- Вот, тут бутерброды с икрой, тут, - он поднял колпак с другого блюда, - сыр всякий, виноград. Клавдия - домработница здешняя - не знала, какой вы любите, нарезала разных сортов. Там кофе горячий в кофейнике, вот сок апельсиновый.
- Послушайте, Анатолий, вы что ж прямо все-все делаете, как вам шеф скажет? Я не хочу есть. Я хочу домой.
- А я хочу и дальше работать на Максима Андреевича. - отчеканил лысый. - Пока не позавтракаете, я никуда не поеду.
«Обалдеть!» - подумала про себя Соня. «Как дрессированные!»
Соня нервно плюхнулась на стул. Тяжело, исподлобья глядя на Толика, цапнула с блюда бутерброд с икрой, сунула его в рот и налила себе кофе из кофейника.
Кусок в горло не лез. Она как-то не привыкла завтракать в обществе незнакомых людей. Но Анатолий, видимо, получил особое распоряжение от шефа и должен был лично проконтролировать процесс приёма пищи Соней.
Наспех запихав в себя бутер и залив его сверху кофе, Соня поднялась из-за стола:
- Готово. Можно ехать.
- Теперь можно. - Согласился Анатолий и тоже поднялся.
Пока ехали, Соня думала. О Моронском. Он вообще, в последнее время без особого Сониного дозволения, слишком часто посещал ее голову и останавливаться на достигнутом не собирался. Она не хотела. Гнала мысли о нем, однако слишком сильные эмоции с ним были связаны и Соня не знала, как со всем этим совладать.
И ведь особо не упрекнёшь его. Да, методы у него грубые, пещерные. Местами - абсолютно дикие. Шёл напролом, как танк, ломая волю. Но ведь хуже было бы гораздо, если бы он прикинулся положительным героем. Не сразу, с первой же секунды дал Соне понять, чего ему от неё надо. А начал бы красиво ухаживать, как в романтических мелодрамах, водить в кино, осторожно брать за руку, петь песни про вечную любовь... Соня бы обязательно влюбилась, отдалась без остатка вся целиком. И жестоко бы обманулась, обожглась.
А так - все ясно. Все на поверхности. Он не скрывает своих намерений в отношении Сони. Ему ее надо, во что бы то ни стало, поиметь. И точка. Потому что он не привык себе отказывать, о чем честно, сразу Соне и заявил.
И проблема в этой ситуации - не Моронский, как раз, а сама Соня. Он же не виноват, что она такая вся принципиальная, не приемлющая секс без обязательств, уверенная в том, что дарить себя нужно только хорошим, добрым, скромным и предсказуемым мальчикам. Которые сразу же женятся.
А он пришёл и перевернул всю ее жизнь с ног на голову. И теперь она запуталась. Что хорошо? Что плохо? Где мораль, где принципы? Все ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной теперь, как будто, были поражены вирусом. Имя которому Макс Моронский.
Зайдя в квартиру, первым делом Соня отыскала свой телефон. Двадцать восемь пропущенных от Лёвы. Вот с кем меньше всего она сейчас хотела говорить! Написала сообщение маме, что она уже дома и что все в порядке. Пошла в ванную, приняла душ, помыла голову, надела все чистое. Помянула трусы. Не дешевые, между прочим.
На кухне налила горячего чаю, забралась с ногами на стул, обняла себя за колени. Надо было бы поработать, но перед глазами стоял образ Моронского. В очках. В трусах. БЕЗ трусов. На речке с травинкой в зубах. И спящий. И все эти Моронские калейдоскопом крутились у Сони в голове, мешая сосредоточиться на чём-то серьёзном.
Она заставила себя включить компьютер, долго сидела перед монитором, глядя сквозь него. Как вдруг в дверь позвонили. Шаркая тапками, Соня пошла в прихожую. В глазок она увидела Лёву. Внутри неё все сжалось. То ли от жалости, то ли от отчаяния, то ли от того, что меньше всего сейчас хотела видеть именно его...
- Привет. Заходи. - сказала Соня, открыв дверь.
- Здравствуй... - парень шагнул в квартиру.
Они стояли в прихожей и смотрели друг на друга, не зная, кто должен и что сказать. Во всяком случае, Соня не собиралась начинать первая. Она ждала, что скажет он.
- Я сто раз звонил! - начал Лев.
- Двадцать восемь - тихо поправила Соня и воткнула взгляд в коврик у порога.
Он стоял напротив, смотрел на неё, как будто видел впервые, и глаза его странно нервно бегали.
