– Жену лэрда.

– Прошу прощения?

Демиан положил в рот последнюю ложку рагу и запил последним глотком вина из бокала.

– Легенда гласит, что у местного лэрда была молодая красавица жена, и она была ему неверна. Однажды он застал ее в постели с собственным рыцарем. Любовника он зарубил на месте, а потом выстроил этот замок и заточил в нем изменницу. Здесь, в четырех стенах, она состарилась и умерла.

Элли Стратем удивленно расширила глаза – и от этого сразу показалась намного моложе. Демиан снова задумался о том, сколько ей лет. Вокруг глаз и рта ни морщинки – должно быть, нет и тридцати. Вот она подняла взгляд на высокие стены, теряющиеся в полумраке серенького зимнего дня. Наверное, пытается представить, каково это: быть заключенной в этих стенах до конца жизни.

Зачарованность в ее глазах взволновала его и поколебала решение оставаться холодным и отстраненным. Никогда бы он не подумал, что эта женщина, прямолинейная, рассудительная и острая на язык, еще и обладает богатым воображением!

Она перевела взгляд на него, рассеянно погладила ножку бокала.

– Как вы думаете, это правда?

– Не знаю, – пожал плечами он. – Мне эту историю рассказал его прежний хозяин.

– Должна ли я заключить, что теперь замок принадлежит вам?

– Верно.

Она склонила голову набок.

– Но зачем вы купили эти старые развалины? Неужто для того, чтобы держать здесь Беатрис?

Демиан поднял бутылку и наполнил оба бокала.

– На самом деле не покупал. И замок, и остров я выиграл несколько лет назад. За игорным столом.

Элли аж отпрянула. На лице ее отразилось потрясение, а в следующий миг – холодная нетерпимость.

– Ясно. Мне следовало догадаться, что вы игрок.

– Не просто игрок – куда хуже! Владелец игорного клуба.

Демиан почти обрадовался, увидев, как ее лицо застыло в гримасе неодобрения. Такой – строгой гувернанткой – мисс Элли Стратем была как-то привычнее. И с такой мисс Стратем ему было легче.

– Быть может, вы даже о нем слышали. Он называется «Логово Демона».

Она расширила глаза, а затем снова его удивила – рассмеялась.

– Логово демона? Забавно: эту цитадель я про себя назвала так же! Скажите, а почему вас прозвали Принцем-Демоном?

Демиан напрягся. Она знает? Финн рассказал ей, что Мимси называла его принцем и в детстве он имел глупость верить в эту сказку? Может быть, Элли Стратем хочет выудить о нем побольше информации? Что ж, она ничего не получит!

– Это было еще в школе, – коротко ответил он. – А как и почему – уже не помню.

Разумеется, он все помнил. Ясно, как будто это произошло вчера. Ухмылки Уолта и его дружков, их издевательский смех.

…В ярости, забыв об осторожности, он завопил:

– Отпустите меня! Я принц! Мой отец – король, и он всем вам отрубит головы!

Наступило короткое изумленное молчание, а затем все трое покатились со смеху.

– Король? – протянул кто-то. – Да у тебя вообще нет отца!

Уолт с окровавленным носом оскалил зубы в волчьей усмешке.

– Ты грязный ублюдок! – С этими словами он рванул у него с шеи ключ, порвав золотую цепочку. – А может, твой отец – сам дьявол? Точно, так и будем тебя звать: Принц-Демон!..


Тут он заметил, что мисс Стратем устремила на него проницательный взгляд, явно не поверив, что он все это просто забыл. Не желая больше подвергаться допросу, Демиан решил прибегнуть к грубости. Он отодвинул скамью, громко проскрежетавшую по полу.

– Ладно, теперь меня ждет работа. Нужно еще кое-что сделать, пока не стемнело. Приятно было с вами пообщаться, мисс Стратем, но, боюсь, я вынужден просить вас уйти.

Взяв свой бокал, он пересел на другой конец стола и раскрыл конторскую книгу. Сосредоточился на длинной колонке цифр – однако ни одной из них не понимал. Все внимание его было приковано к мисс Элли Стратем.

Краем глаза он видел, как она неторопливо допила вино. Изящно поднялась, взглянув вниз, отряхнула крошки с платья. Уже взяла со спинки стула плащ, но тут резко остановилась и направилась к нему.

Элли остановилась прямо перед столом. Демиан ощутил ребяческое желание притвориться, что ее не замечает, однако все же поднял недовольный взгляд.

– Что еще?

