А ещё через минуту Соня в недоумении наблюдала, как патрульная ГИБДД вырулила с обочины и уехала.
Нормально...
- Ну что, красивая, поехали кататься? - проводив взглядом патруль, снова заржал бритый, тот, который Патефон.
Софья решилась на последний блеф.
- Скажите вашему Моронскому, я никуда не поеду! - Она упрямо скрестила руки на груди и попыталась придать лицу самое невозмутимое выражение, на какое только была способна.
- Кому «нашему»? - братки переглянулись, - это ММА что ли?
- Да, да, эмэмэй! - передразнила его Соня и совсем испугалась.
Братки дружно заржали.
- Ты чё, малая, попутала? При чём здесь он?
- Хорошо, тогда я сама позвоню сейчас! - сказала она, доставая телефон из кармана джинсов.
- Ага, давай. Мор вроде за телок не впрягался никогда, - верзила смачно сплюнул на обочину и оскалился.
Что-то во всем этом Соне сильно не нравилось. Не понравилось, как этот бритый назвал Моронского. Мор? Какое-то нехорошее предчувствие закралось. Казалось бы, откуда, да? Но она все ещё не теряла надежды, что это очередной идиотский ход в игре Макса.
Да. Пусть лучше все так и будет. А то как-то уж совсем страшно...
Трясущимися руками Соня отыскала нужный контакт и нажала вызов.
- Соскучилась? Киска! - почти сразу услышала она его глубокий голос и сердце ёкнуло.
- Слушай, - начала Соня, отвернувшись от лысых верзил, - скажи своим людям, чтобы отпустили меня. Я с ними никуда не поеду! У меня есть Страховка, она покроет царапину на твоём бампере.
- На каком бампере? Ты чё несёшь? - голос на том конце изменился, стал резким, колючим.
- Моронский, или как там тебя... Мор? - Прошипела она. - Вот мне сейчас вообще не до шуток. Трое твоих братков требуют с меня восемь косарей за царапину на бампере Гелика...
- Ты в машине? - быстро, жестко перебил ее Макс.
- Нет.
- Сядь в машину. Заблокируй двери. Скинь мне геолокацию. Быстро.
Говорят, в моменты, называемые кризисными, у людей открываются сверхпособности. Соня каким-то невероятным чудом в пару секунд пересекла расстояние до двери своей покалеченной машинки, захлопнула ее и нажала блокировку.
- Открой дверочку, красивая, не дури! - Браток подёргал ручку водительской двери.
Блииииин, что делать? Соня в отчаянии вцепилась в руль, чуть не плача. Отправила гео. Стала ждать, кусая губы.
Время тянулось бесконечно. Братки ходили то вокруг Сониной машины, то вокруг своей. Переговаривались и плевались на дорогу.
Наконец, на обочине притормозили две машины, поднимая вверх столбы пыли.
Одна - Гелендваген Моронского, вторая - Лексус охраны. Лексус встал позади Сониной Кии. Гелендваген поравнялся с Геликом бандюг и Соня только сейчас смогла увидеть разницу между двумя чёрными квадрантными меринами. Из блестящего, навороченного железного хищника легко выскочил Моронский. В темно-синих узких брюках, в чёрной обтягивающей футболке и накинутом на неё темно-синем пиджаке. На глазах темные очки. У Сони в груди все сжалось. Только от чего больше - от восхищения, или первобытного страха?
Макс что-то быстро сказал браткам и направился к Сониной машине. Она открыла. Он молча вытянул ее из салона и так же молча подвёл к Лексусу и усадил в него.
Сам развернулся и зашагал обратно к браткам. Походка его резко изменилась. Стала какой-то развязанной. И вообще ей показалось, что он ссутулился как-то, плечи странно заходили, будто он не к машине их шёл, а на ринг.
Соня осталась в Лексусе с безмолвным изваянием в чёрном костюме. В неуютной, прохладной тишине салона. Однако, страх никуда не исчез. Правда, теперь она боялась не за себя. И заволновалась ещё больше, когда Моронский скрылся из поля зрения в машине у бритых уголовников.
Минут десять его не было, а Соне показалось, что прошёл час. Наконец, все трое вышли за салона вражеского Гелика. Прошли несколько шагов вперёд, чуть ли не обнявшись, как старые знакомые. Все трое ржали. А Моронский ещё и зубочистку в зубах перекатывал.
Соня в шоке смотрела на Макса и не узнавала. Это был не Моронский, а тот самый МОР! Он опустился до их уровня. Мимикрировал. Стоит, чуть не через зубы сплевывает, подражая их повадкам.
