«Цигель, цигель, ай лю-лю!» - подтрунивал зло один внутреннний голос. Второй захлебывался в непереводимой игре слов неизвестного Соне наречия.
Наконец, они остановились перед низкой, деревянной, словно состаренной дверью. Кривой постучал три раза металлической колотушкой и открыл ее. Отодвинул гобелен, служивший шторкой и пропустил девушек внутрь.
Да, дизайнерам пять с плюсом. Все было весьма натурально стилизованно под комнату дома в каком-нибудь старом городе Кувейта... если бы не хромированный шест посередине помещения, который смотрелся так же чужеродно, как холодильник в пещере питекантропа.
Однако, наличие шеста объяснилось сразу же и предельно доступно. На низком диване, почти на полу, утонув в хаотично разбросанных цветных подушках, полулежали трое мужчин.
Трое!
Хотя, насколько она помнила, речь шла только об одном.
У Сони как-то нехорошо засосало под ложечкой.
Все трое были явно лицами восточной национальности. Двое лысых, один с шевелюрой. Все трое с густыми чёрными бородами.
Один из лысых поднял голову, передал кальянный мундштук рядом сидящему мужчине и медленно поднялся. Двое других остались сидеть в подушках, рассматривая девушек сквозь пелену ароматного дыма.
Соне было очень неуютно под пристальными взглядами. Она стояла, обхватив себя за локти и наблюдала, как к ним подходит лысый бородач, ростом примерно с Соню. В чёрных брюках и белой рубашке. Конечно же, расстёгнутой чуть ли не до пупа. Мужчина был крепким, плечистым, белый вырез расстёгнутой сорочки контрастировал с порослью чёрных густых волос на груди.
- Джамаль - представился мужчина Соне, протянул ей руку. Чёрная борода разошлась в стороны, обнажая ряд неестественно белых зубов.
«Корнеева, ну и вкусы у тебя!»
- С-соня... - Она нехотя подала ладонь, как для рукопожатия, но мужчина развернул ее кисть и быстро поднёс ее к своим губам, поцеловал, пристально глядя ей в глаза. Затем, то же самое, но подчеркнуто галантно, проделал с Нелькиной кистью.
Соня только сейчас поняла, что сумасшедшей музыки из общего зала здесь не было слышно. Здесь звучала другая**. Восточная, тягучая, не такая агрессивная, но тоже довольно тяжёлая.
Она заметила, что дальняя стена комнаты прозрачная и сквозь неё виден общий зал заведения. Наверное, со стороны самого зала эта стена - зеркальная.
- Нелли, чудесно выглядишь, - проговорил Джамаль на чистом русском и погладил руку девушки.
Соня глянула на подругу. У обычно смелой и решительной Нельки мелко дрожала коленка. Судя по всему, для неё происходящее тоже было полным и не очень приятным сюрпризом.
Под розовым «чулком» по спине скатилась капелька пота. Уж если у бесстрашной Нелли тряслись ноги, то это означало только одно - полный пиздец!
- Проходите, девочки, присаживайтесь. Без вашей красоты наш маленький праздник, все равно, что Бахар байрам без фейерверков!
«Присаживайтесь!» - буркнула про себя Соня.
КУДА??? На эти подушки, прямо между мужиками, похотливо рассматривающими их? Если они сядут в своих нарядах... проще уж тогда сразу лечь.
Инстинкт самосохранения вопил в три горла - БЕЖАТЬ!!! А как? Куда?
- Познакомьтесь, это мои братья, - сказал Джамаль, оборачиваясь к дивану, - это Камиль, - показал он на поджарого лысого в темной шелковой рубашке, усыпанной «турецкими огурцами» и крупной золотой цепи на шее.
Развалившийся Камиль подцепил клешней с блюда целую гроздь винограда, поднял над лицом и крупными, будто вставными зубами, отгрыз ягоду.
«Дионис недоделанный, блин».
Соню слегка замутило. Почему-то, глядя на этого Камиля, она отчетливо ощутила тошнотворно-приторный запах одеколона «Гвоздика». У дедушки на даче такой стоял, он им комаров отпугивал.
- Это Кахан. Для дорогих гостей - просто Каха, - сверкнул винирами Джамаль, кивая на волосатого, булькающего кальяном мужика с небольшим пузцом и чёрными впадинами холодных глаз.
- Джамаль, - проронила Нелька едва слышно, - ты не говорил, что будешь... не один.
- Да? Разве? - лысый сделал удивленные глаза, потом подмигнул Соне и сказал: - Но ты же тоже не одна пришла.
