Касс помрачнела. Трейси была права.

— Антонио, а может быть, дети все-таки действительно кого-то видели сегодня утром? Ведь замок совсем рядом с монастырем, верно?

— Нет. Это довольно далеко.

— А здесь могут околачиваться бродяги?

— Конечно. Но они предпочитают держаться ближе к жилью.

— Ну, — Касс обратилась к спине Трейси, — полагаю, вот и решение нашей проблемы. Это был бродяга!

Трейси обернулась и посмотрела на сестру. И внезапно ее глаза вспыхнули неестественным пронзительным светом, изменившись до неузнаваемости, а на губах расцвела улыбка. Вызывающая, надменная. И такая же неузнаваемая, как и ее глаза.

Касс испугалась. А когда отважилась взглянуть на Трейси снова, странное выражение исчезло без следа.

Но Касс недолго радовалась.

— Мы слонялись где не надо и выкурили чертову Изабель из норы, — заявила Трейси. — Я думаю, что мы подняли ее из могилы!

Касс чуть не свалилась с сиденья.

— Мне нужно с тобой поговорить, — настаивала Трейси, следуя за Антонио по пятам через весь дом.

Он молча вошел в библиотеку. Трейси последовала за ним. Кто дернул ее за язык там, в склепе? Она же любит его и вовсе не хотела причинить ему боль!

Трейси была готова разреветься от досады на свою неловкость. Все шло из рук вон плохо! Она примчалась в Испанию в надежде вернуть себе любовь Антонио, соблазнив его, заманив в постель. Но не тут-то было! На смену раскаянию пришла ярость. Это все из-за Касс!

Она следила, как Антонио прошел к дверям на террасу и молча уставился на пыльные выщербленные камни.

Он уходит от нее медленно, но неотвратимо, а она только отталкивает его каждым своим словом, каждым поступком…

Трейси до боли зажмурилась. У нее еще остается возможность сохранить достоинство и бежать, но даже на это не хватало решимости. Если бы только избавиться от сестры! Трейси растерянно захлопала глазами, ошеломленная таким поворотом своих мыслей. Да, она склонна взвалить всю вину на Касс, но чтобы избавиться от нее? Сестра и так уедет отсюда в понедельник. Может, стоит даже отослать с ней Алису, чтобы не окончательно опозориться в роли матери? Трейси в отчаянии заломила руки. Что делать? Как избежать новых ошибок? Впервые в жизни она попала в такую глупую ситуацию, И как только ее угораздило?

— Антонио! — промолвила она сдавленным голосом. — Я хочу извиниться за то, что говорила там, в склепе!

— Неужели? — Он повернулся и устремил на нее непроницаемый, загадочный взор.

И Трейси впервые осознала, что понятия не имеет, о чем он думает и что чувствует.

В замешательстве она закусила губу. Прежде ее никогда не смущала необходимость лгать. Вот и сейчас она собиралась заявить, что все выдумала. Но что-то словно наложило печать на ее уста!

— Мой отец очень любил мою мать. Не просто любил — обожал. — Антонио не отрывал от Трейси напряженного взгляда. — Это одна из немногих вещей, в которых я абсолютно уверен.

Трейси онемела. Не в силах открыть рот, она лишь молча чертыхалась про себя.

— Но я знаю и о том, что у него была связь с вашей тетушкой. Конечно, она никому об этом не поведала, но я очень внимательно прочел полицейские протоколы. Они говорят сами за себя. — Антонио болезненно сморщился.

— И зачем я вообще об этом вспомнила! — Трейси положила руки ему на плечи. — Прости меня! Я просто…

— Ты просто не дала себе труда подумать, — отрезал он, снимая с себя ее руки. — И никогда не утруждала себя этим.

Трейси остолбенела. Сердце замерло у нее в груди. А когда стало биться вновь, каждый толчок отдавался невыносимо острой болью.

Никогда в жизни ни один из ее любовников не позволял себе так методично, беспристрастно анализировать ее поведение и давать оценки. Это могла делать лишь она сама.

Антонио отошел от Трейси в дальний угол.

— Нет! — вырвалось у нее. Глаза наполнились жгучими, злыми слезами.

— Извини. — Антонио резко обернулся и выставил перед собой руку, словно запрещая приближаться к себе. — Трейси, по-моему, тебе следовало бы тоже вернуться домой в понедельник. Ты напрасно приехала сюда.

Она была не в силах дышать. Она была не в силах осознать, что он такое сказал. Она могла только смотреть на него, не веря своим ушам.

— У меня еще есть дела, и давно пора проведать Эдуардо. — Антонио явно собрался уходить.

