Посерьёзнев и сведя брови, Слава твёрдо произнёс:

– Вот жалеть меня как раз и не нужно! Главное, что я вообще остался жив, а рука что – проживу как-нибудь.


Видя, что Зоя с интересом ждёт его рассказа, навалился на стол и чтобы никто не услышал, тихо спросил:


– Ты, точно хочешь, чтобы я тебе рассказал?


Пододвинувшись вперёд и покивав, уверенно, но очень тихо она ответила:


– Точно!


Слава посмотрел по сторонам и, убедившись, что на них никто не обращает внимания, почему-то отвернулся к окну и начал рассказывать:


– Я на заводе работал в кузнечном цеху. Завод был большой, можно сказать – огромный. По территории завода ходили поезда, железнодорожная развязка как на приличном вокзале, но порядок передвижения рабочих очень строгий. Поэтому поводу даже отдельный инструктаж проводится. Для людей специальные переходы настроены, всевозможные указатели. У меня перерыв обеденный начался, а накануне мы с ребятами ходили в кино и я не успел до закрытия магазина купить сигарет. Дотерпев до обеда, решил сбегать в киоск за проходной, а ребята пошли в столовую занимать очередь. Я поторопился и рванул напрямик – через пути. Как нарочно шнурок развязался! Второй ногой я на него наступил и запнулся, упал и ударился головой. Очнулся от гудка приближающегося паровоза. Кинулся, да ни в ту сторону, не успел, и поезд зацепил меня. Руку сразу как бритвой отрезало, ровненько так, не поверишь, сначала даже больно не было! Стою, смотрю на свою руку, лежащую на земле, и понять не могу, что произошло, а ноге тепло-тепло стало – это кровь так сильно бежала. Очнулся я только через несколько часов в больнице.


Услышав тоненький писк, Слава прервал свой рассказ. Повернулся и увидел, что Зоя залезла на диван с ногами, обхватила их руками и, прижавшись к коленям, тихо плачет, глядя на него огромными глазами. Он, не зная, что делать, смотрел на неё в растерянности. Обвёл взглядом по сторонам и увидел на боковом сидении пожилого мужчину. Мужчина, укоризненно глядя на него, указательным пальцем сильно постучал себе по лбу. Тогда Слава понял, что своим рассказом испугал девушку и взволновано, потеряно спросил:


– Зой, ты что? Не надо, не плачь!


Вытащил из кармана измятый платок и подал ей. Зоя вытерла глаза, нос и, всхлипывая, спросила:


– Почему тебе её не пришили?


– Хватит об этом, не надо!


– Нет, ты мне ответь, я теперь хочу знать!


Слава, покосившись на мужчину, молчал. Мужчина постучал по карману, проверяя наличие спичек, и ушёл в тамбур. Проводив его взглядом, Слава ответил:


– Лето было – жара. Поздно, не успели. Да и крови я много потерял.


– При чём здесь жара?


– Если бы была зима, можно было бы попробовать оторванную руку сохранить в снегу – заморозить. Нервные окончания замерзают, но остаются живыми, а так.


– Что потом было?


Слава, поглядывая на неё и не зная как себя вести в данной ситуации, спросил:


– Зой, может не нужно больше?


Она вытерла глаза и твёрдо ответила:


– Нет, рассказывай!


Вздохнув и с тревогой поглядывая на девушку, Слава не уверенно продолжал говорить:


– Потом я долго лежал в больнице, много начальства приходило ко мне с завода. Это ж непроизводственная травма, хорошо хоть больничный лист оплатили. Я ж в обед по собственной инициативе, не обращая внимания на все предупредительные щиты, полез туда. Из больницы вышел, меня на проходную определили работать, но я не смог. Все, особенно девчонки, идут мимо улыбаются, глазки строят, а как увидят руку, сморщатся и отворачиваются, будто я прокажённый. В общем, решил я уволиться и уехать. Рванул в Москву.


Слава замолчал, печально глядя в окно на быстро мелькающий лес. Наблюдая за грустно смотрящим вдаль и ничего там не видящим Славой, немного подождав, Зоя спросила:


– И как Москва?


– Да никак! Помыкался полгода, ничего не нашёл, деньги заканчивались, вот и поехал куда глаза глядят.


Слава замолчал, продолжая смотреть в окно. Зоя посидела немного молча, не радостно наблюдая за ним и сказала:


– Вот, Слава, ты говоришь, что жалеть тебя не надо, а я не могу, мне жалко! Так жалко, что хоть плачь!