Вот тебе и восточные слаБости. Целых три. Жуй, не подавись. Жалко, Соня не могла поднять ногу в узком розовом чулке, а то б дала Нельке подсрачник. Идиотка! И Нелька и Соня! Две идиотки.
Джамаль наклонился к низкому столику, поднял с него бутылку шампанского - того самого, которым «напаивают девушек до бессознательного состояния».
У Сони больно сжалось в груди. Она поняла, что, пребывая в полной растерянности, не думала о Максе почти... сколько они здесь были? Минут пятнадцать? Целую вечность, в общем.
Был бы у неё выбор, она без колебаний предпочла бы оказаться в его сильных татуированных руках прямо сейчас. И делай с ней, Мор, что хочешь! Пугающий до икоты психопат Моронский сейчас казался ей милым зайкой, по сравнению с этими тремя бородатыми зубастыми акулами.
- Давайте выпьем за знакомство! - Джамаль протянул Нелле и ей по бокалу.
Соня машинально обхватила слабыми пальцами ледяное стекло, но пить не торопилась.
- Пей, пей, джаным, - ласково проговорил мужчина и подтолкнул бокал к Сониным губам за ножку. - Шерефе!
Она пригубила, только чтобы он отстал. И окончательно убедилась, что Нелька притащила их в западню. Вкус розового Кристалл горчил. Это было то самое шампанское, но в нем было что-то ещё. Что-то постороннее. Нехорошее.
Соня быстро взглянула на подругу. Эта дура, видимо, на нервах, залпом осушила весь бокал. И икнула.
- Понравилось? - с кривой ухмылкой поинтересовался Джамаль у Нелли, налил в ее бокал ещё.
У Сони перехватило дыхание, когда стало ясно, что подруга вознамерилась выпить и эту порцию отравы.
- Пей, пей, - повторил он Соне.
- Я не пью алкоголь, вообще-то, - сказала она. Слабый аргумент, конечно, но вдруг прокатит...
- Пьёшь, пьёшь, - с той же фальшиво-ласковой интонацией проговорил Джамаль и снова подтолкнул Сонину руку с бокалом.
Он ждал. В сощуренных глазах его зажегся недобрый огонёк. Двое других мужчин замерли с открытыми ртами, наблюдая за тем, как Соня вынуждено подносит бокал к губам и делает глоток. Потом ещё и ещё. Жидкость с трудом проходила по пищеводу, будто это было не вино, а песок.
- До дна, до дна, - напутствовал мужчина, поддерживая Сонин бокал за основание ножки, пока она не выпила все до капли.
«Ну всё, приехали» - хихикнул кто-то в ее голове.
- Да вы садитесь, девочки, не стесняйтесь. В ногах правды нет, - подал голос брат Камиль и чуть отодвинулся, освобождая место рядом. - Мы не кусаемся, джаным, аэтег алмая гельмек! - гоготнул он и клацнул пастью.
- Мы сядем, - сказала Соня. - Но сначала нам надо макияж поправить.
Камиль поднял на неё затуманенные глаза, перевёл их на пузатого Каху, толкнул его в плечо локтем и что-то быстро коротко сказал не по-русски. Тот молча достал из заднего кармана брюк пакетик с белым порошком.
Соню обдало кипятком.
- Э, н-нет, вы не так поняли. Нам в туалет надо. Где тут у вас уборная?
Джамаль подошёл к двери, приоткрыл и щёлкнул пальцами в проем. Тут же появился криворотый.
- Проводи в туалет, - приказал мужчина, и тихо добавил: - Проследи, чтобы все в порядке было, тамам?
Понятно, просто сбежать - не вариант. Не дадут.
Охранник довёл их до одной из дверей в том же коридоре.
- Прошу, - казал он, открывая перед девушками дверь женской уборной.
Как только дверь закрылась, Соня схватила Нельку за плечи и сильно тряхнула.
- Надо вызвать рвоту! Слышишь? - голубые Нелькины глаза подернулись рыбьей мутью и уже, казалось, глядели в разные стороны. - Сможешь?
- Чё её вызывать... - медленно проговорила Корнеева, бледнея, - она сама придет сейчас, по-моему.
Соня запихнула подругу в кабинку. Сама скрылась в соседней.
Два пальца в рот. Желудок скрутило спазмом, но ничего не вышло. Попробовала ещё раз. Из глаз брызнули слёзы. Соня почувствовала, как на лбу вздулись вены. Наконец, получилось исторгнуть из себя часть выпитого. Знать бы еще, что за дрянь они туда намешали. Хотя, в сущности, какая разница.
В соседней кабинке зашумела вода.
- Ты как? - спросила Соня у Корневой, когда та подошла к раковине и встала рядом, сунув под кран трясущиеся руки.