– Вас интересует Екиманов? – Евдокия была искренне удивлена.
Апраксин встал из-за стола и прошелся по кабинету.
– На него поступил донос. Пишут, что он к своим обязанностям относится без особого усердия, к делам государевым ленив, докладные записки о первом допросе, взятых под стражу, а также доклады о состоянии дел первому относит не своему начальнику Ромода- новскому, а генерал – полицмейстеру Девиеру.
Имя Девиера было произнесено Федором Матвеевичем с особой интонацией, говорящей о порицании данного действия.
– Да и потом, две недели назад, ко мне приходил Пётр Никифорович Крёкшин, и нижайше просил хорошую должность для своего родственника, говорил, что тот верой и правдой, не щадя живота своего служил в Тайной канцелярии.
Велировой захотелось воскликнуть: «Да ну!» Но она промолчала.
– Вот я и подумал. Что если Екиманов Семен Андреевич может и уступить свое место тому, кто лучше него служить будет. Я уж с Ромадановским переговорю. Поэтому, я жду от тебя вестей. Между прочим, на днях мне шепнули, что твоими трудами довольны. Толк в осведомительном деле имеешь. Всю без разбора информацию не докладываешь, имеешь понимание, в том, что важно. Ступай. Жду тебя с докладом через две недели, тогда и деньги велю выдать.
Велигорова поклонилась и вышла из кабинета в смятении. Это была какая-то шахматная партия. И Крекшин сполна использовал возможности сделать ход конем. Вероятно, следующий ход за ней. Жизнь не оставляла её в покое, а молодой город баловал развлече- ниями. Скоро наступило воскресенье. Маскированный бал был задуман масштабно. На поляне перед летним дворцом Екатерины Первый, на самом удобном месте Потешного поля21 были устроены выкрашенные в красный цвет деревянные ворота по типу арки, по обеим сторонам которых, стояли лакеи в масках-домино и били в литавры. Гости прохо- дили в ворота и попадали в импровизированный театр, где перед сценой в центре в креслах под балдахином сидели Екатерина Первая по левую сторону от неё фаворит Левенвольд Рейгольд Густав, по другою сторону Меньшиков Александр Данилович с своей женой Дарьей Михайловной, герцог Голштинский Карл Фридрих и с женой Анной Петровной. Рядом с Рейгольдом Густавом уселся раздраженный чем-то барон Остерман. Где-то были растравлены стулья, где-то сбиты лавки. Предполагалось, что места хватит большинству приглашенных, коих было очень много. Не только дворяне, но и купеческое сословие могло покрасоваться своими богатыми нарядами. Ожидалось зрелищное преста- вление, и мало кто проигнорировал приглашение на комедию и маскированный бал. Неожиданно для себя довольный Крекшин, который следовал за своим дядей Петром Никифоровичем, столкнулся с не менее довольным князем Верейским. Первая мысль, которая пришла в его голову: «Он еще на свободе». Димитрию пришлось поздороваться с Андреем, и сделать вид, что он очень рад этой встрече. Верейский не слишком-то купился на лицемерную улыбку Крекшина, и поспешил уйти. Он торопился к Волконской Агра- фене Петровне, которая обещала представить его канцлеру Головкину Гавриилу Ивано- вичу. Подходя к Волконской, Андрей обратил внимание на Евдокию, которая в первый раз в своей жизни получило место рядом с Апраксиными. Они все сидели недалеко от императрицы. Граф Федор Матвеевич Апраксин рядом со своим родным братом Петром, затем его сын Алексей Петрович, далее беременная Елена Александровна со своим мужем Нарышкиным Александром Львовичем. Далее Елена Петровна и её муж Яков Алексеевич Голицын. Где-то рядом с ними сидел граф Андрей Матвеевич Апраксин. Евдокия находилась позади всех Апраксиных рядом с Варварой Михайловной, которая пожелала составить ей компанию. Енай расположился поодаль рядом с князем Козловским Алексеем Семеновичем и его сыном Семеном. Когда большинство расселось по своим местам, вошли Софьи и Иван. Софья победоносно осмотрела комедийную храмину под открытым небом и осталась под впечатлением. Сколь величественно и пышно было зрели- ще. Андрей Верейский тоже обратил внимание на Софью. Он в первый раз посмотрел на неё глазами мужчины. Сегорская была настолько хороша в этом бирюзовом платье с золотым шитьем, что Андрей на минуту погрузился в томное созерцание этой красоты и грации. Пока Истомин вел невесту за слугой, который указывал им свободные места, Софья ощутила на себе через сотни восхищенных и завистливых взглядов, но только один был так нужен ей. Это был взгляд Верейского. Сердце Сегорской сильно забилось, и радость ласковым крылом коснулась её души. Это был миг, который подарил ей надежду на взаимность. Ей хотелось улыбнуться, но присутствие жениха мешало этому. Истомин что-то говорил, но Софья не слушала его, она как кукла механически плюхнулась на лавку. Ей нужно было смотреть вперед, а так хотелось повернуть голову. Истомин удивленно поглядел на невесту, но так ничего и не понял. Он тоже сел, и огляделся. Ему льстило то, что их приход не прошел незамеченным, даже среди такого количества людей. Определенно, это было триумфальное появление на публике. Ну, и где же Крекшин? Ко- медия вот – вот начнется, а его нигде не видно. Княжна Сегорская замерла, как маленькая птичка на ветке, вот бы крылышками взмахнуть и улететь к Андрею. Софья украдкой посмотрела на Ивана, тот кого-то высматривал среди присутствующих. Верейского приве- ла в чувства Аграфена Петровна.
