Карен Хокинс - Похищенный жених

– Он внимательно следил за хозяйством. Он был щедрый человек, дарил подарки на день рождения. Для камердинеров, обслуживающих хозяев, он даже устраивал дополнительный праздник на Рождество.

– Черт бы побрал этого образцового хозяина! – Джек вздохнул. – Девонсгейт, настало время привести в порядок мой дом. Пожалуйста, проинформируй мистера Траутмена, что я хотел бы видеть его завтра после обеда и обещаю не выпроваживать его из дома.

– Да, милорд, – откликнулся просветлевший Девонсгейт.

– Хорошо. А когда это сделаешь, принеси мне счета к оплате и список слуг с описанием каждого из них.

– С описанием?

– Да. Рост, цвет волос, глаз и все такое прочее. Я собираюсь выучить их имена. Мне понадобится помощь в этом.

– Да, милорд. Я прослежу за этим. – Девонсгейт откашлялся. – Милорд, это очень мудрый шаг. Ее светлость будет очень довольна.

Джек нахмурился:

– Я собираюсь это сделать не ради нее. – Он делает это потому, что это необходимо сделать, и никаких других причин не существует.

Девонсгейт поклонился:

– Разумеется. Я не имел в виду предположить что…

– Когда будешь выходить, распорядись, чтобы лошадь леди Кинкейд подали к дверям.

– Она выезжает на прогулку сегодня?

– Да, со своими братьями. Они скоро приедут.

– Я сейчас же прослежу за этим. – Дворецкий повернулся, чтобы уйти, но затем остановился. – Да, вот еще что. Повар спрашивал, будете ли вы и ее светлость обедать здесь до отъезда вечером, или же вы отобедаете где-то в другом месте.

Гм… Фиона преподнесла ему свободу на блюдечке. Все, что он должен был делать, – это заказать карету и ехать в те места, где он мог пить сколько ему вздумается, сорить деньгами и флиртовать с женщинами, у которых было больше волос, чем мозгов.

Однако эта победа не вызывала ничего, кроме разочарования. После конфронтации с Лусиндой, возможно, неплохой идеей было побыть подальше от сплетен и злых языков. Оставшись дома, он, возможно, найдет убедительные аргументы для того, чтобы отговорить Фиону от шатаний по злачным местам без него.

Джек кивнул дворецкому:

– Скажи повару, что леди Кинкейд и я будем обедать сегодня здесь.

– Да, сэр. Какие-нибудь еще приказания?

– Нет, больше никаких.

Возможно, ему следует сделать этот вечер каким-нибудь особенным. Он может нарвать цветов из сада. Сделать какой-нибудь подарок. Фиона не будет женой, которую он выбрал, но она должна стать матерью его ребенка. Это определенно заслуживает некоторого признания.

Его взгляд упал на кресло, которое они только что освободили. Он улыбнулся. Может, купить ей новую рубашку, сделанную из такого тонкого батиста, что сквозь него будет все просвечивать?

Конечно, такая рубашка требует осторожного обращения и может легко порваться. При мысли о том, что он срывает рубашку с Фионы и приникает к ней, он испытал дрожь. Возможно, он сумеет уговорить Фиону надеть одну из ее новых рубашек, а также пару башмачков.

Джек взглянул на часы. Если он хочет доехать до магазинов и вернуться раньше Фионы, то должен отправляться прямо сейчас.

Ухмыльнувшись, он потянулся за шнурком звонка. Это будет ночь, которая запомнится надолго.

Фиона остановилась перед зеркалом в холле и поправила шляпку с высокой тульей, надвинув ее на один глаз. С поля шляпы свешивалось большое страусовое перо.

Гармонирующий по цвету бархатный костюм плотно облегал ее невысокую фигуру; строгость стиля как нельзя чучше подчеркивала обольстительность ее округлых форм.

Грегору и Дугалу это будет не по душе, она была в этом уверена. Усмехнувшись, она натянула перчатки, улыбнулась лакею Джону, который открыл ей дверь и пожелал счастливого дня.

Грегор и Дугал стояли в конце пешеходной дорожки, держа за повод лошадей. Оба были одеты в модные костюмы для верховой езды, галстуки их были украшены драгоценными камнями, ботинки начищены до блеска. Пребывание в Лондоне пошло им на пользу, но еще удивительнее было то, насколько хорошо отнесся Лондон к ее красивым братьям. В особенности к Грегору.

