- Дыня садкая, как девушка. Съел и хорошо. А мазня эта твоя, - он изобразил рукой в воздухе букву «Х», - на стенке висит, какую пользу приносит?
Очень интеллектуальная беседа получилась!
Нелька набрала воздуха в легкие и открыла рот.
«Господи, она же сейчас ляпнет что-нибудь и конец!»
Не дав Корнеевой съязвить последний раз в её жизни, Соня громко, словно репортёр, обратилась ко всем троим сразу:
- А скажите, чьей была идея концепции клуба и кто предложил такой неординарное решение?
«Господи, что я несу?!»
Дальний шевельнулся. Отложил мундштук кальяна, сел.
- У тюрков и славян, - заговорил он, тщательно отделяя слова, - гораздо больше точек культурного и исторического соприкосновения, чем у всех остальных народов. В вашем культурном коде зашифрован опыт многовекового влияния Османской империи на Славянский мир. В ваших жилах есть наша кровь. Вы любите восток, - констатировал бородач и почтенно склонил голову, - мы здесь даём вам капельку того Востока, который вы ищите за пределами вашего дома.
Соня закусила губу. Взяла с блюда виноградину и съела. Затем взяла ещё пару. Дааа, этот пузырь не так маргинален, как казалось, когда он молчал. Как минимум, он образован. И в данном случае это могло стать отягчающим судьбу Сони и Нелли обстоятельством.
Каха сверлил девушку внимательным взглядом темных глазниц, без тени плотского интереса, но так, будто пытался читать её. Опасный тип. И, скорее всего, он здесь главный. А значит, вести переговоры придётся именно с ним.
У Сони пересохло во рту. Она обшарила взглядом стол в поисках воды, но кроме «отравленного» шампанского ничего жидкого не увидела. Взяла ещё виноградину. Хоть так.
- Каха... - начала Соня неуверенно, - я могу говорить с вами, как с образованным, умным человеком?
Мужчина прищурил свои чёрные впадины и показал Соне клык.
- Ну, попробуй, джаным... только кысаджа, коротко, женщина не должна много говорить.
Соня перестала грызть пересохшие губы и затараторила, лихорадочно подбирая слова:
- Послушайте. Мне кажется, вы слегка не за тех нас принимаете... - язык прилип к нёбу. Она сухо сглотнула. - На такого рода общение мы не соглашались. Мы шли в клуб по приглашению вашего брата... и...
- А за кого, ты думаешь, мы вас принимаем? - перебил её Каха.
- За... пу... тан?
- Мой сладкий сахар, ты шла не в филармонию! И одета ты не для светских бесед, - он выдул кальянным дымом в потолок, - теперь не делай вид, что не при делах. Моего интереса здесь нет. С Камой договаривайся, сегодня у него праздник.
Вот и все переговоры! Равнодушный тон мужчины не оставил никаких шансов. Предложение обсудить их судьбу с виновником «торжества» звучало, как издёвка.
- Товар, что надо, - одобрил Камиль, восхищенно рассматривая Соню. - От души, брат тешеккюр эдерим, - он снова переключился на девушку, - ты кушай, кушай. Женщина должна быть сытой. И чуть-чуть пьяной... а то ты слишком серьёзная для своего платья.
Он подвинул блюдо с фруктами ближе. И, будто бы, нечаянно провёл рукой по Сониной пояснице. Даже через ткань она почувствовала, какие влажные, мерзкие у лысого ладони.
- Давай за тебя, королева! - протянул Камиль почти полный бокал.
- Нет, спасибо! Мне достаточно! - Соня машинально отпрянула назад. Джамаль сзади обхватил ее локоть, подталкивая Сонину руку к бокалу. Спереди Камиль буквально всунул ей его в ладонь.
- На, джабни!
«Божееее, какой лютый кошмар происходит!» - вопило сознание, а телу пришлось подчиниться. Она думала удастся сделать вид, что пьёт, но Камиль и Каха наблюдали за ней, как два кота за мышью, попавшей в мышеловку. Пришлось сделать пару глотков. Соня сразу схватила ещё ягоду, закинула в рот и поперхнулась едкой сладостью сока. Долго и мучительно, сглатывая подкатывающую дурноту.
Что-то глухо стукнуло в затылок. А потом, неожиданно, все мысли, какие были у Сони в голове, взмыли и разлетелись в разные стороны, будто стая голубей, напуганная нарастающим металлическим гулом.
Нет, только не это!
Пожалуйста...
