Аля Пачиновна - Подари мне себя до боли

Катя налила себе ещё.

- Точно не будешь? - чуть захмелев уточнила она у Сони, и продолжила: - Да. Я переживала, конечно, сильно. Потом, было, вернуться попробовала к своему жениху. А он на хрен меня послал. А потом началось все это... - она показала запястья с двумя продольными шрамами, - я поняла, что жить без Макса не могу. Все мужики вокруг бесили. От всех воротило. Я за ним бегала, как собачонка... унижалась, в ногах валялась.

Она уже плескала в стакан и пила мартини, как воду, без остановки. Голубые глаза помутнели, язык заплетался.

- Все очень плохо тогда было, - уронив голову, пробормотала Катя и шмыгнула носом, - многого я не помню, на таблетках постоянно была.

- А почему ты... - Соня замолчала, думая, как бы так помягче спросить, - а что мешало начать все сначала, уехать, попытаться забыть?

Катя снова посмотрела на Соню. Взгляд воспалённых, в розовых прожилках глаз  изменился, стал жестким.

- Вот полежишь с мое в дурке, на «галочке» - узнаешь! - зло бросила она и беззубо улыбнулась. Жутко как-то. Эффект от визита превзошёл ожидания. - Ты вообще, чё приперлась?

Наверное, беседу больше нельзя было назвать непринужденной.  Интервьюируемая начала раздражаться. Соня нервно поерзала на краешке табурета, соображая, стоит ли продолжать или уже лучше попрощаться и убраться поскорее.

- Он катал тебя на байке? - вдруг выпалила Соня, сама не поняла зачем.

- На чём? - Катя подняла на собеседницу осоловевшие глаза, пошатываясь на стуле. - Сказала б я тебе на чем он меня катал, да ты и так в курсе, не маленькая.

Соня опустила глаза, стиснула зубы. Зачем она пришла? Что хотела узнать? Дно прощупать? Далеко ли до него Соне?

- А где он живет, ты знаешь? Ты была у него дома? - не сдавалась Соня. Это был весьма важный для неё вопрос, хоть и глупый.

Катерина прищурилась. Взяла из консервной банки, служившей пепельницей, половинку чёрной сигареты, щелкнула зажигалкой и уставилась совсем уже пьяными глазами на Соню.

- Можно подумать, ты там была! - усмехнулась она, выпуская дым Соне в лицо.

Соня ничего не ответила. Просто посмотрела на Катю, искренне сочувствуя и опустила ресницы - не смогла долго выдержать взгляд, полный отчаянной ненависти.

- Всё, - она стукнула кулаком по грязной столешнице, - пресс-конференция закончена! Хавку принесла, бабки давай и проваливай.

Соня засуетилась, торопливо полезла в кошелёк за деньгами. Достала сто евро, положила перед Катей на стол. Как договаривались. Та уже хотела сцапать, но Соня быстро прихлопнула  купюру своей ладонью.

- Последний вопрос!

Девушка недовольно скривилась, подняла на Соню мутный взгляд.

- Если бы была возможность, ты бы что-нибудь изменила?

Катерина отвернулась к замызганному окну, долго  наблюдала, как большая чёрная муха устало, со смиренным безразличием  тыкается в мутное стекло.

- Ни-че-го! - мучительно икнув, наконец, проговорила она. Потом вытянула вперёд руки, показывая тонкие синие запястья со шрамами: - Только вот это бы до конца довела!

Соня поднялась. Разговор можно было считать законченным. Миссия выполнена. У каждого свой путь. Соню через пару дней ждёт новая жизнь - она сделала свой выбор! Но Катин взгляд внезапно прояснился, она прищурилась и спросила, пряча деньги в тощем декольте.

- А от тебя ОН чем откупился?

- Ничем... - призналась Соня. Это было приятно осознавать. Ведь, по сути, она, действительно, ничего не взяла. А от всего, что было насильно всучено ей Максом, она избавилась. - Мы расстались по моей инициативе, - добавила она тихо.

- Врешь! - Катя вдруг резко поднялась с табурета, не удержав равновесия, покачнулась и схватилась за край клеенки, служившей скатертью. Все, что было на столе, с диким грохотом полетело на пол.

- ВРЕШЬ! - Отчаянно крикнула она.

Соня попятилась назад, опасаясь, как бы не наткнуться на какую-нибудь рухлядь в коридоре и не упасть.

- Врееееешь, - завыла девушка, складываясь пополам, как от сильной боли в животе. - От него нельзя уйти...