– Ух уж эта Софья. Скоро у неё свадьба с Истоминым. Многие смеются за спиной Ивана. Софья не для него. У неё много тайных воздыхателей, которые не оставят её в покое и по-
сле свадьбы.
Андрей с интересом посмотрел на напудренное лицо фрейлины государыни, эта толк в сплетнях знает, женщина начитанная, умная и родовитая, урожденная Бестужева-Рюмина. Но, как же хороша эта Сегорская! Неужели он тоже хочет стать её тайным воздыхателем?
Наконец, под бой литавров и барабанов, на сцену выскочил веселый парень, ряженный Бахусом, и громким голосом прокричал.
– Комедия о Франтаписе, короле Эпирском, и Мирандоне, сыне его и о прочих! Сцена первая! Король, Оттонияс и Мирандон!
На импровизированную сцену вышли три мужчины, одетые в замысловатые одежды напо- добие туник. Юркий мальчик вытащил на сцену кресло, которое, видимо, должно было изображать трон. Один из комедиантов уселся на него и заговорил первым.
– Оттонияс! Посол нашим потчеванием доволен ли был и как он держался?
– Милостивый король! Я такого подобного не видел, токмо о том жаловался, сице де он на нашем Эпирском дворе милостью награжден, яко никогда ему, ни король его не мог воздать.
– То мне любо чрез послы потентати честь принимают. Не радостию я бы слышал, что Родейскому королю какая противность приключилася, когда бо Критские войска на нас на воде и на земле напали, тогда он нам своею силою помог. Сия, оставляя, иное что есть, еже сердце мое ноет и сокрушает?
После неловкой паузы, будто комедиант забыл слова, вступил третий участник сцены.
– Что-то есть, еже отца моего сердце крушит, а мне еще неизвестно? Прошу ваше Величество открой мне сия, мя бо научили Енеас и Енаниус, которые отцов своих из пожара на своих плечах выносили, не меньше того от Мирандона сказано будет.
Между тем, Крекшин, которого высматривал Истомин, сидел с дядей, со стороны Толстых, но таким образом, чтобы можно было уйти с представления без помехи. Чем он и воспользовался, когда увидел некого знакомца. Этот уход, и заметил Енай, который давно обратил внимание на Крекшина. Он тихо выбрался со своего места, и незамеченным последовал за Димитрием.
– Что там у тебя?
Бравлин понял, что разговор уже начался, и бесшумно подобрался поближе, спрятавшись за высокий куст.
– Княгиня Велигорова была приглашена на аудиенцию к Апраксину.
– К Федору Матвеевичу?
– Да. Имела продолжительную беседу с отцом. Поговаривают, получила покровительство его и отеческую помощь.
– О чем говорили?
– Не ведаю. Мне помешали, я не успел дослушать.
– Не нравится мне все это, – проговорил Крекшин,– выведай мне, о чем они говорили. Я хорошо заплачу.
Мужичок поклонился и поспешил скрыться из вида.
– Мешает она мне, ух как мешает. И вот тебе, пешка, а поди ж ты её, – проговорил себе под нос Димитрий. Крекшин пошел медленно на свое место, и первое на что он обратил вни- мание, когда вернулся в комедийную хоромину под открытым небом, были Апраксины, и позади них сидела Велигорова. Как он раньше это не заметил? Бравлин долго смотрел в след уходящему Крекшину. Он понимал, что Димитрий враг, который бьет обычно только исподтишка да в спину, и ядовитой хитрости в нем предостаточно. Между тем Евдокия внимательно смотрела на сцену, где комедиантка, заламывая руки, громким голосом произносила очередную порцию речей.