— Да с чего бы? Женщине позволено смотреть за делами мужа! Если кто-нибудь по глупости думает иначе, то пусть думает где-нибудь в другом месте!
Он стиснул ее руку.
— Для меня это будет неоценимая помощь. Я стараюсь как можно реже иметь дела с торговыми агентами, потому что они съедают прибыль. Но должен признаться, иногда меня просто зло берет — я не любитель бумажек, а теперь, когда меня финансирует Уорлегган, приходится всё записывать по его требованию. А еще меня вечно задерживают изготовители такелажа, канатов, свечей и так далее. Даже если я пропущу один отлив, то теряю деньги.
Клоуэнс была польщена его предложением и тоже в ответ стиснула его руку.
— Кстати, о тратах. Этот дом...
— Нужно планировать будущее и не бояться расширения, — ответил Стивен. — Учитывая, как идут дела, через несколько лет я разбогатею, и мы должны поселиться в подходящем доме. Да, через несколько лет твой отец будет рассказывать о своем зяте-судовладельце!
Клоуэнс не могла представить своего отца выражающимся подобным образом, но промолчала. Стивена отозвали, а она обошла новый дом по периметру, пытаясь вообразить его законченным. Отсюда не был виден залив, но открывался превосходный вид на бухту Фалмута. Сегодня солнце сверкало на разноцветных парусах, поднятых по ветру. Там были бриги, шхуны, шнявы, люггеры, шмаки. Вода переливалась темно-зеленым и ярко-синим на фоне бурых кораблей, пирсов и мысов полуострова Роузленд.
Клоуэнс порадовало предложение мужа, и она ценила энтузиазм, с которым он приступал к каждому новому делу. Впервые у него появились собственное предприятие и собственный дом. Даже если он преувеличивает из гордости за себя, если смакует новое положение, ну и прекрасно — если возникнут какие-то препятствия, у него хватит решимости и предприимчивости их преодолеть. Таков уж он.
Вчера вечером Верити сказала ей, что вместе с Эндрю-старшим собирается на месяц уехать в Портсмут, к старшему сыну Эндрю, Джеймсу Блейми, и Клоуэнс почувствовала себя одинокой. На Пасху ее семья будет в Париже, Энисы тоже, Джереми и Кьюби — в Брюсселе, а Блейми — в Портсмуте. Все разъедутся как раз в то время, когда ей больше всего хочется видеться с семьей и старыми друзьями. Но Стивен не должен этого заметить. Она не могла не думать о том, что он сделал такое предложение потому, что она до сих пор не носит ребенка. Вполне логично.
Она услышала шаги за спиной, повернулась и улыбнулась Стивену. Но это оказался Джейсон.
Отмытый и побритый, в добротной и чистой будничной одежде и в той же синей шерстяной куртке, его лицо немного округлилось, светлые волосы были причесаны, и он улыбался.
— Доброе утро, мэм. Чудесное, чудесное утро! Я думал, отец здесь...
— Он здесь, просто пошел переговорить с мистером Джаго.
Они стояли на солнце, рассматривая пейзаж. Стоя спиной к морю, можно было увидеть часть города, пергаментную и пороховую фабрики.
— Ты устроился, Джейсон?
— А как же, мэм. Это самое лучшее, что случалось в моей жизни. Завтра иду в Корк на «Шасс-Маре», везем сланец, древесину и олово. Капитаном мистер Блейми. Отец сделал меня его помощником.
— Где ты поселился? В Пенрине?
— Снимаю комнату у вдовы Кардью. Но с нашей последней встречи я побывал в Ливерпуле и в Глазго.
Обращение «мэм» с его стороны выглядело слишком официальным, но по имени — слишком фамильярно, Стивен бы не одобрил. Насколько знала Клоуэнс, в городе парня считали племянником Стивена, но неизвестно, долго ли удастся утаивать правду.
— Вон там пашут, — сказал Джейсон, — но поздновато, наверное, это из-за сырой погоды.
— Ну да, как же я забыла. Ты ведь вырос на ферме?
— Вроде того, ага. Но я не успел увидеть море, как уже мечтал о нем.
— Прямо как твой отец, — улыбнулась Клоуэнс.
