Элизабет Торнтон - Погоня за призраком

— А потом, — вставил Джесон, — вам удалось обнаружить доказательства того, что ваш отец и ваш муж были причастны к его смерти?

— Да. Это случилось сразу после смерти отца, спустя десять лет после гибели Уилларда. Его слуга обнаружил конверт, засунутый за подкладку старой шляпы, и отдал его мне. Я думаю, отец хранил все это для того, чтобы постоянно держать на крючке Хьюго, хотя и без этого тот был предан ему, как пес. Можете представить мое горе и мой гнев. И, конечно же, мой страх. Я не была уверена в том, что вырезки из газеты хватит для того, чтобы отдать Хьюго в руки правосудия, к тому же это все равно не вернуло бы мне Уилларда. Поэтому я спрятала эти доказательства в ящик Уилларда и заклеила крышку куском кожи.

— Что же в таком случае заставило вас изменить свое решение? — спросил Джесон.

— Лекция о ландшафтном садоводстве, которую я прослушала в Женской библиотеке, — ответила леди Мэри со слабой улыбкой. — До этого я и не знала, что можно найти выход из той ситуации, в которой оказалась. Но чем больше я общалась с Гвинет и с леди Октавией, тем сильнее убеждалась в том, что положение мое небезнадежно. Я начала думать, что если другие женщины могут начать новую жизнь, бросив своих мужей, то и мне удастся это сделать, — на глазах у нее появились слезы. — Немного денег, маленький тихий домик — вот и все, что мне было нужно для счастья. И я начала строить планы побега — с помощью Грейс и Джонни. Я знала, что при этом мне придется навсегда расстаться с садами Уилларда, и я решила сохранить их хотя бы на акварелях. Я собрала его рисунки и отнесла их в библиотеку, чтобы иметь возможность в любое время забрать их оттуда. Разумеется, вместе с доказательствами преступления, которое совершил мой муж. Обращаться с ними в полицию я не собиралась, как я уже говорила, мне казалось, что этих доказательств может оказаться недостаточно для того, чтобы передать дело в суд. К тому же все это случилось целых тридцать ет тому назад.

— Шантаж? — спросил с улыбкой Джесон.

— Самооборона, — ответила леди Мэри. — Разумеется, я была не настолько глупа, чтобы рассказывать Хьюго об этом конверте до того, как окажусь на свободе. Но когда я пыталась бежать, Хьюго сумел поймать меня, и тогда я стала ему угрожать. Правда, я и тогда не сказала ему всего. Сказала лишь, что кольцо Уилларда и записка Хьюго спрятаны вместе с моим портретом. Не помню в точности, что я ему тогда говорила. Я все еще надеялась на то, что Джонни сможет прийти мне на помощь. Джонни я сказала, что если со мной что-нибудь случится, то он должен пойти к леди Октавии, попросить ее достать конверт из-под крышки и передать его в руки полиции. А на случай, если ему не удастся найти леди Октавию, я велела Джонни обратиться к вам, Гвинет. Грейс рассказала мне, что Джонни пытался встретиться с леди Октавией, но заметил, что за ней следят, и отказался от этой встречи.

— И после этого пришел ко мне, — сказала Гвинет.

— Именно так считает мистер Мейтленд.

— А когда Джонни не нашел меня дома, он отправился к Сэквиллу искать меня там.

— Мистер Мейтленд сказал, что Джонни до этого побывал еще в одном месте — собирал долги.

— Правильно! — воскликнула Гвинет и посмотрела на Джесона. — Грейс говорила мне об этом! В библиотеке. Она говорила о своем друге, но не назвала его имени. Она хотела говорить с леди Октавией, и больше ни с кем.

— Да, — улыбнулась леди Мэри. — Леди Октавия произвела на нее большое впечатление, когда добилась, чтобы ее пустили ко мне. Правда, ту нашу встречу я помню очень смутно. Но как бы то ни было, я не говорила Грейс о ящике. Считала, что чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше. К тому же Грейс такая пугливая.

— Я вижу, вы очень доверяли Джонни, — заметил Джесон, вытягивая ноги, затекшие от сидения на низком стуле.

— О, да. Кроме того, я обещала заплатить ему сто гиней, как только окажусь в том коттедже в Хэмпстеде. Бедный Джонни. Как он хотел получить эти деньги. Но, поверьте, если бы я знала, до каких глубин мог опуститься Хьюго, я никогда не решилась бы выступить против него.

— И что вы собираетесь делать дальше? — спросила Гвинет после долгого молчания.

— Не знаю. Пока буду жить здесь и любоваться садами, которые разбил когда-то Уиллард. А там посмотрим.

