Марсия Андес - Подпусти меня ближе

Парочка падает на пол и закатывается под кровать, но я не обращаю на это внимания. Выбираю из горсти три жертвы и закидываю в рот, а остальные высыпаю обратно в банку. Хватаю бутылку воды, открываю её и делаю несколько глотков. Ледяная жидкость сковывает мою гортань, и я буквально чувствую, как вода проникает в мой желудок. Мурашки скользят по коже, и я вздрагиваю. Открытую бутылку ставлю на тумбочку, а рядом с ней и банку с таблетками. Сползаю на пол и залезаю под кровать, чтобы достать сбежавших «заключённых», но в темноте у меня ничего не получается, да ещё и кровь ударяет в голову, заставляя мир вокруг меня пошатнуться, поэтому я бросаю поиски и с трудом забираюсь на кровать.

Не знаю, сколько времени мне требуется, чтобы прийти в себя и снова вернуться в реальность. Я смотрю на отодвинутый ящик тумбочки и пытаюсь собраться с мыслями. Затем тянусь к содержимому, достаю из-под старой тетради карточку и подношу к глазам.

Всё расплывается, и мне с трудом удаётся сосредоточиться на словах.

«Давай сыграем в шахматы. Нарекаю тебя слоном. Ходить крест на крест — это точно для тебя. Уходить в сторону, когда перед тобой опасность. Всего один шаг, и на твоём пути уже нет ничего. Это как избегать ответственности. Как ты, таблетки и врач, у которого ты не был уже… сколько? Полгода? Год? Это будет твой первый ход. Сходи для начала в больницу, иначе я натравлю на тебя копов. Им будет интересно, откуда ты берёшь травку и колёса. И даю тебе совет: не стоит рассказывать о письмах Егору. Особенно ему. Да и Розиным тоже. Иначе в следующий раз я не буду таким добреньким».

Я бросаю карточку на тумбочку, но письмо не долетает до нужного места и меняет траекторию, падая куда-то на пол. В больницу мне идти? Да чёрта с два. Пусть хоть президента на меня натравливает, я всё равно к этим упырям в халатах не пойду. Нашёлся тут благодетель. Ему надо, пусть сам в больницу и идёт…

Я поднимаюсь на ноги и трясу головой, чтобы избавиться от кругов перед глазами. Надо что-нибудь поесть. У меня с прошлого вечера не было ни крошки во рту, и что самое удивительное, меня даже голод не мучает. Может, это из-за таблеток?

Заглядываю в холодильник, но нахожу там только наполовину пустую бутылку с молоком и кусок колбасы, которую притащил мне сегодня Шторм.

В хлебнице нахожу засохший кусок батона. Делаю себе корявый бутерброд и наливаю в кружку молоко. Есть совершенно не хочется, но даже я уже чувствую, что от голода начинает кружиться голова. Или это не от голода?

Маша.

«Надеюсь, ты не обижаешься за моё прошлое письмо? Я подобрал подарок под твоим окном, так что скажи своему парню, что некрасиво выбрасывать чужие вещи. Как на счёт шахмат? Будешь конём. Он такой хитрый, может перепрыгивать через другие фигуры. А ты ведь так любишь действовать исподтишка. Пока что я оставлю тебя в покое. Время твоего хода ещё не пришло. Но советую тебе болтать остальным о моих письмах, иначе Соня узнает, как ты развлекалась с Егором. Думаю, ей это не особо понравится».

Я вздыхаю и бросаю карточку рядом на кровать, устремляя взгляд в тихо работающий телевизор. Голова идёт кругом, и я до сих пор не могу переварить всё то, что случилось на встрече с анонимом, куда он даже не соизволил прийти.

— А вдруг он нас подслушивает? — вдруг говорю я.

Миша сидит рядом за ноутбуком и играет в очередной онлайн шутер.

— Что? — он освобождает одно ухо от наушника, но не отвлекается от катки.

— Вдруг у нас дома жучки разные, вдруг он подслушивает нас, — спокойно повторяю я. — Он знает всё обо мне, такое чувство, что он каждую секунду следит за мной. Или даже камеры…

— Чушь, — отмахивается Кузнецов. — Он никак не мог попасть в квартиру. Да и камеры у нас на площадке перед дверью. А в квартире сигнализация. Сразу бы тревогу врубили. Дом дорогой и новый, за ним круглосуточно должны следить.

Я недолго молчу, переваривая слова парня.

— Но ведь есть вероятность, что где-то что-то не уследили… — тяну я. — Да и дома у нас гости бывают. Вдруг кто-то из них шпионит за нами?

