Нина Баскакова - Подожди до завтра (СИ)

— Так чего тогда грустишь?

— Ты просто не понимаешь. Пока. Со временем…

— Придет осознание, что надо всю жизнь жалеть о том, что нельзя вернуть. Прошлое для того и остается прошлым, чтоб мы о нем помнили. Но жить надо настоящим. Вот таким моментом, как сейчас. Посмотри на все вокруг моими глазами. Напротив меня сидит дорогая для меня женщина. В кроватке спит крошка-дочка. И я счастлив. А какие у тебя поводы для грусти? Я не сижу с друзьями и не обмываю ножки малышки, не ругаюсь с тобой. Права не качаю. Очень себя хорошо веду. Еще ты говорила, что я симпатичный.

— Это когда было? — Маша улыбнулась и подошла к нему. — Ты посмотри, на кого сейчас похож. Борода чуть ли не по колено. Волосы уже уши закрывают, а то и чуть до плеч не свисают. Прям бродяга.

— А все из-за того, что без женского внимания. Тебя два дня назад не волновал мой внешний вид. Теперь вдруг заволновал. Начинаешь выздоравливать.

— Может быть, — Маша запустила пальцы ему в волосы. — Тебе надо состричь это безобразие.

— Обязательно, — закрывая глаза и обнимая ее, ответил Андрей. — Маш, я так по тебе скучал. Ты не представляешь как сильно.

— И бороду тоже сбрей.

— Хорошо.

— Мне нравятся симпатичные ребята.

— А такие не нравятся? — открывая один глаз, спросил он. Маша была серьезна, как на экзамене.

— Нет.

— А ты мне любой нравишься. Даже сейчас, когда у тебя такое замученное лицо. Все равно нравишься.

— Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Понимаешь? Поэтому не понимаю, зачем тебе со мной возиться. Вокруг столько молодых, здоровых…

— Ну, не факт, что здоровых. Маш, у меня такое ощущение, что тебе нравится, когда на каждое высказывание про молодых и красивых, я отвечаю тебе, что никто, кроме тебя, мне не нужен. Так?

— Дурак ты! — Она хотела отойти, но он не дал

— А я угадал, — довольно сказал он, целуя ее в губы. Маша замерла.

— Я тебе говорю, что не могу…

— Целоваться? Это просто поцелуй.

— Зачем, если не будет продолжения? — она прямо посмотрела ему в глаза. Андрей отпустил ее. Закрыл глаза. Досчитал до десяти.

— Маш, я никуда не тороплюсь. Будем ждать столько сколько нужно. Но почему целовать тебя нельзя — это я не понимаю. Мне тебя и обнимать нельзя? Это сложно. Мы в одной кровати спим. А вторая у нас не поместится.

— Я тебе про это и говорю. А ты отказываешься понимать, — устало сказала Маша.

— Хочешь сказать, что ты поставила крест на личной жизни. У тебя даже в мыслях нет, со мной дальше спать? — уточнил Андрей.

— А смысл?

— Ты серьёзно?

— Да. Вполне серьезно. Я даже не хочу.

— Странно, если бы захотела сразу, после больницы. Но через пару месяцев…

— Не думаю, что чего-то изменится, — упрямо возразила Маша.

— Изменится, — уверенно сказал Андрей.

— Потратишь только время и силы впустую.

— Это мои силы и мое время. Я им распоряжаюсь на свое усмотрение. И пока я оказался прав.

— Это в чем?

— Тебе понадобилась моя помощь. А ты хотела одна справляться со всем. И в этом вопросе я тоже буду прав.

— Посмотрим.

— Посмотрим, — согласился Андрей. Он достал рубашку.

— Ты куда?

— Стричься. Не скучай, скоро вернусь.

На улице разгоряченный воздух прошелся по щекам. Андрей закурил сигарету и пошел в сторону ближайшей парикмахерской. Дикость. Двадцать первый век на дворе. Куча информации в свободном доступе, да и доктор ей должен был все разъяснить. Андрей видел ее выписку, которую Маша упрямо прятала и не хотела ему показывать. Месяца через два все заживет. Можно жить дальше. Она же решила, что на этом конец. И скорее психологически так и будет. То одно, то другое. Зациклится, не сможет расслабиться, неудача, потом комплексы. И доведет себя до развода. Не ту он выбрал специальность. Знал бы раньше, пошел бы на психиатра учиться. Даже не на психолога, а именно на психиатра. Он выкинул бычок. Ничего. Разберется и с этим. Зато с такой женой точно не соскучишься. Каждый раз тараканов все больше и больше. Он еще старых отловить не успел, а теперь новые появляются.

