Ее челюсть отвисла, а на лице было написано неверие.
— Я буду умолять тебя?
— Похоже, я так сильно влияю на женщин, — я подмигнул ей и увидел, как краска залила ее лицо, когда она отвела взгляд.
Было что-то особенное в этой женщине, что-то необычное. Я мог бы сказать, что Эйва была одной из лучших. А хорошую женщину трудно найти, особенно когда ты глава ирландской мафии. Были женщины, которые хотели быть со мной, только из-за того, кем я был, и я сталкивался со многими из них. Такие женщины гнались за славой, деньгами, и, даже, опасным образом жизни. Большинство из них были помешанными или похотливыми пьянчужками, которые больше искали халявы, чем постоянных обязательств. Они, определенно, были не теми женщинами, от которых я захотел бы иметь детей. Такие женщины не созданы для того, чтобы стать хорошими, заботливыми матерями, которые бы пели песни сыновьям, укладывая их спать на ночь. Или рассказывали бы им сказки. Или делали бы миллион других вещей, которые хорошая мать сделала бы для своего ребенка.
А Эйва была такой. Я видел это по ее лицу, по тому, как она вела себя, и, даже, по тому, что она говорила. Я знал, она стала бы превосходной матерью.
Ее глаза немного сверкали, все еще забавляясь нашей игрой. Тот факт, что она не ударила меня по лицу, не встала и не сбежала к этому моменту, многое говорил о ее терпении. Потому что, согласен, почти все, что я ей наговорил, звучало на грани приличия. Это прозвучало равнозначно тому, как если бы кто-то хотел залезть к ней в трусики. Что означало, что я не должен был спать с ней. Когда я мельком увидел жемчужно-белое декольте, выглядывающее из глубокого выреза ее блузки, почувствовал, что становлюсь тверже. Одновременно с этим я лелеял всего лишь одну мысль о трахе с этим милым молодым созданием. Не спать с ней? Да, легче сказать, чем сделать. Все не так просто.
Но она хорошая женщина. Очень хорошая женщина. И несмотря на то, что я боролся против всех своих инстинктов и природы, на этот раз я не хотел облажаться. Что бы это ни было.
— Ты привлекательный мужчина, Ян, — сказала она с очаровательным смешком.
— Это значит, мы снова увидимся? — спросил я. — Ну, знаешь, чтобы дать тебе еще немного времени разобраться во мне и все такое.
Эйва молчала несколько долгих секунд, закусив нижнюю губу, казалось, обдумывая это. Ее зеленые глаза заискрились, когда она пристально посмотрела на меня. Было так трудно избавиться от этого и не чувствовать ее тело возле себя. Большая часть меня хотела – нет, нуждалась – быть внутри нее прямо здесь и сейчас, но я понимал, что должен быть умнее. Не идти на риск.
— Конечно, думаю, я смогу с этим справиться, — наконец произнесла она.
Мой телефон загудел в кармане, и я знал, у меня остались дела, о которых нужно позаботиться. Колин и Шон ушли, чтобы переправить оружие с русскими, и я ждал новостей. Они пришли поздно ночью. Как бы я не хотел остаться с ней на всю ночь, я знал, что мне нужно бежать.
— Хорошо, милая Эйва. Я был бы рад, — сказал я, вставая, после того, как допил последнюю бутылку Гиннесс. — Я позвоню тебе.
На ее лице промелькнуло разочарование. Оно было быстрым, но все же я заметил его. Я улыбнулся ей, протянул руку и слегка сжал ее ладонь.
— Ты — чертово искушение, милая. А так как ты решила не быть отметкой на изголовье моей кровати, то приму это — буду джентльменом. Большинство женщин не отвергли бы моих знаков внимания. Они бы при первой возможности прыгнули ко мне в постель, а потом бесились, когда я не перезвонил бы им. Но ты другая. Ты честная и непорочная, немного загадочная для человека моего уровня. Я выполняю свои обещания, Эйва, мы вновь встретимся, и довольно скоро.
Эйва покраснела, а когда я поцеловал и отпустил ее руку, ее щеки стали еще розовее.
Она могла бы строить из себя недотрогу столько, сколько ей нравилось, но, уходя, я наблюдал за ней в зеркало позади бара. И судя по тому, как она смотрела на мою задницу, пока я шел к двери, я понял, она была также неравнодушна ко мне, как и я к ней.
5
Флинн
— Что, мать вашу, здесь произошло? — спросил я.