Он растерянно взглянул на неё. Зоя вытерла наполнившиеся слезами глаза и, навалившись вперёд на стол, глядя ему прямо в лицо, не мигая сказала:


– Не могу я так! Мне жалко тебя, очень! Хочется прижать к себе, посочувствовать, пожалеть.


Она замолчала, но видя удивлённый взгляд, тронутого её словами Славы, опустить глаза и добавила:


– Как брата!


Он, улыбнувшись, медленно, нараспев сказал:


– А-а!


Поняв смысл её слов и, видя, как она застеснялась, он молчал и улыбался. Зоя не обращая внимания на его улыбку, спросила:


– Почему ты не поехал домой к родителям?


Посерьёзнев Слава ответил:


– Нет у меня никого!


Зоя растерявшись, часто заморгав, спросила:


– Как это?


Он отвернулся и, не отрывая взгляда от пейзажа за окном, спокойно, как-то отрешённо, ответил:


– Детдомовский я!


Зоя от сочувствия и сострадания даже сморщилась. Грустно глядя на него, в сердцах произнесла:


– О, Господи, навалится же всё на одного!


– Да уж!

Они замолчали. Глядя в окно сидели задумавшись. Не поворачиваясь, Слава тихо сказал:


– Хорошая ты девчонка, Зайка! Жаль, что выйдешь в своей деревне, и не увидимся мы с тобой больше никогда.


Она разволновалась от его слов ещё больше, чем от рассказа. Сидела тихо, украдкой поглядывая на Славу, понимая, что чувствует в нём родного человека требующего её помощи, внимания, и лихорадочно начала думать, что делать, как ему помочь? Ей казалось, что если она выйдет на своей станции, а он уедет дальше, то всю оставшуюся жизнь она не сможет забыть его и будет от этого мучиться. Ей стало страшно за его будущие и, немного успокоившись, Зоя предложила:


– Вот что, Слав, поехали со мной!


Он удивлённо вскинул глаза. Она, совсем не таясь, смотрела ласково, открыто. Понимая всю безнадёжность ситуации, вздохнув, Слава спросил:


– Куда?


Она не мигая и, не отводя взгляда, уверенно ответила:


– В нашу деревню.


Вздохнув он промолчал. Зоя, пытаясь его убедить, продолжала возбуждённо говорить:


– Ты не думай, у нас уже давно не деревня, а большой посёлок. Мы все её так просто называем, как бы ласково, как привыкли. У нас там очень хорошо, красиво, а какая тишина, ты не представляешь!


Слава улыбаясь, посмотрел на неё и спросил:


– И что я там буду делать, в вашей деревне-посёлке?


Зоя пристально глядя ему в глаза, твёрдо ответила:


– У нас председатель очень хороший! Он для тебя что-нибудь придумает, обязательно, ты не сомневайся!


Слава ласково посмотрел на Зою и, взяв её за руку, произнёс:


– Спасибо, тебе Зайчонок!


Услышав второй раз такое ласковое и нежное к себе обращение, она очень застеснялась и вся покраснела. Казалось, что покраснела даже кожа на голове и от этого волосы стали ещё рыжее. Слава смотрел на неё, улыбаясь, и с грустью думал:


– Какая солнечная, добрая девчонка. Если бы меня такая душевная девушка смогла полюбить!


Но посерьёзнев, резко приказал себе:


– Не мечтай об этом – ты инвалид и ты никому нужен!


Они долго сидели молча. На следующей станции вошло много пассажиров, и заняли все свободные места. Зоя со Славой подолгу стояли в тамбуре, разговаривая. Вместе ели пирожки, которые разносила по поезду буфетчица и о чём-то смеялись.


Глава 6


Приближалась станция Радостная, оставалось меньше часа пути. Зоя засуетилась, готовясь к выходу и посмотрев на Славу так, как будто у них уже всё было решено, сказала:


– Всё, Слав, пора, пошли собирать вещи.


Удивлённо и в тоже время радостно, Слава смотрел на Зою, не понимая до конца того что происходит. Видя его замешательство, она уверенно произнесла:


– Чё стоишь как вкопанный? Скоро наша станция, иди, бери свою сумку.


Глядя ей в глаза, Слава нерешительно спросил:


– Я думал, ты пошутила!


– Какие шутки, я вполне серьёзно, пойдём, а то опоздаем!