Нина Харрингтон - Подружка невесты

– Да как я могла пропустить такое событие! Восхитительно выглядите, – сказала Кейт и с улыбкой кивнула на нежно-лиловое платье из тафты, которое отлично сидело на высокой и стройной Элис.

– Спасибо. – Элис вздохнула. – Я примерила уже три, пока остановилась на этом. Надеюсь, оно подойдет.

– Не может не подойти. – Кейт подмигнула. – А я привезла вам перчатки.

Элис обернулась и бросилась к коробкам, которые Кейт привезла из мастерской. Теперь они были чистыми.

– Не стесняйтесь, примерьте, – сказала Кейт, с улыбкой наблюдая за тем, как Элис достает из упаковки белые и сиреневые атласные перчатки по локоть и сравнивает цвета и оттенки. – Теперь они принадлежат вам.

– Фантастика! – воскликнула Элис. – Думаю, у меня к ним найдется подходящая вечерняя сумочка. Сейчас вернусь!

Кейт хотелось откинуться назад, на мягкое стеганое покрывало, и подремать пять минут, но она решила, что этого делать не стоит, несмотря на ужасную усталость. Все силы ушли на то, чтобы развесить воздушные шары и украсить столы цветами. Кто бы мог подумать, что это занятие окажется таким изматывающим? К счастью, подобное приходится делать нечасто.

А еще Хит. Он попросил ее составить ему пару.

Ах, Хит, если бы ты знал, как мне хотелось согласиться!

Она стала осматриваться. Комната оказалась очень милой. На окнах занавески из чинца с цветочным узором, который перекликался с рисунком обоев, на стене напротив кровати висела большая акварельная картина. Не заметить ее было невозможно. Кто-то очень искусно изобразил главное здание усадьбы и разбитые перед ним клумбы с узорами из декоративного кустарника. Кейт поднялась с кровати и подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть. И чем дольше она изучала акварель, тем сильнее убеждалась в том, что Хит выбрал для оформления альбома в подарок Элис работы того же самого художника.

На ее губах заиграла улыбка. Хит как-то узнал имя любимого художника Элис и нашел его цветочные миниатюры и наброски. Подарок получился замечательный, Элис он очень понравится.

Когда Элис вернулась в спальню, держа в руках несколько сумочек, Кейт все еще рассматривала картину.

– А, – Элис подошла к Кейт и встала с ней рядом, – это ее последняя работа. Я не смогла с ней расстаться. Ли невероятно талантлива, правда? Те выходные мы с ней провели очень хорошо. Чарльз тоже понимает, почему мне так нравится эта акварель. И все равно очень тяжело наслаждаться ею. Я всегда испытываю боль и горечь, вспоминая о подруге, которая написала это для меня.

Кейт хотела что-то сказать и уже даже открыла рот, но потом задумалась над услышанным и только моргнула несколько раз в ответ. А когда решилась заговорить, потребовалось немало усилий, чтобы заставить голос звучать непринужденно.

– Вы хотите сказать, что эту картину написала мать Хита?

Элис кивнула.

– Знаю, следовало бы повесить акварель где-нибудь в другом месте, но я не хочу этого делать. Она напоминает мне о том счастливом времени, которое мы провели вместе с Ли. – Она коротко пожала плечами. – Почти все работы Ли Шеридан куплены серьезными американскими коллекционерами, на рынке практически ничего не осталось. Мне очень повезло, что я сохранила это. А знаете, что бы сейчас сказала Ли? – Элис рассмеялась. – Она бы спросила: «Где шампанское?» У нас есть перчатки, туфли, сумочки и все остальное, значит, пора веселиться! Давайте встретимся внизу через десять минут, вы поможете мне откупорить бутылки. – Звучит заманчиво! – улыбнулась Кейт и пошла к двери, но потом остановилась и посмотрела через плечо на Элис. – Вернусь через несколько минут. Встретимся с вами внизу. Мне нужно еще кое-что сделать.

Отогнав дурные предчувствия, Кейт заставила себя улыбнуться и стала спускаться по величественной лестнице в огромный холл, где подавали напитки, и сразу же заметила белую рубашку Хита.

В мягких лучах закатного июльского солнца он стоял, облокотившись на камин, и наблюдал за стайкой девушек, которые пили шампанское на улице. Над головой у него висели два скрещенных меча.

Настоящий рыцарь в своем замке.

