Аля Пачиновна - Подари мне себя до боли

Загадочная русская душа! В штатах за такое присел бы господин Порок со скандалом, как не хер делать! Харрасмент, на рабочем месте, все дела.

А вот Орлова бы ему за такое по морде съездила, сто процентов!

«Последний шанс тебе, - он глянул на бейджик, - Ксюша. Не остановишь - ищи другую работу!»

Макс скользнул рукой выше под подол и сжал в ладони ягодицу. Девчонка разомкнула губы с тихим всхлипом, полным ходом отдаваясь в его власть.

Моронский резко убрал руку из-под платья.

- Заявление по собственному на стол управляющему. Сегодня же. Сейчас же! - проговорил он, поднимаясь из-за стола.

- Но... к... как, за что? - залепетала девка.

- За то, что позволяешь лапать себя на рабочем месте!

При других обстоятельствах... может быть...

Но нет, пялить подчинённых - это табу! Даже не обсуждается!

При других обстоятельствах, он был бы уже в том бельевом помпадуре,  кинул бы пару «бонжуров» грудастой  милфе!

Но там, в магазине... его сначала забавляли навязчивые  вихляния этой телки. А стоило посмотреть на Соню и Кристина начинала раздражать. Вся целиком. А потом и зайка завелась не по-детски, он даже не ожидал такой прыти. То ли из-за белья, в котором ее хоть на обложку мужского глянца, как есть. То ли взыграло у неё? Конкурентку в этой помпадуре увидела, что ли, глупая? Или решила, что за яйца его держит?

«Ну, нет, девочка, не на того напала! Моногамные, обязывающие отношения в его планы не входят ещё, как минимум, лет сто двадцать!»

Ни сейчас, ни потом вносить в эти планы изменения Макс не собирался.

Поэтому, он настроился на приятный вечер в своей обители. Как раньше, когда только он и безликие, безымянные, но первоклассные нимфы, готовые ублажить и исполнить все его порочные прихоти. Две, а может три. На всех хватит.

Девки, которых он раньше трахал, всегда готовы были замутить тройничок МЖЖ. Даже уговаривать не надо было. Никто не обижался и все оставались довольны.

Соне он даже не заикнётся такое предложить. Не говоря уже  про «поставить перед фактом». Он просто ее мгновенно потеряет. Да и любая телка в постели на Сонином фоне потеряется и, скорее всего, будет только мешать!

«Вот если б у неё сестра-близнец была... или лучше клон!», - мечтал он, сидя на заднем сидении своего представительского мерса. Макс закатил глаза от фантазии, в которой две Сони целуются друг на друге бутербродом, и член мгновенно воспрял. «Но нет. Два раза так подфартить  не может».

Он приехал в клуб отвлечься. Хотел хоть час-полтора не думать о сексе с ней. И с ее клоном. А думать просто о сексе.

Две особы танцевали посреди его личной ложи. Он специально взял двух отборных блондинок. Невысоких, попастых и с тюнингом. Чтобы вообще никаких совпадений!

Телки выкладывались на все двести! Кружили перед ним, то врозь, то вместе, ласкали друг друга, целовались и терлись лобками через латекс микро-шортов.

Член встал, как вкопанный. Работает! Можно будет натягивать так, чтобы стакан с виски по столу ездил. А то у него уж мелькала бредовая мысль, что ни на кого, кроме этой девчонки он не поднимется. Нет, гляди-ка, функционирует.

Сунул руку в карман - пусто. Похлопал по задним -  то же самое. Конечно, он расслабился, утратил контроль, чего прежде никогда себе не позволял: перестал таскать с собой резинки. Надо сказать, чтобы во всех ложах поставили вазочки, как с конфетами, что ли...

Хозяин Порока велит подать гандоны. 

Макс провёл ладонью по лбу, покрывшемуся под маской липкой испариной.

Одна белобрысая залезла на колени, потерлась о выступающий на штанах бугор. Вторая села рядом, ёрзая круглым задом по кожаной обивке дивана.

Первая подняла руки к груди и расцепила крючки на латексном лифе. Бум! На Макса уставились два выбеленных соска на круглых, блестящих, будто пластик, шарах.

Руки сами потянулись пощупать. Кожа под ладонями... кожа, как кожа, тёплая, но не та.

Макс подцепил пальцем лифчик второй блондинки.

- Снимай, чё тормозишь!

