоны, — поправил ее Дэвид. Он насмешливо показал на аудио-видеоцентр в углу огромной гостиной. — Один — твои родители, другой — моя мама.

Линн пожала плечами.

— Зато у нас всегда есть резерв, если один аппарат выйдет из строя.

— А что мы будем смотреть? — Дэвид встал на колени перед полкой с видеофильмами, тоже полученными на свадьбу.

— «Унесенные ветром»! — спонтанно воскликнула Линн.

— «Звездные войны»! — столь же спонтанно воскликнул Дэвид.

— «Войну и мир», — предложила она.

— Этот фильм хоть и связан несколько с войной, но со «Звездными войнами» не имеет ничего общего. Как насчет «Боевой звезды Галактики»?

Она поморщилась.

— Но это фильмы, подходящие в лучшем случае для подростков. Кто их нам подарил?

— Мой папа. — На лбу у Дэвида показалась первая морщинка.

— Конечно, я могла бы и догадаться, что их подарил нам твой папа. — Линн разглядывала наклейки. — «Касабланка».

Дэвид не собирался легко спустить ей последнее замечание.

— Мой папа точно знает, что эти фильмы мне нравятся.

Линн кивнула чуть охотнее, чем следовало бы.

— Я же сказала, что эти фильмы подходят в лучшем случае для подростков. А что, если посмотреть документальный фильм?

Дэвид сел на ковер, совсем забыв про полку с кассетами, и, прищурившись, уставился на свою молодую супругу.

— В лучшем случае, для подростков, — повторил он. — Это так ты меня оцениваешь? Все еще не избавилась от старых предрассудков?