Аля Пачиновна - Подари мне себя до боли

- Ну нет, Игоря послал, - съязвил Моронский. - Он же у нас икона стиля!

- Я к тому, что это не ты выбирал.

- Почему это?

- Ну, ты б все чёрное купил. По крайней мере, белье точно.

- Дедукция - не твой конёк! - с наигранной важностью проговорил Моронский, выдыхая дым. - Я вообще ничего не выбирал, просто попросил что-нибудь не розовое. А белье... это просто по акции продавалось. Со скидкой.

Ну, и как к нему относиться? Вот, что он за человек? Как он так умеет? Задевает людей по касательной. Показывая им их место. Тонко уел!

- А это на сдачу дали, - он шлёпнул на стол коробочку с тем же логотипом бренда на крышке.

- Что это?

- Понятия не имею, - пожал он плечами. - Говорю ж, на сдачу. Как спички.

Соня открыла. На подушке поблескивали золотые серьги- гвоздики в виде знаменитого шанелевского клевера с чёрным камушком в его середине. И цепочка с подвеской тем же клевером с камнем.

- Ну, допустим, одежда ладно, она нужна. Но вот спички, - она одним пальцем подвинула Максу коробку, - верни, пожалуйста, в магазин.

- Сама возвращай! - Макс даже не взглянул на коробку. - Хрен только они у тебя их возьмут без чека.

- Зачем ты это делаешь, Макс? - спросила серьезно Соня.

Макс опустил глаза, посмотрел на ее голые ступни. Склонил голову набок, покрутился на стуле. Потом поднял взгляд на Соню и сказал коротко:

- Я хочу!

И поднимаясь со стула, тоном, не терпящим возражений, добавил:

- Одевайся и поехали!

- Куда? - похолодела Соня. Она думала, про байк он пошутил.

- Я же сказал, кататься по городу.

Соня в панике подскочила, и не зная, за что хвататься: за полотенце, чтобы не потерять его, или за пакеты, посеменила за Максом по лестнице, чудом удерживая и то и другое.

- Я не могу! - лепетала она. - У меня... у меня попа болит!

- Не ври, Орлова! - бросил он из-за плеча, - Было бы это так,  ты бы не скакала на мне, как бешеная, два  часа  назад.

My heart beats in patters to the broken sound

You’re the only one that can calm me down

My head spins in circles so I’m dizzy now

All of this time I should’ve figured it out

I’m a free animal, free animal

Free animal, free animal

My heart beats in patters to the broken sound

Free animal, free animal

You’re the only one that can calm me down

You get what you came for, what you stayed for

I only know how to satisfy your craving

This is what you crave

Know what you’re made of, what you’re made of

Flesh and bones won’t lie

They won’t lie

Free animal, free animal

Foreign Air «Free Animal»

В экстремальныех видах досуга, как в способе пощекотать смерти пятки ради очередной дозы вкуса жизни, Соня Орлова не нуждалась. Она и без того ощущала себя достаточно живой и менять ничего не собиралась. Ей хватало тихих вечеров с книгой и танцев, чтобы хотелось встречать новый день.

Но Макс... он, будто, спешил жить, охапками хватал все, что предлагала ему Вселенная, вдыхал полной грудью и не только привычный всем O2... Она смотрела на него и... восхищение душило её, подступая соленым морем к глазам. Такие люди, как он, на самом краю жизни говорят: «Спасибо, это было круто! Я не прочь повторить!»

Верхом на загривке чёрного зверя, игнорируя дрожь в коленях, она искала в этом мероприятии хоть один плюс. И нашла.

Определённо.

Она стеснялась проявлять инициативу в ласках. Даже не стеснялась - боялась. Боялась показаться нелепой и смешной со своими нежностями. Хотелось, но не хватало храбрости просто прикоснуться к нему, обнять или поцеловать.  Казалось, что этого всего ему не нужно. Казалось... нет, она была уверена, что всё выходящее за рамки коитуса и прелюдии к нему,  Макса не интересовало. 

Да, по правде говоря, она и сама не хотела признаваться ему в этом желании.

Когда ему нужно - он сам прекрасно берет, особо не спрашивая.  Зачем навязываться?

Поэтому, только сидя на байке за Максом, можно было без стеснения, отринув дурацкие условности и гордость, обнимать его крепко, льнуть к нему, забираться ладонями под футболку, щупая горячий, твёрдый торс, кончиками пальцев перебирать короткие жесткие волоски на груди. Оправдывая себя тахофобией.