На складе было полно моих бойцов, все они были целы и невредимы. Слава Богу. Как я успел заметить, никто не залечивал раны. Хотя там была кровь. Так много гребаной крови, ведущей от дороги и вплоть до склада.
Когда я прошагал вперед, все разошлись, и в комнате повисла жуткая тишина. Я с суровым взглядом изучал их лица, смотря каждому прямо в глаза, переходя от одного к другому. Но ни у кого из них не хватало наглости встретиться со мной взглядом, они с позором опустили головы.
— Где Колин? — задал я вопрос.
— Здесь, босс, — отозвался Колин.
И вот тогда я увидел лучшего друга — кузена, всего в крови. Но не в его собственной. Она принадлежала двум трупам у его ног.
Оба в форме.
— Ты убил даже не одного, а сразу двух свиней, Колин? — почти прокричал я. — О чем ты думал? Что, мать твою, на тебя нашло?
Работа должна была быть быстрой — туда и обратно — простая поставка оружия русским. В нашей сфере деятельности не может быть работы проще, чем эта. Но в контрабанде ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно, когда твой союзник — один из твоих главнейших врагов. И чаще всего, работа, не представляющая особой сложности, не приводит к смерти двух копов.
— Я не убивал их, Флинн, — сказал Колин. — Я просто подчищал хвосты.
— Тогда, кто это сделал? — потребовал я. — Кто, черт возьми, их убил?
Колин посмотрел на Шона, но не сказал ни слова. Тот старательно избегал моего взгляда и был бледен, словно гребаное привидение. Я подошел к нему, схватил его за рубашку и заставил посмотреть мне в глаза.
— Ты? Это ты убил этих двух долбаных копов? — прошипел я тихо.
— О-о-они преследовали нас, Флинн, — сказал он, заикаясь. — Что мне оставалось делать?
— А что, если бы там были и другие? Другие, преследующие вас, которых бы ты не увидел? Что бы ты тогда сделал? Ммм? — давил я. — Их бы ты тоже убил?
— Я… фух… Не знаю, что бы я сделал.
— Ты глупый, глупый щенок, — сказал я, отпихивая Шона в сторону. — Это смертный приговор для нас, ты это понимаешь? За убийство одного лучшего чикагского полицейского автоматически выносят смертный приговор, не говоря уже о двух. И, поверь, все силы будут направлены на поиски этих офицеров. — Я запустил руки в волосы, пытаясь уложить в голове этот бардак. — Колин, зачем ты притащил их сюда?
— Нам нужно было действовать быстро, не мог же я оставить их там, — сказал он. — Они бы сразу же нас выследили. Я должен был сбросить тела где-нибудь, но я…
— Чертовы идиоты, — выплюнул я.
Я уставился на тело у моих ног. Пухлый мужчина средних лет, видимо, в скором времени должен был выйти в отставку. Я уже видел заголовки, которыми в ближайшее время будут пестрить все газеты. Любимый отец семейства и офицер полиции погиб при исполнении обязанностей. Разыскиваются любые сведения, которые приведут к поимке виновного. За щедрое вознаграждение.
Другой коп — молодой парень, возможно, даже новичок. Новичок, которого когда-то обучал дедушка.
— Колин, уберите их отсюда, — сказал я, качая головой. — Избавься от них, твою мать, и будь осторожен на каждом шагу, пока будешь перевозить этих гребаных свиней.
— Но куда?
— Почему бы тебе, мать твою, самому не разобраться с этим? — закричал я и ударил его по лицу.
— Почему я?
Сделав глубокий вдох, я навис над Колином. Мы смотрели друг другу в глаза, причем он не отступал. Речь шла о борьбе за власть — О’Брайен против О’Брайена — босс синдиката лицом к лицу со своей правой рукой. Колин серьезно заплатит за эту огромную ошибку, его эго выбрало неподходящий, черт побери, момент, чтобы начать долбаное бредовое соревнование.
— Потому что, — выплюнул я, — ты руководил этой операцией. Это была твоя ответственность, и ты должен был присматривать за сопляком. Ты должен был приложить все усилия, чтобы он не натворил глупостей. Однако вот, пожалуйста, у нас на руках два мертвых копа. Так что, да. Это дерьмо на тебе. И убери это все, нахрен.
Я развернулся на пятках, в поисках бойца.
— Шон! — рявкнул я, вытягивая его из нервного расхаживания, неуверенно подергивающего себя за волосы. Я указал большим пальцем в свою сторону, и его лицо побледнело. Его шаги были медленными и неустойчивыми, словно он перебрал Гиннесса, но я знал, это все из-за большого выброса адреналина.