- Может, ты объяснишь, наконец, что происходит. - спросил он и голос его дрогнул. - ЧТО ПРОИСХОДИТ, Соня! - уже громко и с напором повторил парень.
Соня закрыла глаза. Она была готова произнести это. Она ещё в машине, на обратном пути из дома Моронского несколько раз про себя проговаривала эту фразу. И ей тогда казалось, что сделать это будет куда легче. А сейчас, будто язык не поворачивался произнести. Всего три слова...
По спине скатилась капелька пота.
- Нам. Надо. Расстаться. - наконец, проговорила она и вся сжалась. - Давай останемся друзьями?
Лёва странно осел, плечи опустились.
- Нет. - Тихо произнёс он, наклонив низко голову.
- Лёва я... послушай...
- Нет. - он качнул головой. - Я не хочу слушать. Соня, что случилось? - он поднял на неё глаза, в которых вот-вот готовы были заблестеть слёзы.
Она набрала воздуха в легкие, как перед прыжком в воду.
- Ничего, Лёва. Я просто тебя не люблю. - Выдохнула Соня и словно гора свалилась с плеч.
Влага в глазах Лёвы мигом испарилась, рот скривился в злой усмешке.
- И давно? - он посмотрел куда-то вглубь квартиры через Сонино плечо.
- Лёва, это была не любовь. - Соня, вдруг, почувствовала, что говорить правду стало легко, какой бы горькой она не была. - Мы всегда были с тобой хорошими друзьями, которые просто однажды, почему-то, решили переспать. Вот и все...
Лицо парня побледнело и покрылось розовыми пятнами.
- Вот ТАК, значит, спустя два года ты заговорила? - презрительно бросил Лёва.
- Лёв, ты чего? - Соня опешила. Она будто видела его впервые. Никогда он ещё так зло с ней не говорил. - Ну, признайся честно, мы больше друзья, чем пара!
Соня попыталась коснуться рукой его плеча, но он отшатнулся от неё, как от чумной.
- А что, этого мало? - резко выпалил он.
- Мне - да. Думаю, тебе тоже... должно быть.
Парень опустил голову вниз, руки безвольно повисли вдоль тела.
- Ты с ним да? - еле слышно спросил Лев.
- С кем?
- С этим - он вскинул голову, указывая на букет в зале, - из ресторана?
- У меня ничего с ним нет и быть не может... - сказала и мгновенно вспыхнула, вспомнив губы дьявола Моронского и его горячий язык у себя во рту.
- Понятно, - зло проронил Лев, разворачиваясь к двери, но вдруг замер и добавил сквозь зубы: - И ты такая же, как все, продажная шлюха...
После чего шагнул за порог и хлопнул дверью так, что у Сони на кухне звякнула посуда.
Она сползла вниз по стене, закрыла руками лицо и заплакала.
***
Вечером, встретив Веру Александровну с работы, Соня обняла ее крепко, чего не делала со школы.
- Ты как, детка? - спросила мама с беспокойством заглядывая Соне в глаза. - На тебе лица нет. Тебя обидел кто-то?
Соня помотала головой.
- Мам, я с Левой рассталась.
- Соооняя, зачем? - мама села на пуфик перед трюмо, держась за сердце. - Вы же жениться собирались... а? Сонь? Ты говорила, что любишь...
- Мааам, - протянула Соня со стоном, - я и шоколад люблю, но я ведь замуж за него не собираюсь!
- Но как же... это все из-за него? - мама взглянула на букет.
Соня пожала плечами. И мама туда же...
- Я не знаю... я ничего не знаю, - она покачала головой. - Но, наверное, если бы не встретила его, не смогла бы самостоятельно понять, что перепутала дружбу с любовью.
- Да он тебе голову морочит просто, дурочке! - воскликнула Вера Александровна, - Соня, не совершай ошибку, прошу тебя!
- Нет, мама. Я сейчас впервые чувствую, что поступила правильно. Я лучше вообще одна буду, чем зачахну с Левой и его Кларой Абрамовной.
- Ты не знаешь, о чем говоришь, - у мамы влажно заблестели глаза, - я не желаю тебе своей судьбы! Ты думаешь, этот принц из сказки тебя замуж позовёт?
- Принц? Замуж? - грустно усмехнулась Соня, - Нет, мама, он, скорее, из отрицательных героев сказки. И не скрывает этого. Сладкими речами о любви никого в постель не заманивает, ничего не обещает. У него другие... приёмы. И потом, в замуж этот я особо и не стремлюсь.