И вдыхать его запах.

Уникальный.

Если бы у Моронского был собственный парфюм, он бы звучал, как его куртка: кожей, бензином, табаком, марихуаной и тестостероном. Как пахнет, и пахнет ли вообще тестостерон, Соня, конечно же, не знала. Но те звериные, первобытнее, самцовые волны, исходившие от Макса, вполне подходили под это определение.

В общем... она так увлеклась смакованием плюса, что совершенно забыла про минусы: страх, скорость, ветер. Пока ехали по улицам города, Соня даже начала испытывать что-то вроде удовольствия. Крутила головой, рассматривая витрины магазинов, подсвеченные здания, людей, не желающих тратить эту ночь на сон, так же, как они.

Пока Макс не выехал на магистраль и душу снова не сдуло в пятки. Соня сильнее вжалась в него, спрятала голову за его широкой спиной, зажмурилась и молилась о том, чтобы они поскорее уже приехали куда-нибудь.

«Куда-нибудь» оказалось старой, заброшенной телевышкой, построенной на высоком холме, окружённом хвойным леском. Соня и не подозревала, что с него может открываться такой потрясающий вид на город!

- Как красиво! - сказала Соня, снимая шлем.

- Нравится? - Макс  снял свой.

- Очень! Это потрясающе! - Соня смотрела, как под чёрным куполом неба пылает огнями и поёт сиренами мегаполис.

- Дарю!

- Спасибо, - машинально ответила Соня.

- Только с одним условием...

- Каким? - она обернулась.

- Это секретное место, никто не должен о нем знать. Только я. И теперь ещё ты знаешь.

Он подошёл ближе, встал сзади. Губы его почти касались Сониного затылка. Когда он снова заговорил, его горячее дыхание обожгло кожу головы.

- Подарки не передаривают, Соня. Если ты понимаешь, о чем я...

Да, да конечно. Интересно, какая по счету Соня дурочка, из тех, кому он втирал эти сказки?

Скольких сюда привозил? Скольким это «подарил»? Секретный секрет, никому и никогда, ты первая, теперь это наше место... Ну, ладно, про «наше место» это Соня загнула. Такого он не говорил. Но, всё-таки, неужели она и правда выглядит такой наивной дурой, на уши которой можно бессовестно вешать эту лапшу?

Что-то она разошлась...

Когда-нибудь, когда Соня перестанет трепетать перед ним, теряя дар речи, станет смелее, она скажет ему что-нибудь типа... вроде...

Ничего умного в голову не шло. Кроме...

- Подарки можно и вернуть...

Макс сделал шаг, обходя Соню сбоку. Смерил ее одним из своих странных, тяжёлых взглядов, явно хотел что-то ответить, но его сбил телефонный звонок из внутреннего кармана куртки.

Он выругался, взглянув на экран.

- Дрын, если хуйня-вопрос ты завтра вернёшься в банк кофе разносить, - сказал Моронский и надолго замолчал.

- В общем, меня детали мало интересуют, - снова заговорил он, -  Мне нужно, чтобы вы решили вопрос с ментами сами. Не разрулите, завтра - весь персонал пойдёт на улицу раздавать рекламки возле Макдака.

Он нажал отбой. Ещё раз витиевато выругался.

- Ну ни хрена не могут! Стоило оставить их на сутки...

Соня хотела спросить,  что случилась, уже рот открыла, но Макс  поднял ладонь, жестом останавливая ее. Слова зависли на языке. Он снова поднёс телефон к уху.

- Приветствую, Сергей Семенович. Извиняюсь за поздний звонок, - Макс глянул на циферблат часов,  - да, дела неплохо в целом - продолжил он после паузы, - как раз по этому поводу звоню. У меня в Ришелье ваши гвардейцы  решили в мушкетеров поиграть. Выпили, закусили. Отказались платить. Устроили пальбу. Все в духе Дюма.... Да. Полчаса назад. Там у меня наряд уже работает. Собственно, это и есть главная проблема.

Он опять замолчал. Отошёл на пару шагов. Соня любовалась им украдкой. Высокий, статный. В чёрной коже. Каждое его движение, каждое слово выдавали в нем человека сильного, властного, умного, мгновенно принимающего  решения.