Элегантный, высокий, задумчивый руководитель издательского дома – классический пример мальчика из обеспеченной семьи. Многим он мог бы показаться замкнутым и холодным, но Кейт знала, что под строгим черным смокингом бьется горячее чувственное сердце, которому многое небезразлично. Однако сегодня к обычному серьезному выражению Хита примешивалось что-то еще, какая-то грусть. Словно он не мог присоединиться к общему веселью, даже несмотря на то, что хотел сделать это.

Она проследила за его взглядом. Хит смотрел вовсе не на девушек, хотя любому взрослому мужчине открывавшийся вид понравился бы. Он смотрел на Элис и Чарльза. Взявшись за руки, они шли по газону к гостям.

В перчатках, которые привезла Кейт, Элис выглядела замечательно, и Кейт это обрадовало. Но Хит ничего не замечал, все его внимание было приковано к отцу.

Днем во время разговора с сыном лицо этого мужчины было каменным и торжественным, а теперь, рядом с Элис, стало моложе и ярче. Чарльз выглядел абсолютно счастливым.

Да, в этом все дело. Он абсолютно счастлив. Смеялся, шутил и радостно махал, приветствуя гостей, которые уже начинали собираться в холле.

Кейт мягко вздохнула. Хиту наверняка тяжело было видеть рядом со своим отцом другую женщину, особенно после того, что было в прошлом.

Сердце Кейт тянулось к Хиту. Она хотела помочь ему принять свадьбу, рвалась найти способ облегчить переход к новой жизни. Может быть, стоит стать парой Хита на время свадебных торжеств? Не ради себя самой, ради него.

Постояв немного у нижней ступеньки лестницы, она скользнула в столовую. Украшения и воздушные шары прекрасно сочетались с сияющим хрусталем, фарфором и столовым серебром. Нужно будет поздравить Хита, ведь он тоже развешивал ленты и флаги.

Кейт медленно подошла к месту во главе стола, где должна была сидеть Элис. На стуле, покрытом гобеленом, уже лежали подарки для нее. Неожиданно в Кейт проснулось волнение. Она немного изменила подарок, подготовленный Хитом, и теперь засомневалась в том, что он оценит это улучшение. Пакет висел у нее на правой руке, Кейт на мгновение прижала его к груди, потом засунула под другие подарки и медленно выдохнула.

В это время в холле заиграл известный струнный квартет, и до ее слуха долетели звуки музыки. Что ж, пора открывать шампанское, о котором говорила Элис. Пора веселиться.

За час Кейт успела выпить два бокала шампанского и поговорить с несколькими родственниками с обеих сторон. Теперь ей хотелось поесть и найти Хита, но она не видела его нигде в толпе гостей. В очередной раз маленький рост оказался проблемой.

Когда ей показалось, что она заметила Хита, одна из родственниц Элис налетела на нее и чуть не облила шампанским. Извинившись, девушка несколько секунд внимательно смотрела на Кейт, потом ткнула дрожащим пальцем ей в грудь.

– Минуточку! Мы, кажется, вместе учились в школе, – прохрипела блондинка высоким писклявым голосом. От нее пахло розовым шампанским и канапе с шампиньонами.

– Кристал! Как здорово снова встретиться с тобой спустя столько лет! Рада видеть тебя здесь! – Кейт мило улыбнулась, справедливо рассудив, что время для возобновления былой вражды не самое подходящее.

– А я тебя вспомнила. Ты была такая смешная.

Такая смешная. Ну да, это я. Смешная. Клоун для всего класса.

Спокойно, Кейт. На встрече выпускников все было точно так же, но ты справилась. Справишься и сейчас, потому что здесь не место скандалам.

– Да, я тогда пыталась веселиться. – Кейт кивком подозвала официанта, чтобы взять еще шампанского.

– Ну да, конечно, Кристин. Так ведь тебя зовут? – Даже несмотря на десятисантиметровые каблуки Кейт, Кристал смотрела на нее сверху вниз.

Кейт уже собиралась сказать, что изменила имя и теперь ее зовут Глориана Хефцибан Уилкис, но передумала. Увидев совершенно пустой взгляд на застывшем от ботокса лице и идеально белую улыбку, она поняла, Кристал шутку не оценит, и отказалась от своей затеи.

– Ну, когда я забываю купить подарок маме на день рождения и она звонит мне, чтобы отругать за это, она называет меня Кэтрин. Но лично мне больше нравится Кейт.

– Кейт. – Кристал кивнула. – Ну конечно же! А твои подружки сегодня тоже здесь? Те, которые все время влипали в какие-то передряги, одна такая тощая, другая очень тихая. Как там их звали? Ах да, первая Эмбер, она пианистка, правильно? Мы все ее помним и очень завидуем ее модельной карьере. А вот имя второй совершенно вылетело у меня из головы.