Алена Холмирзаева - Подобный Богу мужчина

-Сыграешь для меня? - попросил Микаэль, отпуская меня из своих объятий.

-Мне и самой не терпится, - призналась я, устраиваясь за роялем. - А ты поучаствовать не хочешь?

-Играть с тобой?

-А ты что умеешь? - удивилась я.

-Собачий вальс умею, - гордо заявил он.

-О, ну тогда прошу маэстро, сыграйте мне, - я учтиво поклонилась, уступая ему место за роялем. Микаэль сел за инструмент, и я замерла в ожидании. Наконец, он собрался с духом и стал бренчать, тыча двумя пальцами по клавишам.

-Это все что я помню, - сказал он, не доиграв даже до середины произведения. - Ну как тебе?

-Это ужасно, - рассмеялась я, - больше никогда так не делай - побереги мои нервы.

-Ну, знаешь, этому я еще в школе научился, а это было очень давно! - стал оправдываться Микаэль, уступая мне место.

-У вас был глухой учитель музыки? - спросила я серьезно, а потом не сдержалась и снова рассмеялась.

-Все, больше не буду тебе играть, - обиделся он.

-Правда? Спасибо! - продолжала хохотать я. - Не уходи, будешь мне ноты вертеть.

Я поставила сборник на пюпитр, а Микаэль оперся на рояль и я начала играть. Начала с сонаты, решив сыграть все три части. Последняя была самой сложной и напоминала наши с Микаэлем отношения. Нас то подбрасывало к небесам от счастья, то опускало на самое дно от горя, обиды, ненависти, злости, нас то обдавало жаром, то пронзало диким холодом. Он был со мной нежным, а уже через мгновение избивал меня кожаным ремнем, оставляя на моей коже следы неистовой страсти, он то любил меня, то владел мною. Я подчинялась, бунтовала, потом снова корилась. С ним я и плакала и смеялась, с ним я кричала от восторга и молчала, не имея право голоса. С ним я так часто умирала... но он... снова и снова... возвращал меня к жизни, к жизни с ним, где все кипело, бурлило, где проходило все, кроме нашей безумной зависимости друг от друга...

Микаэль переворачивал мне ноты, когда я ему кивала, а я гремела на рояле, так что музыка разносилась по всему нашему огромному дому.

-Это так красиво, - сказал он задумчиво, когда я закончила, - у меня даже мурашки по коже.

-Да, и у меня, - согласилась я, листая страницы сборника. - Хочешь, чтоб я сыграла что то еще?

-Да, играй, мне нравится тебя слушать, нравится смотреть на тебя, когда ты занята делом, такая сосредоточенная и серьезная...

-Хорошо, тогда я сыграю тебе сонату 17 Шторм, "Буря потерь"

Я начала играть, думая о том, что потеряли мы, из-за измен, из-за недоверия, из-за обиды и неумения прощать, из-за гордости. Но главное, не потеряли ли мы друг друга навсегда, сможем ли мы спасти хоть что-то, сможем ли мы снова доверять, ценить, заботится, любить? Сможем ли мы научиться жить, не раня и без того израненные души друг друга?

-Кто это написал?

-Бетховен, - ответила я, снова листая сборник. - А на последок давай что-нибудь не такое грустное. Вот, Шопен "Вальс маленькой собачки". Он написал ее для собачки своей любовницы.

Я начала играть, вспоминая печальную историю любви композитора. Он прожил с возлюбленной десять лет, но потом узнал о ее измене. Ее трудно винить, ведь Шопен был сильно болен, и она превратилась из его возлюбленной в сиделку, так что страсть ушла, как и любовь впрочем. А он... умер в одиночестве, вспоминая, как она клялась, что он умрет на ее руках.

-Ты очень хорошо играешь, - сказал Микаэль, когда я закрыла рояль.

-На сегодня достаточно, - я поднялась и словила на себе его нежный взгляд. - Спасибо за подарок.

-Не за что, - он взял мою руку и поцеловал, касаясь губами помолвочного кольца. Мы направились к себе, и как только Микаэль закрыл дверь нашей спальни - ко мне вернулось хорошо знакомое, томное, накатывающее волнение.

