Колин — моя правая рука — также сидел за столом. Каким бы безумным ни был этот подонок, я ценил его больше других, и он всегда был для меня братом. Его семья помогла мне подняться на ноги, и я знал, что в решающий момент Колин всегда прикроет мою спину. Поэтому, несмотря ни на что, он всегда будет присутствовать за этим столом.

И еще одним человеком за столом был мой брат Эйдан. Честно говоря, я был удивлен, что он удосужился появиться. Он сделал все возможное, чтобы отдалиться от синдиката, желая вести чистую, законную жизнь. Во всяком случае, на какое-то время.

Несмотря на это, что-то всегда втягивало его в наш темный мир, и нужно было признать, это был я. Хоть он и был моим младшим братом, Эйдан всегда был готов прийти мне на помощь, так же как и я был готов прийти на помощь ему. Как и поступают братья. Поэтому, когда я ему позвонил, он оставил свой пентхаус в Чикаго и снова прибыл в неблагополучный район города. Только потому, что я попросил. Такую преданность невозможно было оценить, и я был благодарен ему за это.

Глядя на него, можно было сказать, что мы братья. Его темные волосы и глаза были под стать моим, даже если волосы были длиннее, чем у меня, и собраны в хвост. Он носил сшитый на заказ костюм, который выглядел дорого и восхищал кроем. Должен отдать ему должное, мой братишка был стильным малым.

— Не было времени переодеться, братишка? — спросил я его.

— Не совсем, — сказал он, выглядя раздраженным из-за того, что был вынужден находиться здесь. — Я был на встрече с клиентом, когда ты позвонил. К счастью, он не захотел разговаривать, поэтому мне удалось быстро уйти, когда я получил твое сообщение.

— Что ж, ценю твое присутствие, — сказал я. — Больше, чем ты думаешь. На самом деле, я ценю всех, кто присутствует здесь сегодня вечером.

Они кивнули, и хотя я был рад видеть их всех, мне было намного легче от того, что пришел мой братишка. Он был нужен мне. Эйдан был адвокатом. Точнее адвокатом защиты, что, время от времени, приходилось кстати. Хотя, я старался не злоупотреблять этим. Мой брат упорно пытался жить законной жизнью, и я уважал его решение. Стараясь делать все возможное, чтобы не злоупотреблять его возможностями. Но если до этого доходило, и я попадал в переделку, он всегда мог использовать свое влияние или позвонить паре влиятельных людей, чтобы спасти мою задницу.

Вот почему в первую очередь я позвонил ему для встречи.

Единственным недостающим человеком за этим столом был мой отец. Он был не в состоянии уделять внимание этой ерунде, и я приказал каждому держать его в стороне от этого. Смерть итак забирала у него достаточно энергии. Последнее, что я хотел для него, мучений от обсуждения всего этого дерьма.

— В чем проблема, Флинн? — спросил Эммет с серьезным и мрачным выражением на усталом лице. — Ты сказал, что-то срочное?

— Да, боюсь, что так, парни, — сказал я. — Происшествие с русскими. После пропажи копов, все их склады по городу обыскиваются. Они думают, что среди нас стукач.

— Стукач? — презрительно усмехнулся Рэд, откинувшись на стул и почесывая бороду. — Черт возьми, точно не среди нас. Ни единого долбаного шанса.

— Ты уверен, старик? — спросил Колин, приподняв бровь.

— Я бы поставил на это свою жизнь, — выпалил Рэд. — Я доверяю каждому из братьев. Ни один из них не предал бы нас вот таким образом. Никогда в жизни! — кивнул он Эммету.

— Я согласен с Рэдом, — сказал я, бросив взгляд на Колина. — Вряд ли кто-то из наших — стукач. И не имея доказательств, мы, на самом деле, мало что можем сделать. Я ни в коем случае не собираюсь начинать «охоту на ведьм» и рушить все чертовы планы.

Эйдан сузил глаза, пока сидел и слушал все, о чем мы говорили. Выражение его лица сохраняло спокойствие, безучастность и он, по-видимому, глубоко задумался. Благодаря тому, что он не был связан с синдикатом так же, как мы, он мог смотреть на вещи более объективно.

Он мог хорошо разбираться в людях — особенность, которая помогала ему выбирать клиентов, чтобы быть уверенным, что его репутация лучшего защитника останется безупречной.

— Что думаешь, брат? — спросил я его.

— Я просто пытаюсь мысленно пройтись по всем членам синдиката, чтобы посмотреть, вдруг, кто из них выделится, — сказал он. — У тебя появился кто-то новый?