– Можно попросить у вас бумагу и карандаш? – попросила она. – Лучше всего блокнот.

– Зачем вам?

– Похоже, мне придется на какое-то время здесь задержаться. Вы привезли меня в этот замок против воли, и самое меньшее, что можете сделать – обеспечить меня пристойным досугом.

– Миссис Макнаб раздобыла для вас книги.

– Но я не смогу читать целыми днями. Предпочитаю рисовать.

Демиан смерил ее своим фирменным свирепым взглядом, но без всякого толку. Мисс Стратем стояла перед ним, уперев руки в бока, словно гувернантка, отчитывающая шалопая, и, судя по решительному выражению лица, готова была так стоять и смотреть на него хоть час, если понадобится.

Что еще хуже – он ясно понимал, что она права. В самом деле, она ни в чем не виновата. Ее сюда приволокли силой. Он приволок. Держит ее здесь пленницей. И что же – готов отказать ей даже в невинном развлечении?

Решив, что лучший способ избавиться от настырной мисс Стратем – выполнить ее просьбу, он бросил:

– Подождите здесь.

Демиан встал из-за стола и прошел в другой конец огромного холла. Быстрые шаги его гулким эхом отдавались от каменных стен. Он поднялся по узкой лестнице в углу и оказался в светелке, которая сейчас служила ему спальней, а через пару минут спустился обратно.

Он протянул ей карандаш и большую записную книжку в кожаной обложке со множеством чистых листов, на которых собирался записать планы будущих инвестиций. Однако во имя мира и покоя записной книжкой вполне можно пожертвовать.

– Держите – и вперед.

И с этими словами снова сел за гроссбух.

Разумеется, выполнять его желание Элли Стратем не собиралась. Она обогнула стол и села на самый край скамьи – определенно, слишком близко! Он даже ощутил исходящий от нее сладкий запах сирени. И – всего на миг – безумное желание уткнуться носом в ее роскошную грудь и поискать источник этого запаха…

Слава богу, она, кажется, ничего не заметила.

Открыв записную книжку, она занесла карандаш над первым чистым листом.

– Прежде чем я уйду, может быть, вы нарисуете для меня тот украденный ключ? Возможно, его вид подстегнет мою память.

Он нахмурился. Для чего она предлагает помощь? Надеется таким способом убедить его доставить ее в Лондон, несмотря на бурю и штормовое море?

– Мои художественные таланты равняются нулю.

– Талант здесь не нужен. Просто сделайте чертеж с отличительными признаками. Пожалуйста! Хотя бы попробуйте!

Демиан хотел одного – чтобы девица Стратем вместе со своим соблазнительным запахом поскорее убралась из цитадели и вернула ему здравый рассудок, так что решил не спорить. Взяв карандаш, он начертил толстую вертикальную линию – перемычку ключа, добавил к нижнему ее концу три зубца. К верхнему концу принялся старательно пририсовывать круг с короной внутри. Корона вышла криво; он послюнил палец, чтобы стереть неудачную линию, но в результате только все испачкал. Вышла мазня, которая не сделала бы чести даже его шестилетней дочери!

– Просто смешно! – пробормотал он, захлопнув записную книжку.

Затем бросил карандаш – и тот покатился на другой конец стола.

Элли Стратем вскочила, чтобы поймать карандаш, но тот уже упал на каменный пол. Стуча каблучками, она погналась за ним к камину. Схватив карандаш, вернулась и села на свое место.

– Дайте мне взглянуть, – попросила она, взяв записную книжку в руки.

Разглядывая его рисунок, не удержалась от легкой усмешки. Но если она и смеялась над ним, Демиану сейчас было плевать. Честно говоря, ему было плевать на все – кроме того, как она выглядит.

Шаль ее снова распахнулась и сползла с одного плеча. В глубоком вырезе платья ясно различались белоснежные холмы грудей. Сама Элли Стратем этого не замечала: она полностью сосредоточилась на рисунке. Вдоволь на него наглядевшись, взялась за карандаш и чертой разделила страницу.

А Демиан не мог отвести от нее глаз. Начав рисовать, Элли немного повернулась на скамье, и взгляду его открылась затененная ложбинка меж безупречных грудей. Что за вид! Тело отреагировало нестерпимым жаром, а в уме начала рождаться фантазия: вот он сжимает ее в объятиях и зацеловывает до бесчувствия, вот несет наверх, раздевает, ласкает ее нагое тело, предается с ней пламенной страсти. Они здесь одни: о том, что он соблазнил ее, никто никогда не узнает…