Оля была беспокойным ребенком. Она занимала почти все время. Андрей спал урывками, хотя ему было не привыкать. Маша почти весь месяц приходила в себя. Андрей ожидал помощи от мамы, но она самоустранилась. Все началось с глупого конфликта. Она требовала, чтоб они гладили все вещи для малышки по два раза с наружной и изнаночной стороны. Но на это не было ни времени, ни сил. Маша и так еле на ногах стояла. Он уже рад был, что она еду готовила. В итоге Андрей предложил матери самой заняться глажкой. Так отказалась, сославшись на занятость, и обиделась, что они не стали поступать, как она советовала. В последнее время она увлеклась пешими прогулками по финской методике. Вместе с подругой только и ходили в парк с лыжными палками. Занимались спортом. С той же подругой она ходила на бесплатные экскурсии. Андрей рад был, что она пришла в себя после ухода отца, но характер у нее сильно испортился. Она придиралась к каждой мелочи. Постоянные упреки, давления на жалость. В этом плане он маму не узнавал. Раньше она была намного мягче. В итоге он решил, что это банальная ревность.

С Машей было не все гладко. Она отдалялась. С каждым днем он это видел все больше. Все чаще начала отказываться от помощи. С одной стороны, Андрей видел, что ей лучше, а с другой — начал опасаться, что она оправится совсем и уйдет.

— Почему она все время плачет? — спросила Маша, когда уже пошел второй час попыток ее успокоить.

— Может, характер такой капризный, — пожал плечами Андрей. — Может, голова болит. Невролог сказала, что все нормально. Правда отставание в развитие есть, но позже должно сгладиться.

— Надо было мне с вами пойти.

— И что бы это изменило? — спросил Андрей. Он лежал на кровати и подкидывал теннисный мяч. — Давай я ее покачаю.

— Я сама, — упрямо ответила Маша. — Не знаю, что это бы изменило, может, я тогда стала бы спокойнее. Все время кажется, что с Олей что-то не так.

— Все врачи говорят, все в рамках нормы, даже немного лучше, если учесть, что она раньше срока родилась. А то, что плачет много, то характер. Девочки всегда капризные, — ответил Андрей. — У тебя характер тоже непростой. Можешь на меня не смотреть таким строгим взглядом.

— Хочешь сказать, что я капризная?

— Угу.

— Может, еще и избалованной обзовёшь?

— Скорее недобалованной, — усмехнулся Андрей. Маша не ответила. Только губу прикусила. Как же она их часто любит кусать. Ему это не нравилось. Вместо этого хотелось подойти и поцеловать ее, сказать, что все ее думы пустое. Только ведь слушать не будет.

— Что еще скажешь?

— Чего тебе врач сказал? Все в порядке?

— Это тебя не касается, — огрызнулась Маша.

— Не касается. А что тогда меня касается? — он говорил спокойно, но чувствовал, что начинает закипать. — Хорошо. Спрошу по-другому. С сентября начнется учеба. Я на работу выйду. Ты справишься без меня?

— Справлюсь. Как будто у меня есть другой выбор.

— Ну, всегда можно что-то придумать, — возразил Андрей.

— И что ты можешь придумать? Миллион выиграешь, почку продашь?

— В лотерее мне никогда не везло. Даже в шуточную. А без почки я точно тебе буду не нужен. Ты и так меня еле терпишь, — он вздохнул.

— С чего ты так решил? — Маша прекратила кружить по комнате и посмотрела на Андрея. Он поймал мяч, почесал им переносицу.

— Я не слепой. У тебя целыми днями плохое настроение. Ты на любой мой вопрос или просьбу начинаешь рычать. Что мне еще остается думать?

— Думай, что хочешь, — она опять закружила по комнате с Олей на руках.

— Дубль два. Ты справишься или нет?