Дерек наблюдал, как Эмилия успокаивающе дышала и уставилась в потолок. Кинсгли склонился к ее уху. Он снова что-то прошептал девушке. И она снова что-то ответила. Эмилия посмотрела Кингу в глаза. Она кивнула и быстро и глубоко задышала. На выдохе Кингсли уничтожил девственность девушки одним резким толчком.

Ксения вздрогнула в руках Дерека, и он обнял ее крепче. Долгое время Кингсли не двигался. Он просто позволил Эмилии плакать и кричать. Изнывая от боли, она потянула за шелковые оковы, пока Кингсли продолжал шептать успокаивающие слова. Через несколько минут ее мучительное дыхание успокоилось. Осторожно Кингсли начал двигаться внутри нее. Всхлипы продолжились, но, когда Кингсли опустил руку между их телами и нашел клитор, стоны перестали быть болезненными и превратились в восторженные.

Ксения поерзала в объятиях Дерека, и он подавил стон, когда ее маленькая упругая попка прижалась к его эрекции. Он не мог перестать представлять вот так же Ксению под ним, его тело внутри нее. Какой честью будет для него стать ее первым любовником, быть тем, ради кого она уйдет из «Фатома». Но он вспомнил Урс, горечь и сожаление в ее голосе. Она ушла из «Фатома» ради такого же, как и он, и теперь она не могла вернуться, разве что аутсайдером. Будет ли Ксения сожалеть, как Урс?

После, как казалось, бесконечности медленных мучительных толчков, Кингсли начал двигаться быстрее. Волны боли Эмилии, казалось, утихли, и теперь с ее губ срывались только звуки наслаждения.

Дерек напрягся, когда Кингсли ускорился и жестче стал вколачиваться в Эмилию. Кинг прижал ее к себе, и она уткнулась лицом в его грудь. Дрожь сотрясала тело Эмилии, и она кончила в третий раз. Кингсли толкнулся еще раз и кончил с резким вдохом.

Эдж не спеша вышел из нее, и Дерек заметил кровь. Он застегнул брюки, надел рубашку и развязал Эмилию. Поднявшись на ноги, Эмилия накинула сорочку, немного морщась при каждом движении. Наконец она подняла руки и расстегнула свою подвеску русалки. Девушка протянула руку к Кингсли и положила ее ему на ладонь. Его пальцы обернулись, словно вокруг ценного подарка, и он поцеловал тыльную сторону ее ладони.

Эмилия отвернулась от него и ушла из комнаты со слезами на глазах.

- О… Мой… Бог, - сказал Кристиан, и Дерек едва не рассмеялся над выражением на лицах Марка и Кристиана. Они выглядели, как всем известный олень в свете фар.

- Знаю, - согласился Дерек. - Именно так я себя и чувствовал.

- Не могу поверить, что ты наблюдал, как Кингсли Эдж привязывает какую-то девушку и лишает ее девственности, - выдохнул Марк. - Ах ты везучий ублюдок.

- Тогда я не чувствовал себя счастливчиком. Скорее, привилегированным. Но еще и напуганным. Без шуток, пятно крови на кровати было таким же, как твоя ладонь. И я был там. Кингсли был невероятно осторожным, и, тем не менее, та девушка половину времени испытывала боль. Я бы сказал, это было отрезвляюще, нежели сексуально.

- Мой первый раз был с девственницей, - сказал Марк. - Ей было пятнадцать, мне - шестнадцать. После того раза она не подпускала меня к себе три месяца, настолько больно ей было.

- Или ты ей больше не нравился, и она использовала это как отговорку, - предположил Кристиан.

- Весьма вероятно, - согласился Марк. - Продолжай, извращенец. Я должен услышать, что случилось дальше.

- А дальше случилось, - начал Дерек, - я провел несколько минут на полу, пытаясь унять эрекцию. Никакое количество мыслей о мертвых родственниках или родительском сексе не помогло. Поэтому Ксения села напротив меня и начала рассказывать об Эмилии. О том, как она пришла из бедной семьи с восемью детьми и как даже не могла позволить себе учебу в муниципальном колледже, пока Кингсли не нашел ее работающей в какой-то католической благотворительной организации, когда ей было девятнадцать.

- Католическая благотворительная организация?

- Предположительно, лучший друг Кингсли - священник. Не спрашивай, как и я. Так или иначе, разговор об Эмилии, как о человеке, который хотел помогать людям, помог мне добраться до того момента, когда я снова смог встать, не обкончав себя.

