Ренфру вздрогнул. Чёрт побери, почему же малыш ничего не сказал, если был так напуган? Гэйб почувствовал себя тираном и открыл рот, чтобы извиниться.
Ники открыл глаза. Сглотнул.
– Ещё, – прошептал он. – Сделайте так ещё раз.
Гэбриэл внезапно понял, что в глазах мальчика не было страха. Там было возбуждение.
– Ещё?
Ники кивнул.
– Да, только быстрее!
Гэйб откинул голову назад и рассмеялся.
– Обязательно, малыш Ники! Обязательно. Но мы пока не можем тут просто так разъезжать… Мне нужно отвезти тебя домой, пока твоя мама по тебе не соскучилась. Но первым делом нам придётся достать ваш чемодан.
– И мамину туфлю?
– Возможно, – ответил Гэйб и добавил: – Если я спешусь и поведу Трояна под уздцы, ты сможешь сам сидеть на нём?
Мальчик выглядел неуверенным, но храбро кивнул. Гэйб слез с коня, и Ники оставалось цепляться только за луку седла. Гэбриэл повёл коня по узкой тропе, ища видимые следы вчерашних событий.
– А, вот где всё произошло, – Гэбриэл остановил коня, снял мальчика и бросил ему поводья. – Привяжи Трояна к кусту, хорошо? – Ники с важным видом взял поводья и повёл большого коня прочь.
Гэйб посмотрел на тропинку, идущую по краю утёса вверх с покрытого галькой берега. Тяжёлый подъём для женщины и ребёнка с больной ногой, особенно в темноте, не говоря уже о том, что ей пришлось тащить чемодан. Почему, чёрт побери, из всех возможных мест она сошла на берег именно здесь?
Ники подошёл к Гэйбу и тоже взглянул на тропу.
– Было очень сложно карабкаться наверх в темноте. Мы ничего не видели, а тропинка была очень крутой.
Затем он добавил:
– Но она не была такой грязной, как сейчас.
– Да, вам повезло, что вы оказались здесь до того, как пошёл дождь, – подтвердил Гэйб. Кажется, эта вылазка будет очень скользкой, на склоне было несколько мест с грязными комьями – следами небольших оползней. Он обрадовался, что не надел пару своих лучших сапог.
– Мама очень рассердилась на капитана корабля. Она хотела, чтобы он доставил нас в бухту Лалворт, но он не обратил внимания на её пожелание!
Гэйб подавил ухмылку.
– Господи боже мой!
– Папа приказал бы его выпороть. Мама объяснила мне, когда мы были уже на берегу, что они не знали, кто мы… – с виноватым выражением лица Ники снова остановился на полуслове. – Ой.
– Что ты там говорил? – переспросил Гэйб. – Извини, я не слушал.
– Нет, ничего, – мальчик успокоился.
Гэбриэл был заинтригован. Кто же она такая, раз её сын оказался очень удивлён, когда капитан корабля — даже такого судёнышка, команда которого промышляла контрабандой — отказался подчиниться приказу матери Ники?
– Я не вижу чемодана, но думаю, что вон там след, который он оставил, когда падал… Видишь? – Гэйб указал туда, где несколько редких кустиков, цепляющихся корнями за утёс, были не так давно сломаны, а камни откатились в сторону. – Я спущусь вниз и поищу его. Надеюсь, что чемодан не увяз в грязи.
– Смотрите! Это мамина туфля. – Ники взволнованно показал на что-то.
Действительно, там она и лежала – небольшой клочок голубого цвета, зацепившийся мыском за верхушку острой скалы, размокший из-за обрушившихся на него пенных волн.
– Оставим её там, – решил Гэйб.
– О, но это были мамины любимые туфли.
– Нет, это слишком опасно. Весь этот дождь, который шёл прошлой ночью, приведёт к тому, что комья земли, удерживающие камни на своём месте, снесёт – вот что это за комки грязи на тропинке.
Гэбриэл любил рисковые предприятия, но он не видел пользы в том, чтобы совершать такую опасную вылазку из-за туфли.
Он соскользнул по склону и начал спускаться за чемоданом. Небольшой обвал камешков позади него заставил его оглянуться. Ники тоже спускался.
– Нет, ты останешься наверху, – приказал Гэйб.
– Я тоже хочу пойти.
– Нельзя, это слишком опасно.
– Я могу с этим справиться. И это мой чемодан.
– Не спорь со мной, мальчик! Оставайся там.