У этой сиськи поменьше и соски проколоты. Девица открыла рот,  облизала губы, демонстрируя металлический шарик на конце языка. Макс, вдруг, представил, как эта железка бьется об его зубы и его почему-то зазнобило.

Вообще, все шло как-то не так. Технически все было, как обычно. Картинка возбуждала, мероприятие заводило, все, вроде бы, нормально. Но, когда знаешь, как бывает охуенно, нормально - уже не вариант! Казалось, будто его наебали. Подали любимый десерт, а он из суррогата.

И в штанах все, конечно, функционировало. Но как-то без огня, без задоринки. Да, член стоял - не уложишь, но, как будто, не  у него!

Фея, что на коленях, наклонилась и потянулась пальчиками к вороту рубашки. Буфера при этом даже не вздрогнули. Наверное, недавно сделала, ещё не успели дать усадку.

Вторая потянулась к Максу губами между которых проскользнула металлическая булавка, но он преградил им путь двумя пальцами.

- Вон, ее пока поцелуй. Я посмотрю.

Девицы открыли рты, выбрасывая языки, как две кобры, и переплелись ими. «Танец двух змей!» - промелькнуло в сознании.

Музыкальные басы вдруг стали неприятно отдавать в желудок.

Вся картинка виделась теперь, будто бы, со стороны и Максу казалось, что он просто смотрит начало не очень качественного  порноролика.

«Пусть приедет! Сейчас же! Пусть. ОНА. Приедет!» - вопил раненым зверем кто-то в голове.

- Ты горишь! - вдруг проговорила девица, забравшись руками за края рубашки.

- Ну, это громко сказано, - выдохнул Макс, - так, скорее тлею. Поддайте, что ли, огня, девочки.

- Да нет, я серьезно. Я медик. У тебя жар. Температура.

Макс застыл на пару секунд, потом отстранил девицу. Вторая тоже замерла.

Глаза жгло, морозило и трещала башка. Да, его лихорадило.

- Извините, девочки, видимо, не в этот раз, - сказал он, поднимаясь с дивана. Застегнул ремень и облегченно выдохнул.

Так это он не сошёл с ума от этой девчонки!!! А просто заболел!

Понедельник, как понедельник. Как все другие такие же. Но сегодня ровно месяц с того дня, как Соня Орлова встретила мужчину, перевернувшего ее жизнь с ног на голову.

Сказали бы ей в тот роковой вечер в галерее, что этот напыщенный, невоспитанный индюк скоро завладеет не только ее мыслями, но и телом, причём, с ее добровольного согласия, она бы сначала громко рассмеялась, а потом не на шутку разозлилась бы. Где она - серьёзная, воспитанная интеллигентной мамой, читающая Бунина и Остин, и где он - пошлый, циничный, беспринципный грубиян, живущий так, будто все ему обязаны?

Нет, она не причисляла себя к ископаемым кисейным барышням,  застегнутым на все пуговицы. Не  хлопалась  в обморок от слова «жопа», не опускала глаза, краснея, на интимных моментах в кино. Но и представить себе все то, что она творила в его руках,  даже в самых смелых фантазиях не могла. У неё и фантазий-то раньше никаких не было, так - сплошные, какие-то, мыльные пузыри. Держаться за руки, пить какао, забравшись вдвоём под плед тихими зимними вечерами. Вот и все фантазии.

А он ворвался в ее жизнь, нагло, бесцеремонно, наплевав на выставленные барьеры, смёл все на пути и поджёг! И теперь они посреди этого пламени вдвоём. Кто сгорит первым?

И что он в ней нашёл?

Она посмотрела в зеркало на козырьке над водительским сидением. Хмыкнула. Захлопнула козырёк. А утром дома долго стояла перед зеркалом голая и не узнавала.

Она никогда не считала себя красивой. Даже получая многочисленные комплименты, не воспринимала их всерьёз. Ну, фигура, как фигура. Лицо? Симпатичное. Правильные черты лица, миндалевидные глаза с янтарного цвета радужкой, окантованной темной зеленью  - ее гордость. В остальном -  ничего особенного.  Высокие  скулы, которые другие девчонки искусственно закачивают филерами за деньги, достались Соне даром от мамы. И Эта экзотика в сочетании с раскосыми глазами  Соне не очень нравилась. Но что поделаешь, если предки - вышедшие из степи калмыки, принявшие христианство и примкнувшие к Уральским казакам. От них, видимо, Софья унаследовала и гордый казачий нрав, помноженный на волю кочевого народа.

А с ним… куда что делось?