Они пробыли у леди Мэри еще час, осматривая дом и сад, но отклонили ее предложение остаться на ночь. Гвинет рвалась домой, и Джесон разделял ее желание.

Гвинет оставалось только вернуть Грейс пальто. Когда она отдавала его, Грейс испуганно приложила к губам ладонь и сказала:

— А ваше пальто я… я выбросила его. Понимаете, я добиралась сюда целую неделю, пешком. Спала в вашем пальто прямо на земле под деревьями. Потом я попыталась его отстирать, но оно расползлось и стало никуда не годным. Простите меня.

Гвинет постаралась ничем не выдать своего разочарования, но Джесон почувствовал его и, когда они уже ехали в экипаже, сказал:

— Не огорчайся так из-за своего пальто.

— Что?

— Для Грейс ты была всего лишь приятной леди, с которой она познакомилась в библиотеке. Ей и в голову не приходило, что из-за этой встречи у тебя будет столько неприятностей. И твое пальто было для нее… просто пальто, и ничего больше. Это для тебя ее пальто было чем-то вроде талисмана.

Гвинет рассмеялась и ответила:

— В твоих словах есть только доля правды. В данный момент я единственная женщина во всей Англии, у которой вообще нет пальто.

— Как только мы обвенчаемся, я куплю тебе дюжину пальто.

— Ловлю на слове. И предупреждаю, мое новое пальто будет дорогим. К тому же я и сама женщина небедная, ведь у меня есть десять тысяч фунтов. Наследство, помнишь? Правда, я предпочла бы вернуть эти деньги тому, кто мне их завещал, если, конечно, тебе удалось узнать имя этого человека.

— Наследство! — воскликнул Джесон. — А я, признаться, совсем забыл о нем.

— Но ты же обещал встретиться вчера с адвокатом. Ты узнал имя?

— Я застал в конторе только клерка, но сумел запугать его до полусмерти, и он мне все сказал. Знаешь, кто оказался твоим благодетелем? Джуди Дадли!

— Джуди. Так я и знала!

Леди Мэри сидела в столовой, глядя на портрет, висевший над камином. С него улыбалась юная девушка с сияющими от счастья глазами. Трудно было поверить в то, что такой она была когда-то, столько лет тому назад.

Что вы собираетесь делать дальше?

Трудный вопрос задала ей Гвинет, очень трудный. И теперь леди Мэри нужно было решить, не слишком ли поздно начать все сначала? Ведь ей уже пятьдесят четыре, она всегда была такой застенчивой и одинокой. За всю свою жизнь ей так и не удалось найти настоящих друзей. Уиллард, который сумел увидеть в ней то, чего не замечали другие, сказал ей однажды: «Ты живешь, словно улитка в своей раковине, Мэри».

Да, именно так она и прожила свою жизнь. Правда, был момент, когда она была готова раскрыться навстречу миру, но смерть Уилларда вновь захлопнула створки ее раковины. И вот что с ней стало. Если бы Уиллард мог ее сейчас увидеть, он, наверное, был бы очень недоволен. Интересно, что он сказал бы, если бы такая встреча была возможна? Наверное, он сказал бы… Наверное, он сказал бы, что гордится ею. Ведь она вступила в битву с одним из самых жестоких людей во всей Англии и вышла из нее победительницей.

Да, но если бы рядом с ней не было такой женщины, как Гвинет…

Ты живешь, словно улитка в своей раковине, Мэри.

И этот мирок так мал и так тесен.

Но так ли это? Ведь у нее теперь есть подруги — леди из Женской библиотеки, и это прекрасно. И у нее есть цель в жизни — помогать другим женщинам, оказавшимся в беде. А если леди Октавии в самом деле удастся заставить парламент изменить законы, касающиеся прав женщин, то сколько работы предстоит впереди, сколько работы…

«Шаг за шагом, — поклялась она девушке, глядевшей на нее с портрета. — Шаг за шагом я буду двигаться вперед. С помощью Гвинет. В память об Уилларде. Шаг за шагом. А там посмотрим».

В Лондон они приехали поздно вечером и вновь заночевали в «Кларендоне». Гвинет настаивала на том чтобы завтра же утром ехать в Хэддоу, но у Джесона были другие планы. У него в кармане лежало разрешение епископа на брак, и он не хотел откладывать венчание ни на час. Ведь если венчаться после возвращения в Хэддоу, это значит потерять еще уйму времени — на покупку свадебных нарядов, на приглашение гостей, на подготовку к свадебному пиру. Можно было не сомневаться, что без этого бабушка Рэдли не обойдется. И неважно, что вся эта мишура ничего не значила для самих Джесона и Гвинет.