Александра Торн - Поединок страсти

Не обращая внимания на то, что пот струится по его лицу, Детвейлер все крепче и крепче сжимал бинокль. Неожиданно он вспомнил один эпизод из своей прошлой жизни.

В 1965 году он и сенатор — тогда все без исключения звали его просто Блэкджеком — развлекали себя спиртным в кабачке «Пэптонг» на малоизвестной бангкокской улочке в Таиланде. Изрядно надравшись, они пустились гулять, переходя от кабака к кабаку в поисках приключений и женщин. Наконец слишком пьяные для того, чтобы двинуться дальше, они осели в каком-то дешевом ресторане, залитом неоновым светом и обещавшем какое-то фантастическое зрелище.

Они продолжали пить. Представление уже было в полном разгаре: милая парочка — мужчина и женщина — занимались сексом, выделывая такие штучки, что голова шла кругом. Затем на сцену вывели дрожащую обнаженную маленькую девочку с маленькими торчащими грудками и редкими волосами на лобке. Ей вряд ли можно было дать больше двенадцати. Конферансье объявил, что она девственница, и спросил, есть ли в зале желающие выйти на сцену и посвятить ее в женщины.

— Черт побери, — прорычал Блэкджек. — Мы не можем позволить, чтобы этим занялся какой-нибудь молокосос. Такими делами должен заниматься настоящий мужчина. Что скажешь, Дет?

Детвейлер отрицательно помотал головой.

— У нее слишком плоская задница и титек почти нет. Этот подарочек не для меня.

Блэкджек был в стельку пьян, и его собутыльник не сомневался, что он оставит свою затею и предоставит почетное исполнение ритуала кому-нибудь другому. Но Блэкджек все-таки шатаясь взошел на сцену под шквал аплодисментов и спустил штаны…

Конферансье метнулся за сцену, чтобы принести одеяло, но Блэкджек послал его ко всем чертям. Он схватил девочку и принялся мять ее грудь и ягодицы с такой силой, что у бедняжки на глазах выступили слезы.

Пьяно осклабившись, он обслюнявил два пальца и пощупал жертву, кивнув аудитории, как бы подтверждая сказанное о ее невинности. Затем приподнял девочку за ноги с такой легкостью, будто она была куклой, и грубо овладел ею.

Детвейлер никогда не забудет ее тонкий, пронзительный крик, ее несчастные глаза, когда Блэкджек заставлял бедняжку изгибаться и дергаться под одобрительный рев пьяной публики. Именно тогда Детвейлер понял, что смотреть, как берут какую-нибудь сучку, так же приятно, как иметь ее самому.

Теперь, глядя, как этот кобель-управляющий гладит внутреннюю сторону бедра Прайдова отродья, Детвейлер воображал себя рядом с Кэйт. Учащенно дыша, он пытался быстро расстегнуть штаны. В это мгновение бинокль выскользнул из его рук. Когда Детвейлер вновь приложил его к глазам, мужчина, только что охваченный страстью, вскочил на ноги, схватил женщину и скрылся в зарослях кедра.

Черт! Этот кобель наверняка увидел отблеск стекол его бинокля. Нужно сматывать удочки.

Кэйт проверила текст, набранный на компьютере и, не обнаружив ни одной ошибки, нажала клавишу печатающего устройства. Принтер принялся за работу. Первые платежи по процентам должны быть покрыты в девять с половиной месяцев. Аутбэк должен открыться вовремя, и ничто не помешает этому, ничто! Даже ее собственные чувства.

В ожидании распечаток, Кэйт задумалась над положительной и отрицательной сторонами своего нынешнего положения, прокручивая в уме различные варианты осуществления плана, пытаясь разобраться во всем до мелочей. Следующий час она посвятила выписыванию чеков и записям в расчетную книгу.

Закончив основные дела, Кэйт откинулась на спинку кресла. Все-таки ей удалось ненадолго перестать думать о Команчо. Но теперь, оглядывая комнату, она вновь вернулась к мыслям о нем. Все в офисе: оставшиеся после родео трофеи, висящие на стенке, бинокль на подоконнике, папки с бумагами, исписанными его мелким неразборчивым почерком, и даже кресло, в котором сидела сейчас Кэйт, — все напоминало о Команчо.

Она прикрыла глаза, вздыхая при воспоминании об их вчерашнем стремительном побеге. Слава Богу, никто не видел, как они вдвоем, покрывшись одной попоной, верхом на Дульсинее возвращались домой. Кэйт была раздражена, обозлена и немного напугана случившимся.

— Мы бы не влипли, если бы тебе не вздумалось купаться в такое время, — сказал Команчо.