Было чудом то, что Ники смог подняться по опасной тропе вверх. Снова спускаться по ней вниз с такой больной ногой – и это после того, как шедший всю ночь дождь размыл почву – означало напрашиваться на неприятности.
– Прошу прощения. Я просто хотел помочь, – сказал Ники тихим, напряжённым голосом.
О Боже, он ранил чувства ребёнка. Слишком поздно Гэбриэл вспомнил, как его сводный брат ненавидел свою слабую ногу, как Гарри отказывался, чтобы ему делали уступки из-за неё, а также решимость брата Гэйба делать всё то, чем мог заниматься любой другой мальчишка.
– Ты можешь помочь. Ты можешь… – Гэбриэл попытался придумать мальчику занятие. – Ты можешь присмотреть за Трояном.
Ники заупрямился.
– Троян привязан. А прошлым вечером он был свободен, но, когда вы свистнули, Троян явился на зов.
Гэйб не привык к тому, чтобы его приказы обсуждались. Но он не мог рявкнуть на семилетнего малыша так же, как рявкнул бы на ослушавшегося его рекрута.
– Да, но это было ночью, – объяснил он. – При свете дня вокруг больше людей. Троян очень ценный конь, и мне нужно, чтобы ты охранял его от… эм… от похитителей лошадей.
– Похитителей лошадей?
– Да. Это очень опасные люди – похитители лошадей. Целые орды их рыщут по деревням в поисках ценных лошадей. Их не интересуют мальчики, – добавил Гэйб поспешно, – только лошади. Так что, если увидишь каких-то людей, которые выглядят зловеще и направляются в нашу сторону, ты должен сразу же позвать меня. Громко-громко, изо всех сил. Понятно, Ники?
Мальчик, совсем как солдат, щёлкнул каблуками.
– Да, сэр! Я буду охранять вашего коня.
– Вот и молодец! – Гэйб продолжил спуск вниз, оскальзываясь и съезжая в тех местах, где камни уступили своё место грязи. Это и в самом деле было довольно опасно.
* * *
– Чё ты делаешь?
Ники так сильно испугался, что чуть не упал со скалы. Он присматривался, насторожившись. Поднял кулак, оборачиваясь, но вместо орды мрачного вида мужчин увидел только одного мальчика в лохмотьях чуть постарше, чем сам Ники, с острыми чертами лица и тёмными глазами, в которых отражалась самоуверенность. Незнакомый мальчик тянул за собой шаткую двухколёсную ручную тележку.
– Кто ты? – Ники схватил поводья Трояна, пытаясь защитить коня.
Мальчик хмуро посмотрел на него. Лицо оборванца было удивительно грязным. Ники не сомневался, что тот не расчёсывал волосы уже несколько недель. Незнакомец был бос, штаны его изодраны в клочья, но сам он ни капельки этого не стыдился.
– Я тебя первый спросил! И чё ты тут делаешь с Трояном?
Тон мальчика покоробил Ники, вынуждая его ответить тому, кто, как он знал, был ниже его по происхождению.
– Я его охраняю, – ответил малыш в той уничтожающей манере, которой научил его отец.
– От кого?
– От похитителей лошадей.
– Похитителей лошадей? – презрительно повторил мальчик. – Будто кто-нибудь в округе такой глупый, что решится стибрить и заныкать Трояна у мистера Гэйба!
– Заникать? – Ники ничего не понимал.
– Заныкать – ты чё, не знаешь, чё это означает? Щипнуть, стырить, стянуть, украсть…
– О, – малыш на мгновение задумался. – Значит, ты полагаешь, что здесь нет никаких похитителей лошадей?
Оборванец сплюнул.
– Не-а. Никогда о них не слышал, а я тут всю свою жизнь живу. А даже если бы и нашёлся такой, то далеко он бы не ушёл. Все в этих краях знают мистера Гэйба и Трояна.
Задумавшись, Ники выпустил поводья. Всё оказалось именно так, как он думал: мистер Ренфру просто хотел, чтобы он не путался у него под ногами. Как и папа, новый знакомый мальчика думал, что Ники ни на что не годен.
– Ну и на что ты там смотрел? – потребовал ответа грязнуля с едва различимой враждебностью в голосе.
Малыш показал пальцем.
– На ту туфлю – вон она, голубая, там внизу.
Оборванец недоверчиво посмотрел вниз, а затем кивнул.
– Значит, на туфлю? Тогда лады, можешь взять её себе. А я подумал, что ты пришёл за моими яйцами и вещами.
– Яйцами и вещами?