Хотя Дугалом, обладателем белокурых волос и темных глаз, восхищались многие, именно по Грегору с его печальным ангельским ликом и задумчивым взором больше всего вздыхали женщины. Фиона даже слышала от одной дамы, что, если бы не шрам на лице, он мог бы соперничать со статуей Аполлона в Британском музее, и это было недалеко от истины.

Грегор стоял, прислонясь к дереву, поводья лошади были перекинуты через руку. Шляпу он надвинул низко, и ее поля отбрасывали тень на шрам, обезобразивший ему лицо. Рядом с ним стоял Дугал, белокурый гигант, и плутовские огоньки поблескивали в его глазах.

– Давно пора, – сказал Грегор, легким движением оттолкнувшись от дерева.

– Я приношу извинения за опоздание. Я разговаривала с Джеком и потеряла много времени. – Фиона приложила ладонь к глазам, чтобы разглядеть, ведет ли кучер ее лошадь.

Грегор вскинул бровь.

– Что-нибудь не в порядке?

– Нет-нет, – ответила она, пожалуй, слишком потешно.

Дугал нахмурился:

– Что этот негодяй натворил сейчас?

Он улыбался ей, заставлял трепетать ее сердце и так энергично занимался с ней любовью, что ей трудно было ходить, и еще был самым упрямым из мужчин.

– Он ничего плохого не сделал. – Фиона натянула перчатки. – Тем не менее мне требуется ваш совет.

– Какого рода? – осторожно спросил Грегор.

– Относительно Джека.

Дугал показал жестом на брата:

– Это к тебе.

– Ко мне? А что я знаю о родственных отношениях? Лично мои длятся не более чем несколько недель.

– Это потому, что ты теряешь интерес к даме с того момента, как только покрыл ее.

Грегор сердито покосился на брата:

– Этот лексикон не для нашей сестры.

Дугал вспыхнул.

– Прости, я не подумал.

В их перепалку вмешалась Фиона:

– Грегор, у тебя были раньше связи. Ты был близок с Венецией Оугилви в течение нескольких лет.

Грегор бросил на нее сердитый взгляд:

– Венеция и я знали друг друга с пяти лет от роду. Это не те отношения, которые позволяют мне давать советы по поводу твоего брака.

Дугал почесал подбородок.

– Я всегда считал, что ты и Венеция подходите друг другу.

– Она не в моем вкусе, – сказал Грегор, бросая сердитый взгляд в сторону брата.

– Я думаю, она очаровательна, – проговорила Фиона. – Она умна, легка в общении, образованна и… О да, ты прав! Она не подходит для тебя.

– Ты закончила? – спросил Грегор.

– Она полновата, – сказал Дугал. – Это единственная причина, почему он не бегает за ней. У Грегора тяга к безгрудым женщинам. – Дугал увернулся от удара Грегора. – Это так и есть! Эта девчонка Трейтам похожа на плоскую доску!

– Ты так определенно не думал, когда ухаживал за ней.

Дугал пожал плечами:

– Это потому, что я был ослеплен ее лицом. Как только я оторвал от него взгляд, мне не понадобилось много времени, чтобы заметить все остальное. Точнее, отсутствие оного.

Грегор ухмыльнулся:

– Ты просто не видел ее голой. У нее есть все, что надо для…

– Простите, – поспешила вмешаться Фиона. – Мы говорим обо мне.

Грегор хмыкнул:

– Извини, девочка. Разумеется, мы очень хотим помочь тебе чем только сможем.

– Вот и твоя лошадь, – сказал Дугал, увидев кучера. – Давайте пройдем до конца улицы, чтобы закончить этот разговор подальше от слуг.

Фиона с грустью посмотрела на свои новые ботинки для верховой езды. По всей видимости, это повредит им, если она немного пройдет пешком. Она позволила Дугалу взять поводья Офелии, и они отошли туда, где их не могли услышать слуги.

Гросвенор-стрит была широкой, тенистой улицей, застроенной красивыми домами. Везде было много цветов, и благодаря недавним дождям зелень выглядела свежей и яркой. Как только они отошли подальше от Кинкейд-Хауса, Фиона обратилась к братьям:

– Я нуждаюсь в мужском мнении. Мой брак с Кинкейдом оказался делом более сложным, чем я думала. Существуют такие вещи, по поводу которых мы не можем прийти к согласию, и…