Нина Баскакова - Подожди до завтра (СИ)

— Я не пустышка. Верить буду. Кажется, я перебрал, — он все же допил последнюю стопку. Хлопнула входная дверь.

— Моя вернулась, — расплываясь в пьяной улыбке, сказал Василий.

— Тогда мне пора. — Андрей поднялся. Перед глазами все плыло. Он попытался кивнуть вошедшей женщине. — Она у тебя красивая, но моя Маша лучше.

Он свалился на пол мешком, тут же засыпая. Слишком много всего навалилось. Переживания. Усталость. Организм не выдержал физического и морального напряжения.

Верить и надеяться. Это легко говорить. А когда пол уходит из-под ног? Как тогда не утратить веру и надежду? Как продолжать жить, когда отчаянье вытесняет все мысли из головы? Верить и надеяться — самое сложное для человека, когда его окружают проблемы. Маша пряталась в прошлом. В тех днях, когда она чувствовала себя счастливой. Ей удалось все это возвести в своеобразный культ. При этом этот культ мешал теперь жить и радоваться жизни. Она с трудом выходила из своей скорлупы, в которую пряталась.

А как жить ему? Как шагать дальше, когда все вокруг рушится? Хотя не все. У него есть цель. Ее надо добиться. Закончить учебу. И работать он пойдет по профессии. Больше никаких сомнений. А Оля? Она выживет. И все будет хорошо. Об осложнениях, которые потом могут возникнуть, он не будет думать. Надо решать проблемы по мере их поступления, а не забивать голову страхами. Да, она родилась раньше срока. Плюс осложнения в родах. Пневмония на первом месяце жизнь, но она выживет. А остальное неважно.

Маша. Он уже взял за нее ответственность. Теперь не может ее подвести. И пусть придумывает себе очередные глупости, а он их развеет. Видно у него судьба такая, ее в себя приводить.

— Проснулся? — На кухню вошла женщина в махровом халате. Андрей невольно подумал, что надо такой Маше купить, а то в квартире зимой прохладно. Она будет мерзнуть в своем шелковом халатике.

— Да. Хотелось бы узнать, где мои штаны и рубашка, — он оторвал голову от подушки и сильнее закутался в одеяло.

— На стуле висят. Чистые и выглаженные, — ответила женщина. — Грязного поросенка накрывать чистым одеялом я не стала.

— Спасибо. — Андрей невольно улыбнулся. Потер затылок, который раскалывался.

— Чисто из практических соображений. Ты кофе будешь?

— Не откажусь. Черный и без сахара. Это будет спасением, — одеваясь, ответил Андрей.

— Твоей Маше повезло, — забирая одеяло и подушку, сказала женщина. Андрей вопросительно посмотрел на нее. — Не каждый мужик будет в невменяемом состоянии говорить, чтоб его не трогали. А то он женат. Прямо, как в анекдоте.

Она, посмеиваясь, ушла в комнату. Было неудобно, но и самому смешно. На улице нависали низкие тучи. Ветер трепал верхушки деревьев. На душе было тревожно, но он упрямо отогнал плохие мысли.

— Света.

— Что?

— Меня Света зовут.

— Андрей.

— Вася сказал. Все хорошо будет. Не переживай.

— Стараюсь, — пожал плечами Андрей. Из ванной с мокрой головой вышел Василий.

— Нормально?

— Да, — отпивая кофе, ответил Андрей.

— Номер запиши, по поводу работы договоримся. И не расклеивайся.

— Обычно в бумагу на дожде не превращаюсь. Вчера что-то нашло, — записывая номер, ответил Андрей.

— Сорваться может каждый. Главное беды не натворить. И потом назад вернуться, — сказала Света.

Кофе был допит. Андрей поехал к себе домой. Очередной бестолковый день. Какие-то глупые разговоры с матерью. Хорошо, что Аня к нему не лезла. Просто сидела рядом и молчала. Порой такое молчание было дороже всех слов.

Олю перевели в палату в понедельник. Кризис миновал. Она неожиданно быстро пошла на поправку. Вместе с ней и все начало налаживаться у Маши. Работа, практика, походы по больницам, сон, где придется. Он и не запомнил это время. Как будто прошел один большой день. Тяжелый и нервный, как в день экзамена. Но потом, с его окончанием, пришла легкость. Проблемы отошли на второй план, а на первое место вышло чудо.