Кто он??? Почему он везде свой... Мор!
Он вдруг двинулся вперёд к Лексусу, оставив братков позади. И, прежде чем забраться в машину, выплюнул зубочистку. Сел не к ней на заднее сидение, а на пассажирское рядом с водителем. Достал из бардачка влажные салфетки и принялся тщательно протирать ладони, искоса поглядывая на Соню.
- Друзья твои? - не выдержала Соня, кивнув на братков.
Моронский и Водитель одновременно переглянулись. Водила крякнул, и покачал головой типа: бабы, чё с них взять.
- Дура что ли? - рявкнул Макс. - Это быки какие-то! Увезли б под мост и отымели! Во все щели! Даже как звать не спросили бы.
Соня оторопела и вжалась в мягкое кожаное сидение Лексуса.
А Моронский, казалось, вошёл в раж.
- Орлова, ты курица! На дорогу не пробовала смотреть? Замечталась, что ли? - орал он. - Чё глазами хлопаешь!? В каком переходе права купила? Где б ты столько иностранной валюты нашла, на которую они тебя раком хотели поставить? - он просто испепелял своим взглядом.
- Я ГАИ вызвала... вызывала...
- Гаи... - передразнил гундосо Моронский. - И где они твои ГАИ? - продолжал Моронский уже тише, подкуривая чёрную сигарету. - Ты рожи их видела? У них же одна извилина и та не в голове! Пацанчики развлекаются так! Гаи! Менты только лопатник их увидели, сразу забыли про все.
У Сони затряслась губа. А глаза наполнились слезами.
- Ладно не реви, - уже мягче сказал Макс, протягивая ей салфетку. - Все могло быть хуже!
Соня высморкалась.
- Это точно не ты подстроил? - наконец, спросила она.
- Такая большая, а в сказки верит! - проговорил Моронский, обращаясь к водителю. - Ещё и Брабус от простого Гелика не отличает... - Он повернул голову к ней. - Ты меня от дел отвлекла. Игорек тебя домой сейчас отвезёт. А инструкции я тебе позже пришлю, - проговорил Макс, выдувая дым ноздрями.
- Какие инструкции?
- Ключи? - проигнорировал он ее вопрос.
- Какие ключи? - не поняла Соня.
- От машины твоей! - опять рявкнул так, что она вздрогнула. Протянула ключи.
Моронский коротко свистнул в открытое окно Лексуса, и кинул их подошедшему Славику.
- Отгони! - распорядился шеф.
- Ладно, - сказал он, поворачиваясь к Соне, - мне вон, теперь пацанов накормить надо как следует, ты же их без десерта оставила...
Моронский опустил взгляд на Сонину грудь с торчащими сосками под футболкой. Как-то заторможенно моргнул и втянул в рот свою нижнюю губу.
- Всё, на созвоне! - бросил он то ли Соне, то ли водителю и вышел из машины, оставляя после себя шлейф табачного дыма, смешанного с парфюмом и запахом мяты.
Глава 14
Take off your clothes
Сними свою одежду,
Give me your trust
Доверься мне,
Look me in the eyes and confess your lust
Смотри мне в глаза и признай в своих похоть
Get on your knees
Встань на колени
Beg me to stop
Умоляй меня остановиться
I promise I’ll love you if you do it
Я обещаю любить тебя, если ты это сделаешь
So do it for me
Так сделай это для меня
Say my name
Скажи мое имя
All I wanna do is hear you scream in pain
Все, что я хочу сделать, это услышать, как ты кричишь от боли
Say my name
Скажи мое имя
I promise I’ll love you if you do it
Я обещаю любить тебя, если ты это сделаешь
So do it for me
Так сделай это для меня
Rosenfeld “Do it for me”
В пятницу утром Соня проснулась с почти осязаемым ощущением чего-то, что непременно должно произойти в этот день. Обычно такое чувство у неё случалось в детстве перед Новым годом, 31 декабря, накануне которого она до рассвета вертелась в постели волчком, не смыкая глаз.
И если тогда томительное предвкушение праздника приносило исключительно положительные эмоции, то сейчас ожидание неизбежного сопровождалось оцепеняющим первобытным страхом. И любые попытки проанализировать причину и источник этого страха неминуемо приводили к внутреннему конфликту гордости и порочных желаний. В котором гордость теряя аргументы, трусливо пряталась, словно таракан за плинтусом.