... живой!

Соня пулей вылетела из подъезда. Добежав до конца дома, остановилась, переводя дыхание. Воздух улиц промзоны после нехорошей квартиры  показался  кристально-свежим, словно в горах.

Сходила в «гости», называется. Еле ноги унесла! Зачем ходила? Что хотела? Только хуже стало. Соня хотела убедиться, что приняла единственно правильное решение, порвав с чудовищем. А оказалось, что чудовище вовсе не виновато. Каждый сам делает свой выбор!

Софья дошла до ближайшего супермаркета, купила воды, потому что жажда скребла изнутри нестерпимо, и села в первую попавшуюся машину такси. Назвала адрес, еле ворочая языком, и устало захлопнула  глаза.

- Девушка, с вами все в порядке? - спросил водитель, глядя на неё в зеркало заднего вида. - Вы бледная, как стенка.

- Да... все в порядке, - отмахнулась Соня.

Таксист больше не приставал с вопросами. Ехали молча. Только телефон, вдруг, издал звук.

Она достала и посмотрела на экран.

«Если ты сейчас стоишь, сядь!» - сообщение от Нельки. И следом ещё одно - ссылка.

Ну, конечно она сидит. В такси же.

Соня тыкнула в голубую строчку.

И опешила....

На весь экран сияла ее - Сонина, голая задница на плече у господина Моронского; его дикий, случайно брошенный взгляд  в чью-то камеру и пунцовое, растерянное лицо самой Сони...

Летит пустота минут

Снова ко мне на встречу,

Тебя не хватает тут

И в сердце моём печаль.

Я пробовал просто ждать,

Но время меня не лечит,

и мысли уносят в даль

касаясь любимых губ.

День за днём я ловлю рассветы

И в каждом лучике солнца есть ты,

Не могу без тебя прости,

Меня волнуешь только ты.

Это чудо представить сложно

И даже выдохнуть невозможно

И от набранной высоты...

Я это чувствую..а ты?

Мачете «Я тебя люблю»

Макс, вообще-то, до полудня не пил спиртного. Но на часах было уже 12:08... и это был всего третий бокал чистого виски за сегодня. На работе!

Час назад из его кабинета на ватных ногах выкатились измученные, обескровленные  снабженцы с ранеными логистами: пришла огромная партия дорогого алкоголя, больше, чем наполовину палёная.

Это ладно. Макс уже нашёл концы и аккуратно потянул. Клубочек понемногу распутывается. Но вместе с алкашкой шёл чужой «товар». Который кто-то «слил». Это уже гораздо серьёзнее. Не хотелось бы, конечно, но к этой весьма деликатной ситуации  придётся подключать связи в гос.структурах. А с ними лучше лишний раз дел не иметь, аппетиты там - не рассчитаешься. Больше всего, конечно, Макса интересовал вопрос, кто слил и зачем. Но и над этим работают ребята.

Макс скрипнул зубами и опрокинул последний глоток виски. Плеснул ещё. Посмотрел на экран айпада. Выругался и отбросил его на стол.

Только что от него вышли выпотрошенные айтишники и Батя.

Всегда собранный, предельно эмоционально устойчивый   Николай Батянин сегодня услышал треск своей брони и  заметно побледнел к концу аудиенции с шефом. Нет, Моронский никогда не орал, не матерился на подчинённых, не метал в них заточенными карандашами. Он просто спокойно задавал вопросы, от которых у подчинённых мокрели спины. Хозяин смотрел на них, как дракон на девственниц, и наслаждался сладкими капельками нектара под названием «страх». Он их употреблял. Жадно и не скрывая аппетита.

Но сегодня он не мог напиться. Энергии высосал уже на запуск  баллистической ракеты, а чувство такое, будто бак у него бездонный.

Все из-за этой... фотки. Вернее, целых трёх. Палёное пойло на несколько лямов решило, что в списке проблем Макса ему будет скучно без голой жопы Орловой.

- Слышал, бро, у тебя сейчас в жизни жопа! - ржал в трубку Виталик. - Ну, ни чё такая! Аппетитная.

«Да, это ты по телефону такой смелый!» - у Макса зудел кулак,  но не бить же морду другу за его дебильный юмор.

Камикадзе с камерой оказался банальным охотником за светской клубничкой, но понаблюдать за ним стоило, конечно, мало ли что. Не думал, не гадал господин Моронский, что однажды станет персонажем желтых хроник.