Пока Микаэль был в душе - я думала о том, что сейчас произойдет между нами. Как он возьмет меня, будет ли он со мной нежным или грубым. Поставит меня на колени и даст в рот? Возможно... Было бы неплохо... А может, захочет меня в попку... нет, только не это... Пусть лучше повалит меня на постель и накроет своим большим, тяжелым телом, пусть ворвется в меня, а я буду держаться за его широкие плечи, изображая беспомощность и невинность... Я ведь не могу признаться ему, что мне тоже хочется! Пусть думает, что я претерпеваю, что я жертвую собой ради его удовольствия.

-Анна, ты почему не переодеваешься? - спросил Микаэль, выйдя из ванной. Он уже надел пижамные штаны и, готовый ко сну, нырнул под одеяло.

-Разве ты не собирался продолжить то, что начал в кабинете? - удивленно спросила я, стараясь скрыть разочарование.

-Нет, не сегодня.

-Почему?

-Потому что, - ответил он, закрыв глаза, тем самым давая мне понять, что разговор окончен.

Что это сегодня творится с Микаэлем Фарреллом? Не станет насиловать меня, не станет принуждать? Черт! Ну почему он не делает этого именно сейчас, когда мне этого безумно хочется? Что ж, я знаю как заставить его передумать. Я отвернулась к нему спиной, так чтобы мне было видно его в зеркале. Я стала снимать платье, затем белье, но Микаэль все еще лежал с закрытыми глазами. Тогда я взяла расческу и упустила ее на пол. Шум заставил его открыть глаза, и в этот момент я наклонилась за расческой, демонстрируя ему свои прелести.

-Что ты делаешь? - спросил он, блуждая взглядом по моему телу.

-Ой, я думала, ты спишь, - сказала я, прикрываясь руками и невинно хлопая ресницами.

-Да, я сплю - не шуми, - нахмурился он и снова закрыл глаза.

Я застыла, удивившись тому, что моя выходка не сработала, и он не набросился на меня, как я рассчитывала. Он что, больше меня не хочет?

Я расчесалась, сняла украшения, положила их в шкатулку, и вдруг в зеркале словила его взгляд. Он подсматривал за мной, щурясь. Вот ведь подлец! Ну что ж, поиграем. Я стала трогать свою грудь, словно проверяя, все ли с ней в порядке, потом поставила ногу на пуфик, взяла крем и стала намазывать ее, потом другую ногу, потом живот и ягодицы... В тишине я слышала, как Микаэль стал тяжело дышать, и едва сдержалась, чтоб не улыбнуться своей победе. Я решила, что возбудила его достаточно, и не одеваясь, легла в постель.

Я придвинулась ближе, касаясь попкой его бедра, и реакция оказалась мгновенной. Он коснулся моей спины, проводя пальцами по позвоночнику, потом коснулся моих ягодиц, бедер... Я лежала тихо, стараясь не стонать, хотя мне было очень приятно, и я была уже достаточно возбуждена, чтоб принять его.

-Ты спишь? - тихо спросил Микаэль.

-Нет.

-Я хочу тебя, - решительно заявил он.

-Но ведь ты сказал, что ничего не будет, - сказала я так, словно разочарована до глубины души.

-Я передумал, - он схватил меня за грудь, жадно тиская ее, потом взобрался на меня и стал целовать мои соски, потом впился в шею, в мочку уха, а я молчала, задыхаясь от блаженства, молчала, сходя с ума от удовольствия. Наконец он немного грубо раздвинул мои ноги и вошел, дрожа, вздыхая, постанывая. Я чувствовала, что он раскален до предела и долго не продержится, поэтому я должна была спешить, если хотела кончить. Он двигался быстро и сильно, терся в моем влагалище, вызывая во мне влагу и жар, и я стала сжиматься внутри, отвечая ему взаимностью, выдавая себя.

-Тебе хорошо? - подозрительно спросил он.

-Нет, - солгала я, зная, что уже скоро буду у финиша.

-Что-то не похоже, - пропыхтел он. - Надеюсь, ты не забыла, что наказана?

Что? Когда? - лихорадочно пыталась вспомнить я, затуманенным от блаженства мозгом.

-Тогда на балконе, - словно отвечая на мои мысли, сказал Микаэль, - я запретил тебе кончать до свадьбы.