— Ищешь любимого? — спросила она с многозначительной ухмылкой.
Кэти мельком увидела в открытых дверях жалкого Джуда, набивающего трубку.
— Ищу Певуна, если ты о нем.
— Пошел вон в ту сторону, — махнула Пруди толстой трясущейся рукой.
Этот жест охватывал участок с четверть круга, туда вели две основные тропы: одна — к развалинам шахты Грамблер, а оттуда к Нампаре, другая — к церкви. Кэти решила пойти к церкви и очень скоро услышала возбужденные крики и улюлюканье из-за ворот церковного двора. Она зашла туда и увидела группу молодежи, истерично подстрекающую друг друга кидать камни в ее экс-жениха, закованного в колодки. По лицу его текла кровь из многочисленных ссадин. Он безуспешно пытался выбраться.
Неподалеку находилась недавно выкопанная могила, пока не занятая. Рядом с кучкой глины и камней (в некоторых угадывался блеск минералов) стояла лопата Джена Триггса, нынешнего церковного сторожа. Лопата-ленивка с длинным черенком и сердцевидным полотном. Кэти ухватила ее покрепче и шибанула Джо Стивенса по голове до потери сознания. Потом занесла лопату и угодила Берту Байсу в грудь, сломав два ребра. Мэри Биллинг еле успела увернуться, иначе бы осталась без головы, а остальные просто побросали камни и убежали.
Кэти отшвырнула лопату и подошла к колодкам. Певун с трудом разглядел сквозь льющуюся кровь нового мучителя.
— Выбирайся отсюдова, дурной пьяница! — гневно закричала она. — Божечки, да от тебя за километр разит...
— Кэти, я старался изо всех сил...
— Говоришь, старался? Мамочки родные, даже знать ничего не желаю! Давай же, выбирайся!
С этими словами она подняла деревяшку и помогла Певуну выбраться из колодок. В это время в колодки ударил камень, но Кэти зыркнула так свирепо, что больше камней не последовало. Два молодчика опустились на колени перед распластавшимся на траве Джо Стивенсом. Тот застонал. Берт Байс, прижимая руки к груди и опираясь на приятелей, двинулся прочь.
Освободившись от колодок, Певун упал на траву, а потом попытался встать.
— Лежи спокойно, дурачина! Ты ж ничего не видишь! Я повидаюсь с судьями и все им расскажу; приглашу сюда...
— Не, Кэти, я все вижу. Просто на голове царапины, и кровь течет. Вот.
Он размазал кровь по лицу тыльной стороной ладони и с жалким видом таращился на Кэти. От него еще разило ромом, но эта переделка выветрила хмель из головы.
Кэти вытащила желтый платок и стала оттирать ему лицо от крови и грязи.
— Мерзкие вонючки, — выругалась она и оглянулась.
Двое парней утаскивали Джо Стивенса из опасной зоны. Вскоре все ушли. Подбоченившись, она воинственно осмотрелась, а затем перевела внимание на раненого.
— Подняться-то хоть можешь?
Кэти помогла ему встать. Певун покачнулся, а потом выпрямился.
— Давай-ка, провожу тебя до дому.
Идти было недалеко — куда меньше, чем когда пришлось сопровождать домой Бена. Так они дошли до жилища Певуна. На их счастье, Пруди зашла внутрь, а жители коттеджа по другую сторону улицы были на работе. Накрапывал дождь.
— Дурачина, — повторила Кэти. — И зачем ты напился? Садись! — велела она. — Пойду принесу воды, надо отмыть тебе лицо. Вскипячу воду в кастрюле и чайку тебе заварю. Не так уж мне и трудно!
Руки ее еще подрагивали после вспышки ярости.
Она принесла миску с водой. Пока Певун отмывал лицо, Кэти разожгла огонь из щепок и плавника.
Уселась на корточки и посмотрела на пламя.
— Да чтоб тебя, разгорайся!
Когда она во второй раз принесла воды для чая из колонки, Певун уже отмыл лицо и теперь вытирал его тряпкой.
— Так не пойдет! Ты не закончил. Вот, сымай рубаху. Штаны тоже. Весь извозюкался в грязи.
С неохотой Певун стянул рубашку, и Кэти воззрилась на бугры мышц на руках.
— Божечки, что ж ты за человек! Слушай-ка, хирург Энис должен осмотреть рану у тебя на голове. Зияет, как открытый рот.
— Да ерунда, Кэти. Правда. Сгоняю к Ирби, и он помажет чем-нибудь.
— Ладно, посмотрим. А теперь штаны.
Певун покосился на нее.