Изображение пошло сильной рябью. Пол с диваном ухнул вниз и понёсся по разноцветной спирали бесконечного тоннеля. Голова закружилась, к горлу поднялась каша из шампанского с виноградом. Соня проглотила кислый комок и вцепилась в предплечье Камиля, чтобы не сорваться в обморок.
Он понял это по-своему - притянул девушку за талию к себе, так агрессивно, что Соня вынуждено уткнулась носом в его вонючую подмышку. Захлёбываясь омерзением, она попробовала оттолкнуться от него. Лысый больно схватил ее за запястья и потянул вверх, вставая с дивана, дёрнул за собой и поволок к хромированному столбу в центре комнаты.
- Потанцуй, красивая, потом отдохнём с тобой! - хохотнул Камиль и Соне показалось, что над жилистой шеей выросла волчья голова.
- Я не танцовщица! - С трудом шевеля губами, сообщила она.
- Э! Не обижу, хорошо заплачу! Раз пришла - танцуй, - он опустил свою жилистую, покрытую густыми чёрными волосами лапу Соне на ягодицу и сжал. - Ножки у тебя какие! - прожужжал он сквозь зубные протезы, скользя масляным взглядом по ней снизу вверх.
Опять поплыла голова, тело стало мягким, словно пластилин. Сознание пьяной мухой тыкалось в стекло, разделяющее бред и реальность. Пришлось вцепиться двумя руками в шест, чтобы не стечь на пол.
Сглатывая подступающую тошноту, Соня постаралась сфокусировать внимание на Нельке, которая осталась сидеть на диване. С правой стороны ее поджимал к себе Каха, с левой - Джамаль опустил короткопалую кисть ей на голое бедро и мял. Корнеева бледная, словно стенка, сидела каменным истуканом и смотрела, не моргая, в одну точку перед собой. «В отключке!» - пронеслось у Сони в голове.
- Давай, - скомандовал лысый в огурцах и хлопнул три раза в ладони, усаживаясь обратно на диван рядом с Джамалем. - Танцуй!
Ситуация достигла того кульминационного момента, после которого, обычно, наступает или полный пиздец, или судьба подкидывает внезапный и непредсказуемый «ИВДРУГ»!
И только такой лузерше, как Соня, могли достаться оба варианта, причём, в одном лице.
Из коридора послышались короткие крики. Пару раз грохнуло так, будто там упало что-то большое и тяжёлое. Чернобородые повернули головы к двери ещё до того, как в её проёме возник источник враждебных колебаний.
Бешеная карусель резко остановилась, в воздухе запахло чьим-то досадным обломом и... личным Сониным кошмаром.
- Мор? Салам...
Медленно и нехотя, Джамаль, убрал лапу с Нелькиной коленки и поднялся.
- Каким ветром?
- Приветствую, Джамаль, - прокатился по комнате знакомый низкий голос. - Там, перед ослами своими извинись за нас. Очень они у тебя упрямые. Пришлось помять им немного костюмы.
Весь с головы до ног в чёрной коже, вошедший вызывал у Сони одновременно и страх, и восхищение и сомнения в его реальном существовании. Но, судя по вытянутым лицам бородачей, галлюцинацией никто из них его не считал.
Джамаль свернул улыбку и метнул острые лезвия взгляда в незваного гостя.
- Зачем же так? - Мужчина спрятал руки в карманы брюк, качнулся пару раз с пятки на носок. - Можно же цивилизованно в гости ходить. Сесть, посидеть, поговорить. Выпить, покурить кальян, - прогундосил он. - Братишка сегодня первый день, как воздух свободы нюхает. Не ломай кайф!
Моронский окинул быстрым цепким взглядом ерзавшего рядом Камиля.
- Вечер в хату... - с издёвкой бросил Макс.
- Падай, - продолжал Джамаль, пропустив колкость, и указал на диван, - поляну накрыли, в лучшем виде. Выпей, закуси с нами. Тёлки есть.
Соня крепче вцепилась в металлическую трубку и слепила тяжёлые веки, предпочитая не встречаться взглядом с человеком, коего здесь знали и... боялись.
Тишина.
- А чё не густо так? - услышала она голос Мора и приоткрыла один глаз. - Да и стрёмные... тёлки-то. - Он резко повернулся и успел перехватить убегающий Сонин взгляд. - Бляди какие-то! - зло выплюнул он, посмотрел в упор, дёрнул презрительно губой и отвернулся.
Соню снова замутило.
«Всё, это конец. Это конец. Это конец!» - прозвенело в одурманенном мозгу.