— Шон? — сказал я, качая головой. — Нет, он просто сопляк, мужик. Неспособный на…

— Ты уверен, Флинн? — спросил меня Колин. — Я к тому, что в последнее время он ведет себя странно. На мой взгляд, он ведет себя чертовски нервно. Не приходит на наши встречи, опаздывает, постоянно на что-то отвлекается.

— Ты имеешь в виду, обычные подростковые глупости? — спросил я. — Ты не помнишь себя и свое легкомыслие в его возрасте, Колин?

— Нет дружище, дело не только в этом, — Колин откинулся на кресло, качая головой. — Он ведет себя скрытно. Только на прошлой неделе я зашел в ванную и обнаружил его, слишком тихо разговаривающим по мобильнику. Когда я вошел, он дал отбой и прикинулся, будто ничего не произошло. Словно не он только что шептался в ванной по телефону. Помнится, как он задавал мне дурацкий вопрос о Bears (прим. пер. Baylor Bears baseball team — бейсбольная команда Бэйлорского университета (Уэйко, штат Техас)) или Cubs (прим. пер. Chicago Cubs – национальная американская бейсбольная команда, базирующаяся в Чикаго, штат Иллинойс), или еще о каком-то дерьме.

— И что с того?

— А то, что мне кажется, этого достаточно, чтобы по крайне мере допросить его, ты так не думаешь? — сказал Колин.

Рэд кивнул, соглашаясь с ним:

— Не то чтобы я не доверяю ему, но Колину я доверяю больше. Я едва знаю парня. Не могу сказать, ведет ли он себя подозрительно или нет, но если Колин говорит, что пацан ведет себя странно, считаю необходимым прислушаться к нему.

— Поддерживаю парней, босс, — вмешался Эммет.

Я обратился к брату:

— Эйдан, ты что думаешь?

— Не вижу никакой причины, по которой ты не можешь хотя бы поговорить с мальчишкой. Прощупай его, — сказал он. — Я его не знаю, поэтому у меня нет позиции по данному вопросу. Но если он действительно дерганный и нервный, как говорит Колин, он, скорее всего, прогнется под давлением. Поэтому, тебе просто нужно немного надавить. И, пожалуй, будет лучше, если ты выяснишь это как можно раньше. Обезопась себя, подавив это в зародыше.

Он был прав.

— Ты готов пойти со мной для прикрытия?

Эйдан покачал головой:

— Прости, но не могу. Мне не хотелось бы быть связанным с этим больше, чем уже есть. Если он действительно стукач, я не хочу, чтобы о моей причастности узнали федералы.

— Хорошо, брат. Я понимаю, — сказал я.

Колин уже мысленно пытал парня и признал его виновным на сто процентов. Я ни в коем случае не хотел просить его пойти со мной. Колин, несомненно, обострил бы ситуацию, готовый казнить его без причины. И Рэда, хотя он был верным другом, я также не хотел втягивать во всю эту неразбериху. Если Шон был невиновен, пусть лучше он злится лишь на меня за то, что засомневался в нем, вместо того, чтобы думать, что братья предали его или пытались оторвать ему ноги. Особенно такой уважаемый член синдиката, как Рэд. Получалось, что допрос висел полностью на мне. Не то чтобы я был против. Так было проще. Меньше шансов облажаться и дать ситуации выйти из-под контроля.

Я сидел в самом дальнем углу «Золотого трилистника», потягивая ирландский виски, при этом бездумно тасуя колоду карт. Я сидел здесь на протяжении нескольких часов, размышляя над встречей с Рэдом, Колином, Эмметом и Эйданом. Было тяжело уложить в голове обвинения, выдвинутые Колином. Синдикат был единственной семьей, которая осталась у Шона. Мы взяли его к себе, когда он был совсем молодым парнишкой, убедившись, что у него есть все необходимое для выживания в этом Богом забытом мире.

Когда он стал достаточно взрослым, чтобы работать на нас, он не игнорировал шанс проявить себя. Безусловно, временами он был глуповат, но он был молод и еще многому мог научиться. Лично я сомневался, что у него были намерения подставить нас, как утверждал Колин.

Тем не менее, как босс, я не мог без зазрения совести отмахнуться от предположений Колина. Определенно, был доносчик, который навел на нас полицию Чикаго, но он мог бы работать и с русскими. Кто знает.

Поставив стакан с виски, я вздрогнул. Вкус был не настолько хорош, как тогда, когда я только начинал пить. Я сидел здесь уже несколько часов с этим самым стаканом, медленно потягивая виски, пытаясь разобраться во всем этом гребаном дерьме, и только сейчас понял, что не продвинулся ни на шаг. Я просто не верил, что Шон был «крысой», но понимал, что нужно с ним поговорить. Черт побери, мне нужно было отвлечься. Переключиться на что-то, за исключением смутных неприятностей, которые окружали меня.