Маша стояла рядом в легком платье. Солнце скользило по ее распущенным волосам. Под глазами темные круги и усталость. Ему казалось, что она стала еще тоньше, чем раньше. На губах усталая улыбка. Она сидела на скамейке, держа в конверте малышку. Та мирно спала. Маленькая кроха, которую они только что забрали из больницы. Машу выписали два дня назад. Она была слабой и молчаливой. Почти все время спала. Андрей ее не трогал. У него начались каникулы, поэтому можно было спокойно заняться семьей. Заодно решил взять отпуск на работе. Или выходить лишь по выходным. Жаль, что смен иногда не было.

Все дорогу он не отдавал малышку Маше. Боялся, что ей плохо станет. Ее то и дело шатало. Она слабо возражала. В конце они сели на скамейку. Тогда он и отдал ей Олю. Вначале Андрей против был, чтоб Маша поехала с ним. Думал, что той лучше дома остаться. Но она настояла. Упрямая. Только в глазах появилась незнакомая мягкость, которая мелькала все чаще и чаще.

— Она чудо. — Маша посмотрела на Андрея. — И волосы у нее, как у тебя.

— А черты лица твои.

— Мне так не кажется, — задумчиво рассматривая маленькое личико, сказала Маша.

— Но хмурится она также как ты.

— Даже не верится, что все так закончилось.

— Нет, Маш. Все только начинается. Это только так кажется, что закончилось. Сейчас мы придем домой, а она захочет есть, поменять подгузник или еще чего-то. И так из-за дня в день. Никакого разнообразия. Мы с тобой будем ссориться, потом мириться. Ты будешь все время желать меня бросить из-за мамы, которая как-то странно выражает свои переживания. Не могу понять, чего она добивается. Хочет поругаться или чтоб я в петлю залез? Ладно, с этим разберусь, — сам себя остановил Андрей. — Эти все проблемы такие несерьёзные. Главное, что вы живы. С остальным справимся.

Вечером он ходил по комнате, укачивая малышку. День выдался насыщенным. Слишком насыщенным. Приехал отец с тетей Аллой, которой скоро нужно было рожать. Мама злилась, но ругаться не стала. Аня крутилась около кроватки, то и дело задавая вопросы. Через два дня она уезжала в лагерь и теперь жалела об этом. Ей хотелось поиграть с малышкой. Как она заявила: "оказать неоценимую помощь". Андрею же никакая помощь не была нужна. Он хотел остаться наедине с Машей и малышкой. Хотел, чтоб их никто не трогал. Даже любимая сестренка.

И вот вечером его мечта исполнилась. Отец забрал Аню погостить на несколько дней к себе. Сказал, что сам отправит ее в лагерь. Андрей не знал, что пообещал ей отец, но Аня согласилась. Теперь же он пытался уложить малышку, мерея комнату широкими шагами.

— У тебя еще голова не кружится? — спросила Маша, заходя с тарелкой бутербродов и чаем.

— А должна?

— Ты на такой скорости круги по комнате делаешь, что она начинает кружиться у меня, — ответила Маша. — Давай я. Надо мягче. Ты больно резок.

Она взяла Олю на руки и села с ней на кровать. Начала ее тихо укачивать.

— Я, честно, поражена, — сказала она.

— Чем? — спросил ее Андрей, откусывая бутерброд.

— Твоим поведением.

— Как это понять? — откашлявшись, спросил Андрей. — Мадам, что вас не устраивает в моем поведение?

— Ты ведешь себя взросло.

— А… — он почесал переносицу. — Должно быть иначе?

— Как бы да.

— Что поделать? Я такой, какой есть. Придется тебе меня такого терпеть, — ответил Андрей.

Маша положила малышку в кроватку. Андрей сразу впихнул ей кусок хлеба с колбасой.

— Я тебе сделала. Сама не особо люблю сухомятку.

— Тебе вес набрать надо. Ветром на улице сносит. Так что жуй. Тебя в больнице не кормили?

— Не было аппетита. Нервы и все такое.

— Теперь надо все навёрстывать. Через месяц ты мне нужна здоровая и полная сил.

— До конца здоровой я уже не буду, — возразила Маша.

— Все в твоих руках. Будешь придумывать ерунду, то будешь болеть. А ты мысли позитивно.

— И хочешь сказать, что появится то, чего нет?

— А ты еще хотела детей? — спросил он.

— Было большой удачей, что удалось Олей забеременеть. На второго ребенка я не рассчитывала.