- А потом что вы двое делали? - спросил Кристиан, его глаза блестели весельем.

- Я сделал кое-что совершенно безумное. Я попросил Ксению провести со мной весь следующий день. И она согласилась.

Вскоре Дерек ушел. И ей, и ему нужно было поспать. Но он пообещал, что заберет ее у «Цирка Ночи» позже днем. Как только он вернулся в квартиру, то принял пятнадцатиминутный душ. И только пять минут включал сам душ. Остальные десять он снимал напряжение после четырех самых сексуально изматывающих часов в его жизни.

Дерек проспал, как убитый, до полудня, встал, принял душ, снова снял нарастающее напряжение и оделся. В час дня он остановился перед «Цирком ночи», и в это же время Ксения вышла из дверей клуба в белом хлопковом сарафане и очень темных солнцезащитных очках.

- Не хочешь, чтобы узнали? - спросил он, открывая перед ней дверь своего Ауди.

- Я давно не была на солнце, - призналась она. - Забыла, каким ярким может быть день. Если ты можешь с кем-нибудь поговорить, чтобы чуть приглушили солнце, тогда я сниму их.

- Ты прекрасно выглядишь. Просто скучаю по твоим глазам. Можем посидеть в тени, если хочешь.

Она покачала головой.

- Поедем в парк и погуляем. Целую вечность не делала этого.

В начале второго они вошли в Центральный парк и гуляли по извилистым дорожкам, все время уклоняясь от собак и бегунов.

- Итак, прошлой ночью, - начал Дерек.

- Думаешь, мы чокнутые, верно?

- Немного. Но не в плохом смысле. Это… обычное явление?

Ксения усмехнулась и откусила от рогалика, который он ей купил.

- Кингсли не раз оказывал нам честь. Многие из нас не имели бы ничего без него. И мы все живем вместе, плаваем обнаженными вместе… Эмилия хотела разделить с нами этот важный момент в ее жизни.

- Ты не планировала чего-то подобного, верно? - спросил Дерек.

- Я люблю Кингсли. Но только как брата. Честно. - Она улыбнулась, видя на его лице облегчение. - Очевидно, есть парни и похуже для первого раза, чем Кингсли. Парень, ради которого от нас ушла Урс, был полным мудаком. Он заплатил ей за девственность столько, что она не смогла отказать, и затем после чрезвычайно плохого, болезненного секса решил, что отношения с девственницей переоценены. Через неделю он ее бросил. Хорошо, что она сначала получила деньги.

Видимо, у отношений с девственной девушкой были свои недостатки. Но мысль о том, чтобы направлять Ксению в спальню, учить ее открывать свое тело возбудила его так, что ему угрожала потребность в еще одном лечебном душе.

- Ну и придурок. Я знаю парней, которые убили бы за такую роскошную девушку, как Урс, не обращая внимания на багаж из бывших, - сказал Дерек, не в состоянии даже подумать о том, чтобы так же поступить с Ксенией.

- Я, например, - встрял Марк. - У тебя есть номер этой Урс? Она энергичная и не побоялась прижать тебя к стенке. Она мне уже нравится.

- Нет, прости. Но поверь мне, у девушки серьезные проблемы с гневом. Еще увидишь.

Они гуляли и разговаривали, и как только Ксения доела рогалик, она переплела пальцы с пальцами Дерека, и они рука об руку продолжили прогуливаться по парку.

- Ноги не устали? - спросил он, когда ее походка стала вялой.

- Немного. Я тренируюсь в воде. В воде вес меньше.

- Вот. Давай пересядем на колеса.

Под колесами он подразумевал лошадей. Дерек всегда считал, что поездка на карете по Центральному парку была такой избитой, чтобы быть хоть сколько-нибудь приятной. Но лицо Ксении засияло при виде лошадей и внезапно романтическое клише оказалось почти романтичным.

- Это потрясающе, - сказала Ксения. - Не могу вспомнить, когда в последний раз провела весь день на солнце.

- Клуб занимает всю твою жизнь, верно?

Она кивнула.

- Ты встречаешься с самыми интересными людьми. Но это немного портит график. Я на ногах всю ночь и сплю весь день.

- Ты вампир или русалка?

- И то, и другое. - Она театрально укусила его за шею.

Игривый укус превратился в поцелуй, затем в еще один и перерос в долгую сессию поцелуев в карете.