— А, месье Тальен, не так ли, — отозвался Росс. — Боюсь, мы не сможем принять ваше приглашение.
Тальен поправил повязку на глазу и улыбнулся Демельзе.
— Но вы ведь даже не знаете даты! Думаю, мадам получит большое удовольствие, проведя время в таком обществе.
— Думаю, — отрезал Росс, — мадам не получает большого удовольствия от общества, в котором она проводит время сейчас. Я понятно выражаюсь?
— На что вы намекаете? — француз по-прежнему обращался к Демельзе. — Мы ведь прекрасно беседовали, не так ли? Прошу, скажите своему мужу, что он заблуждается.
Росс не дал Демельзе ответить.
— Как я уже сказал, сэр, я не рад вашему присутствию. Как и моя жена. И мы не станем искать встреч с вами в дальнейшем.
Тальен наклонился и одним глотком допил оставшийся кофе.
— В этой стране не принято сносить оскорблений, месье. К сожалению, я не в том состоянии, чтобы просить сатисфакции, поскольку отсутствие одного глаза ставит меня в невыгодное положение. Возможно, на это вы и рассчитывали, прежде чем сказать мне подобную грубость.
— Если угодно, — отозвался Росс, — я встречусь с вами, предварительно завязав один глаз, чтобы условия стали равными. Это стало бы для меня и сатисфакцией, и удовольствием — избавить мир от отбросов, подобных вам.
Тальен изменился в лице и взял Демельзу за руку.
— Вынужден оставить вас, мадам. Полагаю, вы очень несчастны с подобным мужем.
Росс схватил его за воротник. Кофейная чашка упала и разбилась.
— Проваливайте, — велел он.
Тальен ударил его по руке, когда Росс поволок его к двери.
— Это вам так просто с рук не сойдет.
— Проваливайте, — повторил Росс, — иначе я убью вас прямо здесь!
— Где вы вчера были? — спросила Белла.
— О... Гулял с друзьями.
— Наверняка пьянствовали и распутничали.
Хавергал расхохотался.
— Моя прелестная девочка, негоже таким дурным словечкам слетать с ваших губ!
— Я жила в сельской местности, — ответила Белла, — и кое-что понимаю в жизни.
— И будете судить обо мне по вашей скотине? Как не стыдно! Вы не признаете, что я человек со всевозможными чувствами, переживаниями и увлечениями, какие только может иметь молодой человек? Это не животное чувство, уверяю вас.
— А какое же тогда?
— Доброго дядюшки.
Оба разразились хохотом, а миссис Кемп схватила непослушного Гарри за руку, тот опять далеко убежал.
Они гуляли по бульвару дю Тампль, где некий месье Гиньоль ежедневно устраивал представления с куклами Панчем и Джуди.
Миссис Кемп часто выводила детей на прогулку, при этом Генри иногда возила в коляске, «ради их здоровья»; а спустя неделю, постепенно убедившись, что при свете дня улицы Парижа не представляют особой опасности, она стала захаживать все дальше и дальше, главным образом на широкие, обрамленные деревьями бульвары Мадлен, Пуасоньер и Итальянский. В этот раз они совершили более длительную прогулку к дю Тампль, поскольку она посчитала это хорошим развлечением для детей. Каким-то загадочным образом перед ними появился лейтенант Хавергал. Разумеется, он дерзко последовал за ними.
— Ох, лейтенант Хавергал! — неодобрительно воскликнула миссис Кемп. — Как странно встретить вас здесь!
— Неужто? — улыбнулся Кристофер, элегантно снял шляпу и поклонился. — Это популярное местечко, и я отважился предположить, что вы, вероятно, сюда придете. Вот я и пришел, а по пути осмелился купить вам букетик.
— Мне? — удивленно спросила миссис Кемп и недоверчиво уставилась на него. — Что ж, вам известно, мне не следует принимать такие подарки. Разумеется, это любезно с вашей стороны, но...
— И вы примете его в качестве ответной любезности, — довершил Кристофер, вручая ей букет.
— Джуди, — вдруг сказал Генри. — Джуди. Кемпи, а где Джуди?
— Сейчас. Одну минутку, — продолжил Хавергал. — Видишь, я приготовил тебе местечко рядом со мной, Генри. Вставай. Вот так! А пока мы ждем, я куплю тебе глазированное яблоко. Ну, как тебе?
Генри схватился за палочку и сразу принялся лизать глазурь.
— А для мисс Полдарк, — продолжил Кристофер, вручая ей перевязанный пакет, — коробочку леденцов, специально выбранных для певуньи.
— Благодарю, Кристофер, это так любезно.