— Не могу. Это неподобающе.
— Да Бога ради, меня что ли испужался? Давай побыстрей. Вот тебе одёжа. Сымай штаны и завернись, как в юбку. Сама сниму твои ботинки. Будешь наклоняться, опять кровь пойдет.
Вскоре он уже сидел замотанным в кусок ветхой скатерти, на плечах мешок из-под картошки, а Кэти разливала чай. У Певуна имелось полкувшина молока, предназначенного для кошек, и две чистые чашки, купленные к свадьбе.
Несколько минут оба молча пили горячий чай. Дождь с ветром усилились, ударяя в цветные оконные стекла.
— Эти Байсы и Биллинги, — начала Кэти, — получили хороший урок.
— Наверняка уж, — хихикнул Певун. — Еще Джо Стивенс. Он самый главный.
— Ага. Я разбила ему башку.
— Надолго хватит, уж точно, — Певун отпил чай. — Точно говорю, надолго. Ты так их шарахнула, вот так вот, что они попадали, как столбы, — он посмаковал слово. — Прям как столбы.
Кэти налила еще чаю, помешала в каждой чашке единственной деревянной ложкой.
— Лучше бы мне вернуться. А то подумают, что я провалилась в шахту. Скажу, что с тобой приключилась неприятность. Учти, чтобы завтра утром пришел.
— Ага. Ой, да. Обязательно, Кэти.
— Чтоб миссис Треффри не ругалась. Ежели работа сделана, она добрая и милая.
— Я приду, Кэти, не сумневайся.
Кэти осмотрела его.
— Ты ладно скроен. У тебя наверху есть же одежда?
— Нет. Ну... На стене висит куртка и штаны, но это на выход на воскресенье.
Кэти поднялась и притащила одежду. Придирчиво осмотрела, потом кинула на стол.
— Давай-ка твою голову поглядим.
Она снова проверила рану.
— Надо бы сюда хирурга. Он подлатает. А в остальном...
— Ага, Кэти, — улыбнулся Певун.
Кэти опять уставилась на него.
— Если б я за тебя вышла, ты б свел меня с ума.
— Останься еще, — попросил Певун. — Видишь. Тута нитка оборвалась.
— Тогда одевайся, — велела Кэти. — А то простынешь.
Певун потащился на кухню и вскоре предстал перед ней в выходной одежде. На опухшем лице красовалось три синяка и два пореза, но пронзительно голубые глаза не пострадали, остались по-детски ясными.
— Надо бы тебе кого-нибудь подыскать, чтобы присматривал за тобой — снисходительно отозвалась Кэти. — С тобой мороки, как с твоими кошаками.
— Нет, — возразил Певун.
Решительность в его голосе поразила Кэти. Впервые он ей перечил.
— Мне хочется заботиться о тебе, — продолжил Певун. — Всё время, от рассвета до заката. Вот чего мне всегда хотелось. Все время. И все еще хочется.
Струи дождя били по стеклам.
— Ты правда так думаешь? — спросила Кэти.
— Да, правда.
Кэти надолго задумалась.
— Ты меня с ума сведешь, — повторила она.
На избитом лице появилась улыбка.
— Не, Кэти, не сведу. Честно, не сведу.
Глава двенадцатая
В пятницу, 13 октября, Стивен выглядел гораздо лучше, чем несколько дней назад, и вроде больше у него ничего не болело. Он много говорил с Клоуэнс, хотя частенько невпопад.
— Мы с тобой многого добились, — сказал Стивен, — у меня грандиозные планы на следующий год и дальше. Все время, лежа здесь, я их обдумывал. Планы на тебя и Джейсона — всех Каррингтонов. Я построю новое судно, вот что — такое, как надо. Отдам «Леди Клоуэнс» Джейсону. Война закончена, мир на наш с тобой век восстановлен, так что надо приспосабливаться к обычной жизни. Мирная торговля приносит прибыль, если оседлаешь волну раньше конкурентов. Здорово, что не надо работать на чужого дядю, только на себя. Тебе не платят раз в неделю, или в месяц, вся прибыль идет тебе в карман. Думаю вот открыть акционерное общество.
— А что это?
— Более современный способ ведения дел, как на шахтах. Или приобретение акций приватира. Создаешь акционерное общество стоимостью пять тысяч фунтов, а себе оставишь акций на три тысячи. Акции купят другие люди и будут получать долю прибыли, но управляешь всем ты. И можешь свободно пользоваться двумя тысячами фунтов. Похожая мысль пришла мне в голову, когда я задолжал Уорлегганам. Тогда никто не хотел покупать долю. Сейчас все иначе.