— У нас обычно либо Наталья Геннадьевна сидит, либо бабуля. И то они редко заглядывают, — я думаю о его маме и прикусываю губу. Ну, ей точно это всё не надо. — Остальные только ребята из команды. Всё. Думаешь, кто-то из них следит? Глупо же. Мы с ними давно знакомы…

— Ну, да…

— Слушай, этот аноним специально делает так, чтобы ты начала подозревать всех подряд. Он просто ошивается поблизости и детей присылает, — говорит Миша.

Я ничего не отвечаю. Смотрю на экран ноутбука, на несколько минут зависая, затем вздыхаю и прикрываю глаза. Я, действительно, стала какая-то подозрительная. Но мне не даёт покоя тот факт, что под окнами шатается придурок и следит за каждым мои действием. Это жутко…

Соня.

— Так, и что у тебя за странные письма такие? — спрашивает Андрей, сидя на кухне на том месте, которое обычно занимает моя соседка.

Парень вертит в руках карточку, которую прислали мне после встречи с анонимом, куда тот даже не соизволил прийти, а я стою возле окна, в тайне надеясь, что пока Истоминой нет в общаге, мне удастся выветрить затхлый запах дыма.

— Ну. Есть один идиот, которые присылает мне непонятную ерунду, — бросаю я. — И ещё троим моим знакомым. Понятия не имею, что он хочет от нас.

Андрей вертит послание в руках, словно пытаясь отыскать ещё несколько слов, но, так ничего и не найдя, откладывает карточку в сторону.

«Ты — самая любимая моя фигура. Королева. Как на счёт поиграть? Скушаешь пешку противника? Завтра в час дня на месте, где ты впервые познакомилась с Егором Штормовым, тебе предстоит встретиться с одним человеком. Ты сразу его узнаешь. Передай ему «небо падает». Справишься? Только это будет наш секрет. Если расскажешь кому-то из четвёрки, то пожалеешь. Думаю, второе твоё отчисление не будет таким безболезненным».

Вот, что было написано в моей следующем письме, которое сегодня с утра я обнаружила у себя на коврике. Кто-то подсунул его под входную дверь. Вот только, как он прошёл мимо вахтёрши, я понятия не имею.

— Знаешь. Это всё выглядит так, словно какие-то квесты, — Андрей откидывается на диванчик и смотрит на меня. — Мы такой делали другу на день рождения. Выкинули его в незнакомом городе и всучили задания. А сами со стороны следили. Он ходил выполнял всё, лишь бы домой вернуться. У него ж ни денег, ни документов не было. А в конце он должен был подарок найти.

Я смотрю на парня, пытаясь переварить его слова.

— Вряд ли меня будет ждать подарок, — бурчу я. — Просто этому придурку нечем заняться. Вот он и преследует нас.

Я думаю о Маше и о парнях, а когда перед глазами всплывает образ Штормова, меня неожиданно пронзает волна злости.

— Давай вместе сходим? — предлагает Андрей. — Мне всё равно заняться нечем. Да и интересно стало.

— Как хочешь, — пожимаю плечом.

Рыжий снова берёт карточку и бегло скользит по строчкам взглядом.

— Так и кто же такой Егор Штормов и где это место, в котором вы познакомились?

Я вздыхаю и скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что у меня нет никакого желания отвечать на этот вопрос и вообще разговаривать на эту тему.

— Это мой бывший, — скрипя сердцем, бормочу я. — И познакомились мы в школе.

— Значит, завтра двинемся в школу, — улыбается Андрей. — Иначе, ты пожалеешь о своём отказе, — зловеще тянет он, а затем смеётся.

Я неохотно улыбаюсь, думая о письме. Второе отчисление? Так звучит, словно этот аноним был причастен к тому, что меня выгнали из универа в первый раз. А потом и тётка выперла из дома. Слишком много совпадений. Не нравится мне это.

Papa Roach (Best-Muzon.ru) — Love Me Till It Hurts

Соня.

— И кого мы тут ждём? — интересуется Андрей.

Мы стоим у ворот школы, где я когда-то давно познакомилась с Егором Штормовым, и разглядываем детей, которых родители посадили в клетки летнего лагеря, чтобы избавиться от них хотя бы ещё на пару недель. Я узнаю некоторых учителей, которые иногда выходят на улицу, чтобы позвать ребят в здание или же сказать им, чтобы они не баловались, но я очень сомневаюсь, что аноним имел ввиду именно их. В записке было написано «Встретишься с одним человеком. Ты сразу его узнаешь». Учителей в школе, которых я знаю, слишком много, чтобы выбирать из них нужного.