Миссис Кемп с Генри на руках сидела между ними, пока они перешептывались друг с другом. Хавергал быстро смекнул, что она чуть глуховата, и воспользовался этим преимуществом. Он даже сообразил, которое ухо хуже слышит.
Вскоре на сцене появился человек, переодетый в Панча, и обратился к зрителям на резком гнусавом французском. Монолог никак не кончался.
— Ты понимаешь, о чем речь? — спросил Кристофер.
— Ничегошеньки не понимаю.
— Он напомнил мне учителя верховой езды когда-то давно в Англии. Ты не понимаешь ни слова из сказанного, хотя он и изъясняется на английском.
Белла захихикала.
— Ты охотишься, Белла?
— Совсем мало. Мои родители вообще не занимаются охотой, но у меня есть тетя, как бы тетя, которая иногда берет меня с собой.
— На лис?
— А на кого ж еще?
— А я охочусь на любое зверье. На кроликов, горностаев, кабанов, гусей, уток, полевых мышей, кротов, полевок — короче говоря, на всех, кто прячется в норах...
— Первый раз в жизни встречаю такого забавного человека.
— ...а иногда охочусь на людей. И на маленьких девочек...
— Я не маленькая девочка!
— Ты же сказала, что я забавный. И я никогда не стану охотиться на тебя, Белла. Только ухаживать.
— С карамельками?
— Обязательно. Но заметь, я подарил миссис Кемп букетик. Разве ты не знала, что я пришел повидать миссис Кемп?
Белла опять захихикала, и оба с удовольствием задвигали челюстями, пока француз не закончил вступление и представление не началось.
К сожалению, им пришлось покинуть представление задолго до конца, к особому неудовольствию Генри, потому что миссис Кемп сочла зрелище непристойным, и не без причины.
— Я все еще волнуюсь за тебя, — сказала Демельза. — Даже если он не вызовет тебя сам, то легко может подначить своих дружков-офицеров затеять с тобой ссору. Все только и судачат о дуэлях.
Росс пожал плечами.
— Такое может случиться. Я буду предельно вежлив со всеми.
— Поверю, когда сама увижу!
Они лежали в постели. Демельзу разозлила резкость мужа.
— Сегодня уже первое марта, — продолжила Демельза. — Через три недели приедут Дуайт с Кэролайн. Поскорее бы.
— По-твоему, они присмотрят за нами?
— Я не об этом. Но они старинные друзья. С ними ты можешь так разговаривать, в такой манере.
— К их приезду многое может проясниться.
— Что именно?
Он не ответил, сам не понимая, почему не поведал Демельзе об остальном.
Помолчав некоторое время, Демельза заговорила о другом:
— Миссис Кемп рассказала, что лейтенант Хавергал опять присоединился к ним сегодня днем. Милый юноша и такая приятная компания...
— Я должен его предупредить.
Демельза повернулась на другой бок, чтобы видеть профиль Росса при свечах.
— По-моему, он немного ей увлечен, как и она им. Это несерьезно. Ей всего-то тринадцать.
— Джульетте было четырнадцать.
— Кто такая Джульетта?
— Ромео и Джульетта.
— А, понятно.
— Некоторые девочки рано взрослеют. Шекспир хорошо это знал.
Она накрыла его ладонь своей.
— Подожди до конца недели. Мне кажется, его отпуск вот-вот закончится.
Свеча уже оплывала, но Росс не торопился ее тушить.
— Демельза, послушай. Я говорил с тобой не совсем откровенно, ей-богу, сам не знаю почему, ведь мне нечего от тебя скрывать. Насчет Тальена... Мне многое о нем известно. Иначе я не стал бы говорить ему тех слов.
— Что такое?
— Во второй наш визит к де ла Блаш я рассказал Жоди о цели моей поездки во Францию. Не было причин это скрывать. Из ее слов стало понятно, что пусть ее миссию в качестве агента Бурбонов в Париже прикрыли, поскольку необходимость в ней отпала, но все равно она поддерживает связь со многими своими источниками, с которыми имела дело до свержения Наполеона. Я решил, что она может мне помочь, и она помогла. Вчера вечером в Компьене я ужинал с месье Вандомом, и тот поведал много интересного о настроениях в армии. Среди прочего герцог Отрантский, то есть Фуше, а также его приспешник Тальен замышляют восстание, чтобы свергнуть Людовика и посадить на трон сына Бонапарта, короля Римского (под властью регента, поскольку мальчику четыре года). Жоди слышала, что мятеж планируют начать под руководством генерала Шестого армейского корпуса из Лилля примерно через пару недель, и Вандом это подтвердил.