— Родители разводятся, — понуро пояснила девушка. — Не знаю, кто инициатор, но не в восторге, сама понимаешь.
Как сказать… Сомневаюсь, что это Марина Федоровна вдруг решила оставить Александра Владимировича в покое. Скорее, наоборот. Это мужчина решился разорвать связь, которая не закончится ничем хорошим. Дети уже взрослые и должны понимать, что такое решение не коим образом не влияет на внимание близких к ним. Чего уж, нужно оно им в таком количестве, как раньше? Конечно, нет.
— А Макс после армии решил родителей навестить. У них не было возможности приезжать к нему часто.
Действительно, могла бы и догадаться, что он приедет вместе с сестрой. И морально подготовиться к встрече. Чего теперь сокрушаться. Буду вести себя так же невозмутимо, как и он себя. Посмотрю на чей-нибудь седалищный нерв. Как назло, ближайшим нервом оказалась заплывшая попа мужичка, в которого я чуть не влетела. Не на пятую же точку главы семейства Меркуловых смотреть, в самом деле.
— Пойдем ко всем, — Света потянула меня за руку. Упираться не стала. Нас с Максом ничего не связывает. Он просто знакомый, который всегда любил меня доставать и поддеть.
Оскорбить, не заботясь о том, что я при этом чувствую. Понимаю, повторяюсь и уже ни раз прокручивала все это в голове… Помогало мало. Вот и работала заевшей пластинкой.
— Макс, так ты к нам сейчас или. — долетел до слуха обрывок фразы.
— Нет, остановлюсь в другом месте, — ответ услышала четко.
Конечно, в другом месте. В постели вон той вон барби, которая приросла каблучищами к полу. Ну почему. Почему спустя целый год я продолжаю его ревновать? Сомневаюсь, что он ни к одной девушке за это время не притронулся. Особенно если часть рядом с военным городком. Меркулов умел очаровывать, вешать на уши лапшу, заливаться соловьем, преследуя свою цель. В моем случае все было гораздо хуже: всего одно прикосновение губ к губам и у меня снесло крышу. Больше так не попадусь. Если попробует ко мне прикоснуться, пожалеет. Тресну так, что в ушах зазвенит, а из глаз звездочки посыплются.
— Максик, вас представлять друг другу не буду, ты уж прости, — залепетала Светка, хватаясь за руку брата и обнимая ее, как обезьянка лиану.
— Знакомы. — всего одно слово, а у меня желудок, кажется, перекувыркнулся. Или я съела на обед что-то не свежее. Еще вариант — Марина Федоровна прокляла.
Моя несостоявшаяся большая и чистая любовь посмотрела на меня напряженно. Заскользила потемневшим с чего-то взором по ногам, выше.
— Или нет, — он не мог смолчать. Надо было задеть за живое. — Не помню, чтобы хомячки были такими худыми. Они обычно любят делать запасы, чтобы не дай бог не остаться голодными.
— Шутник, — Света боднула брата лбом в плечо. — Это же Машка.
— А чего худая такая? — На мои ноги снова посмотрели. Как хорошо, что джинсы их не обтягивали.
— Аппетит пропал, — сказала спокойно. Сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на этого нахала. Горбатого лишь могила исправит. — Как узнала, что ты из армии вернулся. Так сразу и пропал.
— Так ждала нашей встречи, что и крошка в рот не лезла? — Максик иронично изогнул одну бровь.
— Наоборот, — не хотела этого говорить. Слова сами сорвались с языка.
— Лезла? — продолжил издеваться парень.
Благоразумно решила, что препираться на глазах у его родителей не слишком умно. Учитывая крутой нрав его матери. Вместо того, чтобы произнести очередную колкость, посмотрела на подругу и сказала:
— Потом позвони, — сделала шаг назад. Поскорее бы оказаться как можно дальше от Максима. — После того, как встретишься с любовью всей своей жизни.
— Любовью? — переспросил вмиг напрягшийся глава семейства.
— Пап, я потом расскажу, — засуетилась Светка. Отлипла от брата и нервно оправила толстовку. Сегодня они с Мерком оделись похоже. С одним отличием: у подруги джинсы обтягивали стройные ноги и оголяли небольшие участки кожи на бедрах. Зима скоро, а она в рваных штанах приехала. В Питер, который в это время года солнцем почти не радует. А если оно и выглядывает из-за низких серых туч, то совсем не греет.
— Маш, я провожу.