— Ага, точно. Бабушкина сестра научила меня читать и писать. Она жила в коттедже в двух милях от нас и владела крохотной лавкой. А у дяди Зеда была мельница, он молол там на лошади овес и пшеницу для окрестного люда. Но он внезапно скончался, и тетушка Лу сама не смогла справиться. Но они жили получше нас, ходили в школу, пообразованней моего деда, он-то лишь за лошадьми умел присматривать, а больше ему и ничего не надо было. Но я часто помогал тетушке Лу, а она давала мне книги. Их было всего семь, не считая Библии, и четыре из них про море. Две назывались «путешествие кого-то там». Гал... Гул... Как его там. Я читал их снова и снова, с этого-то всё и началось. Тогда я еще и моря-то не видел. До десяти лет я видел только реки.
— Надеюсь, ты своей матушке помогал, — сказала Клоуэнс.
— О да. Дед держал осла и двух коров и иногда перевозил грузы, чтобы свести концы с концами. Я доил коров и правил ослом, а еще помогал с погрузкой. У бабушки был ревматизм, иногда она и согнуться не могла, чтобы снять башмаки и чулки. Тогда кто-нибудь из нас ей помогал, но порой я входил в дом и видел, как она сидит на полу и пытается раздеться, снимая чулки кочергой. По дому в основном всё делала мама, ну и деду помогала.
— А настоящие дяди и тети у тебя есть? — спросила Клоуэнс.
Джейсон прищурился.
— Настоящие?
— Ты ведь говорил о сестре своей бабки, так? А у твоей матери были братья и сестры?
Он снова прищурился. Может, солнце светило слишком ярко.
— А как же, двое, но они уехали из дома, когда я был еще маленьким.
Он умолк. Из ворот на поле, где вскоре будет построен его прекрасный новый дом, выходил человек. Он был в синем сюртуке и теплом желтом жилете, темных шерстяных панталонах и коричневых сапогах. Его золотистая львиная грива развевалась на ветру. Сюртук стал слишком мал, чтобы как следует его застегнуть. Они с Клоуэнс смеялись, что после свадьбы он раздобрел.
Но Стивен не обрадовался при виде сына.
— Что такое, Джейсон?
— Надеялся найти тебя здесь, отец, — сказал тот. — Мистер Бант послал меня спросить насчет замены носового якоря. Я знаю, он со шхуны «Феррис», но Бант говорит, что не того веса, как обещал Баркер. «Леди Клоуэнс» ушла с утренним отливом, и он хочет узнать...
Стивен обнял Клоуэнс.
— Передай Банту, чтобы сам сходил к Баркеру. Пусть скажет, что если Баркер продает нам не то, мы обратимся к другому. Сам я еду в Труро и не вернусь до утра.
Когда Джейсон ушел, Стивен сказал:
— Я как раз собирался тебе рассказать, мое сердечко, что хочу лично договориться о грузе ковров и циновок с Калвертом. Он думает, что может поторговаться, но я тоже готов в это сыграть. А еще мне нужно повидаться с сэром Джорджем насчет купчей на землю и всякого такого.
— Он в Труро?
— Да. Надеюсь, Джейсон тебя не побеспокоил.
— О нет, совершенно.
— Я делаю для него, что могу. Но его присутствие напоминает о том, как неправильно я поступил, не рассказав тебе о нем, и потому его общество доставляет неудобства.
Он отправился в Труро на ялике, вверх по реке, и пришвартовался к городской пристани — при хорошем ветре так было быстрее, чем по суше, к тому же Стивен так и не обзавелся первоклассной лошадью. По пути он пожалел, что не взял с собой Джейсона. По правде говоря, парнишка ему нравился. Наверное, это вполне естественно, когда обнаруживаешь взрослого сына, которого ты в последний раз видел ноющим младенцем, да еще такого похожего на тебя.
В поведении Джейсона не было ни намека на обиду за то, что его бросили, только радость от встречи с отцом. И восхищение. Он восхищался Стивеном, и тот грелся в лучах этого восхищения, как под летним солнышком. Джейсон был бóльшим романтиком, чем Стивен когда-либо. Прочитанные книги — «Путешествия Кого-то-там», «Пираты открытого моря» и «Корсары Берберского побережья» — нарисовали для него слишком романтичную картину морской жизни. Стивен, начавший свою недолгую карьеру торговца с весьма рискованного предприятия и многократно нарушавший закон, на пылкие расспросы сына пытался отвечать как законопослушный консерватор. Джейсон же считал каперство естественным призванием любого честолюбивого человека, а контрабанду — подходящим побочным доходом, полагая, что его новоприобретенный отец знает об этом всё.
Его новоприобретенный отец и правда знал об этом всё. Вот парадокс. Война закончилась слишком рано.
Отсутствие детей у них с Клоуэнс он не считал проблемой — всему свое время, нет нужды суетиться и волноваться. Но их отсутствие частично восполнялось появлением Джейсона.