Трейси не шелохнулась. И тело, и рассудок отказывались повиноваться. И она выпалила первое, что вертелось на языке:

— Какие дела? Какой Эдуардо? Я еще не кончила разговор!

Он лишь поморщился в ответ. Она отвечала такой же болезненной гримасой, ошеломленная собственной выходкой. Что это на нее нашло? Что вообще с ней творится?

— Прости, Антонио! — затараторила Трейси. — Прости меня! Я тебя люблю! Я сама не соображаю, что говорю! Погоди, дай мне хотя бы пару минут, чтобы доказать свою любовь! — Она беспомощно простерла к нему руки.

— Нет. — Он осторожно поймал ее за запястья, не позволяя приблизиться.

Его решительное лицо, холодный голос окончательно выбили почву у нее из-под ног.

— Пожалуйста, не прогоняй меня! — Трейси словно со стороны наблюдала за своей униженной мольбой. — Ты мне нужен! Ты мне нужен как никогда!

— Все кончено, — резко перебил он. — То, что случилось вчера, было ошибкой.

— Ошибкой? — Оцепенение наконец-то прошло, и на смену ему пришла ярость. — До сих пор ты не жаловался, когда я не отказывала тебе ни в чем, Тонио!

— У меня есть дела, — сдержанно повторял он, обошел ее и уселся за рабочий стол.

Трейси ошарашенно разглядывала его точеный профиль, склоненный над пыльными папками. И тут ее понесло. Она уже не могла остановиться, хотя понимала, что только навредит себе, если не сумеет овладеть собой.

— Это что же, я торчу тут битый час, наполовину голая, и обмираю от любви, а ты вместо меня обнюхиваешь свои книжки? Ты что, уже не мужик? — вызывающе воскликнула она.

Не обращая внимания на ее тираду, Антонио продолжал рыться в бумагах. Из стопки книг выпала фотография.

Рубиновое колье, некогда вроде бы принадлежавшее этой Изабель. И на Трейси накатили воспоминания: Антонио и Касс дружно склонились над могильной плитой. Плечо к плечу стоят у надгробия в склепе. Мило шепчутся в столовой Белфорд-Хауса, разглядывая колье. — Так это все из-за Касс! — выкрикнула она.

Он вскочил так, что с грохотом опрокинулось тяжелое кресло.

— Что ты сказала?

— Это все из-за моей сестрицы, мисс Книжный Червь, мисс Непорочная Матерь, мисс Я-готова-на-все-ради-Антонио! Верно? — Трейси дрожала, готовая лопнуть от ярости.

— Это не имеет ни малейшего отношения к твоей сестре, — отчеканил Антонио. Не в силах больше терпеть ее присутствие, он вышел из библиотеки.

Но ей уже было не до него. Она не слышала, что он сказал на прощание. «Касс! Проклятая Касс!» — только и вертелось мозгу. Трейси так сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Так дальше дело не пойдет. Касс не сойдет это с рук.

Касс направлялась в спальню, чтобы разбудить Алису, когда в другом конце коридора появилась Трейси. Касс задержалась: уж очень странно смотрела на нее сестра.

— Что-то случилось? — нерешительно спросила она.

— Да, отвечала Трейси.

— Что? Что такое? — В страхе Касс ринулась вперед.

— Что ты сделала? — грубо спросила Трейси. Ее синие глаза так и сверкали.

Касс поняла, что на сестру снова нашло.

— Да что с тобой? Я ничего не делала!

— Ничего? Ну так и держись от него подальше!

— Что?! — опешила Касс. Впервые в жизни она слышала в голосе родной сестры такую смертельную угрозу. — Не понимаю, о чем ты говоришь? — Но ведь она все знала!

— Ах, «что такое»! Ах, «я не понимаю»! — злобно передразнила Трейси. — Ты хочешь увести у меня Антонио! И не пытайся мне лгать, черт бы тебя побрал!

— Ничего подобного! — слабо возразила Касс. — Что за глупость!

— Врешь! — надвигалась на нее Трейси.

Касс отшатнулась.

— Я никогда не позволяла себе вмешиваться в ваши отношения, и если у вас с Антонио возникли трудности, нечего сваливать все на меня!

Не давая себе труда выслушать Касс до конца, Трейси изо всей силы толкнула ее в грудь. Касс отлетела к стене. Она не сразу поверила, что такое могло случиться. И лишь потом испугалась. Потому что Трейси нависла над ней всеми своими шестью с половиной футами и схватила ее за грудки.

— Не за этим ли ты явилась в Испанию? Чтобы выставить меня дурой?