— А кто виноват в этом, — ответила она, прижимаясь спиной к его груди. Он застонал.

— Ну что ты со мной делаешь?..

В ответ Кэйт закусила губу: езда нагишом на одной лошади оказалась самой настоящей эротической пыткой. Вчера она безумно его хотела.

Сегодня мало что изменилось. Но теперь у нее достанет сил, чтобы сдержаться.

Бессознательно плотно сдвинув колени, Кэйт пыталась осмыслить происшедшее вчера на берегу реки, стараясь успокоить себя тем, что любая женщина на ее месте вела бы себя так же. Жаркий день, прохладная вода, обнаженный мужчина во всем своем великолепии — такие вещи свели бы с ума любую, будь в ней хоть капля горячей крови. И все же теперь она не знала, что делать, — то ли плакать, то ли злиться, то ли громко смеяться.

Кто знает, где кончается страсть и начинается любовь? С тем же успехом можно вопрошать о том, сколько ангелов поместятся на булавочной головке. Действительно ли она любит Команчо, или здесь только секс? Как узнать правду? Кэйт не может позволить себе ошибиться и в этот раз, ведь теперь нельзя уйти хлопнув дверью, нельзя оставить Хэнка.

Удивительно, но как только лошадь остановилась у крыльца его дома, Команчо вместо того, чтобы потащить Кэйт прямо в постель, опрометью бросился в спальню. Видимо, он и не думал заниматься с ней любовью.

«Ничего себе, романтический любовничек», — подумала Кэйт. Сняв со спинки стула одну из его рубашек, она накинула ее на себя под пристальным взглядом Траубла. Пес стоял, озадаченно склонив голову набок, будто пытаясь понять, что же тут происходит.

— И не спрашивай меня ни о чем, — сказала Кэйт, нагибаясь, чтобы почесать его за ухом. — Я здесь по работе.

Команчо появился в дверях спустя минуту с револьвером в руке.

— Что ты собираешься делать, зачем тебе оружие? — воскликнула Кэйт. Он усмехнулся:

— Собираюсь нанести визит незадачливому наблюдателю.

— Ты не можешь бросить меня здесь, — Кэйт схватила Команчо за руку.

— Надо узнать, что за негодяй следил за нами. На обратном пути я захвачу твою одежду. Нельзя же появиться в таком виде дома, — на секунду в его глазах зажегся озорной огонек.

Через час Команчо вернулся с одеждой Кэйт.

— Какой-то курящий солдафон шпионил за нами, — мрачно произнес он.

— Может быть, это только случайность? Может, кто-то из живущих на ранчо хотел искупаться и убежал, завидев нас.

— Да, но только вряд ли у кого-нибудь из них есть армейские ботинки. Кстати, я обнаружил на месте несколько свежих окурков.

— Как бы странно это ни прозвучало, но, знаешь, мне уже давно кажется, будто за мной следят.

— Почему ты не сказала об этом раньше?

— Потому что это всегда было на уровне ощущений. У меня нет доказательств.

— Ради Бога, Кэйт, разве тебе ни о чем не говорит имя Терезы Салданы?

— Теперь ты взялся обвинять меня. Ты ведь знаешь, что я еще официально не объявляла о своем уходе из шоу-бизнеса. Никто не знает, что я здесь. Это, должно быть, кто-то из местных.

— Если это так, то желаю этому молодчику до заката подыскать себе другое занятие.

Звуки открывающейся и захлопывающейся двери вернули Кэйт в реальный мир. Она не ждала никого в это время суток. К тому же посетитель, прежде чем войти, непременно позвонил бы.

Команчо ушел с первыми лучами солнца, а Дельта была на рынке. Кэйт испугалась. Если это тот самый вояка, то он, должно быть, уже знает, что в доме только она и Хэнк.

Кэйт вскочила из-за стола и сняла винтовку со стены над камином. Руки ее тряслись все время, пока она проверяла заряд. Шаги приближались с невероятной скоростью.

Заняв позицию напротив двери, Кэйт вскинула винтовку на плечо и помолилась Богу, чтобы он придал ей сил и решимости выстрелить, как только пришелец появится в комнате.

Команчо остановил свой грузовик возле дома и, выйдя из машины, прислонился к дверце. Он безумно устал, поскольку не спал всю ночь. Проклятие! Разве может за один день все так измениться?

Только вчера, сжимая Кэйт в объятиях, он был счастливейшим человеком на свете. А сегодня Команчо чувствовав себя ничтожеством, которое не посмеет осудить Кэйт за презрительное отношение к нему. Ругая себя на чем свет стоит, он хлопнул дверцей грузовика… Заметив винтовку еще до того, как увидел Кэйт, Команчо инстинктивно отпрянул.