— До свидания, — проговорила, смотря на Александра Владимировича. Честное слово, еще немного, и я сорвусь.
— До встречи, Машенька, — ответил мужчина.
Марина Федоровна вцепилась в руку супруга мертвой хваткой. Неужели боится, что ее пока еще муж так же заторопится покинуть вокзал, как и я? Могла понять это желание.
— Я тебя провожу, — ко мне хвостиком пристроилась Светка.
— Не стоит, — бросила, продвигаясь в сторону выхода.
— Ну, Хомячок! — заканючила предательница. — Подумаешь, Макс приехал. Чего ты так взбеленилась? Или тебе он небезразличен?
Вот этого вопроса я никак не ожидала. Сбилась с шага, споткнувшись на ровном месте и чуть было не упала. Это, понятное дело, не укрылось от подруги и она, взяв быка за рога, точнее несчастную меня за сердце, продолжила допытываться:
— Признавайся, партизанка, — она подошла ближе, ухватила меня под локоть и энергично зашагала. Я оказалась словно на буксире. — У вас с ним что-то было? Я не слепая. Все вижу. Вы друг на друга наброситься готовы.
— И прибить, — проворчала, пытаясь высвободить словно зажатую в тисках конечность. Откуда в этой хрупкой на первый взгляд девушке столько силы? — Не говори ерунды. Между нами, как и раньше, кроме ненависти, неприязни, раздражения и так далее по длинному списку ничего нет и быть не может.
— Нехорошо обманывать лучшую подругу, — покачала головой Светка. — Повторюсь, проблемами со зрением не страдаю.
— Зато можешь начать ими страдать, — сунула ей под нос кулак. — Еще хоть слово о Максе, и я клянусь, два месяца с тобой разговаривать не буду.
— Почему два? — скосив взгляд на мой весомый аргумент из пяти скрюченных пальцев, пробормотала девчонка.
— Потому что, — процедила, как и многие в подобной ситуации. Вроде и на вопрос ответила и оставила «легкую» недосказанность.
— Машунь, ну прекрати, — елейным голоском произнесла эта зараза. — Я просто пытаюсь во всем разобраться.
— Как же, — я убрала руку от ее лица.
Мы вышли на улицу, и я заторопилась в сторону метро. Светка, несмотря на все мои уговоры, идти обратно на вокзал не собиралась. Бедный Максик, родная сестра заставляет его так долго топтаться на одном месте. Хотя… там же топчется и барби. Это в свою очередь означает, что минуты ожидания у парня скрашиваются лицезрением будущей телогрей. в смысле, постельной грелки.
— Дальше я сама, — остановившись у входа в подземку, наконец-то смогла высвободить свою руку из ослабевшей хватки. Если бы Света продолжала меня удерживать с прежним энтузиазмом, пришлось бы уже мне тащить ее на буксире.
— Эх. — притворно опечалилась девушка. — Жестокая ты, Машка. А я ведь как лучше хочу.
— Слушай, — догадка мерзким червячком добралась до сердца, заставляя его от страха стучать быстрее. — А ты точно сюда ради парня приехала?
— Слово даю! — выпалила на одном дыхании.
— И любовь у вас взаимная? — продолжила допрос.
— Ага, — кивок.
— А какой он? Если фото показать не готова, то опиши.
Я пыталась уловить в ее поведении фальшь. Подруга должна была проколоться. Не умеет она из себя актрису строить. Но, увы, на первый взгляд Света была передо мной честна. И парня описала. Сказала, чем-то на Макса похож. Высокий, русоволосый, сероглазый. Мечта любой девчонки.
Грешным делом подумала, что она своего воздыхателя придумала, чтобы я лишний раз не заподозрила ее в хитропопости. Не станет же пытаться свести меня со своим братом? Не видела в этом смысла.
— Довольна? — окончив краткий рассказ о большой и чистой интернетовской любви, спросила Света.
— Не совсем, — протянула, в задумчивости смотря на проход в подземку. — По-прежнему не понимаю, почему ты не желаешь его показать. Познакомить с родителями хотя бы. Они, как выходит, и знать не знают о твоей любви.
— Миша стеснительный.
— И смог тебя окрутить?
— Этим и окрутил, — хохотнула девушка. — Он такой непосредственный. Необычный. Вроде и взрослый, сильный, красивый. А стесняется.
— И как он тебе в любви умудрился признаться?
— Я умею быть убедительной, — хитро прищурилась блондинка.