Кемпбелл хмыкнул и взял ее под руку.
– Вам не нужно никуда смотреть, кроме как на меня.
Фионе лучше было бы попросить Грегора или Дугала, чтобы они сопровождали ее вместо Кемпбелла, но она знала, что братья никогда не позволили бы ей сюда прийти. Окинув взглядом собравшихся, она подумала, что братья, вероятно, были бы правы.
Так или иначе Фиона сейчас оказалась здесь и имела возможность развлечься. По крайней мере до появления Джека. Если он придет. Она не хотела думать, что произойдет после этого.
– Леди Кинкейд, Фиона, – обратился к ней Кемпбелл, – давайте поищем столик и попробуем подразнить тигра.
– Подразнить тигра?
Кемпбелл улыбнулся, сверкнул глазами.
– Так говорят, когда играют в фараон. Это очень простая игра и очень короткая. Я думаю, вам она понравится.
Фиона кивнула, обрадовавшись тому, что можно чем-то занять мозг. Кемпбелл подвел ее к ближайшему столику для игры в фараон и усадил в плюшевое, отороченное золотом кресло.
– Мистер Чамбли, лорд Пеналтмид, леди Оппенгейм, позвольте мне представить вам вашего потенциального партнера. Это леди Кинкейд, она здесь новичок.
Лорд Пеналтмид мгновенно оживился.
– Новичок? Отлично! Отлично! Я сегодня банкир, дорогая. Если вам нужен кредит, только скажите слово, и я открою его для вас.
Она подняла глаза на стоявшего за ее креслом Кемпбелла. Тот поклонился и спросил шепотом:
– Вам одолжить деньги, дорогая? Может, это вам больше подойдет?
Фиона покраснела. Ей это совсем не подходило, но лучше уж она будет должником Кемпбелла, чем незнакомца.
– Вы не возражаете?
Кемпбелл нагнулся еще ниже и сунул ей в руку тяжелую монету.
– Это такое удовольствие – дать в кредит такой красивой партнерше.
– Благодарю вас, – сказала Фиона. – Разумеется, я верну вам.
Он засмеялся:
– Как хотите! Начинайте с низких ставок. Когда почувствуете, что много проигрываете, выходите из игры.
Это звучало не столь уж плохо.
– Спасибо. Боюсь, что я не знаю правил.
Леди Оппенгейм, похожая на большого мопса, одетого в шелк и страусовые перья, небрежно махнула рукой в бриллиантах:
– Ах, милочка, это так просто! Мы играем против лорда Пеналтмида, он банкир. Остальных называют понтерами. Вы покупаете чек у банкира, – она показала на круглые, вроде монеты, фишки, которые находились на столе перед ней, – и используете их для того, чтобы сделать ваши ставки.
Фиона внимательно выслушала объяснения леди Оппенгейм относительно деталей игры. Это в самом деле казалось несложным, хотя требовалось многое помнить.
Словно прочитав ее мысли, Кемпбелл наклонился и прошептал:
– Не бойтесь, дорогая. Я буду здесь и буду помогать вам.
Его дыхание коснулось ее уха, и хотя это было довольно приятно, у нее это не вызвало той реакции, как это было с Джеком.
От этой мысли ей стало тоскливо, и Фиона заставила себя переключить внимание на игру, хотя в глубине души она с тайной надеждой поглядывала на дверь.
Фиона сыграла всего два кона, когда появился Джек, и она безошибочно определила момент его появления.
Дело не только в том, что у нее пробежала некая волна по телу, словно до него кто-то дотронулся, но и в том, что в зале послышались громкие приветственные восклицания. Даже леди Оппенгейм помахала платочком.
Джек направился прямо к ней, и выглядел он ослепительно красивым в черном вечернем костюме; темно-каштановые волосы спадали ему на бровь, взгляд его голубых глаз был устремлен на Фиону.
Она сжала в руке фишки и попыталась успокоить сердце, которое резко ускорило удары.
Кемпбелл, похоже, не заметил появления Джека вплоть до того момента, когда Джек оказался возле стола.
– Фиона, – произнес Джек.
Кемпбелл вздрогнул, вцепился обеими руками в спинку ее стула, но ничего не сказал.
– Фиона, – повторил Джек. – Нам пора идти домой.
Фиона схватила пригоршню фишек и наобум поставила их на кон.
Леди Оппенгейм покачала головой:
– Милочка, поостерегитесь, это очень рискованная ставка.
Фиона вскинула вверх голову:
– Я и хочу рискнуть.
– Очень хорошо, – с сомнением проговорила леди Оппенгейм. – Но тогда не плачьте, если проиграете.
Лорд Пеналтмид сдал ей карту.
– Отлично! – сказал Кемпбелл. – Вы выиграли! Хорошо. В таком случае она сможет вернуть Кемпбеллу долг до окончания вечера. Ее шотландской натуре претила мысль о том, что она кому-то должна деньги.
Джек скрестил на груди руки.
– Ты закончила? – спросил он.
В общем, она закончила. Ей не нравились дым, которым приходилось дышать, невыносимый гвалт, окружение. Она с большим удовольствием отправилась бы домой или провела вечер с друзьями, но не намеревалась признаваться в этом Джеку.
– Я только начала развлекаться.
Он дотронулся до ее руки.
– Мы уходим.
Она отдернула руку.
– Нет, мы не уходим. Ты можешь уходить, а я остаюсь.
Партнеры Фионы по столу с любопытством наблюдали за тем, как он нагнулся до такой степени, что его глаза оказались вровень с ее глазами.
– Фиона, время идти домой, сейчас.
Она не моргнула глазом.
– Как ты сказал раньше, мы совершенно независимы друг от друга. Ты можешь поступать как тебе угодно, а я могу делать то, что хочется мне.
– Это неприемлемо.
– Это то, что ты получил, – сказала она, повышая голос.
Кемпбелл помалкивал во время этой сцены. Фиона даже не была уверена в том, что он стоит рядом.
– Очень хорошо, – сказал Джек. – Если ты хочешь остаться, оставайся. Я сделаю то же самое. Только не ожидай, что я изменю свое поведение из-за твоего присутствия здесь.
– Я не ожидаю ровным счетом ничего от тебя. – Фиона махнула рукой. – А теперь извини, ты мешаешь нашей игре.
Джек побагровел, повернулся и ушел.
Через несколько секунд он оказался в окружении стайки привлекательных женщин и группы подозрительного вида мужчин.
Рука Кемпбелла легла на плечо Фионы.
– Простите мне за мои слова, но у вашего мужа слишком горячая голова.
Кемпбелл не знал и половину того, что знала она.
– У него был плохой день сегодня.
– Вы готовы начать? – спросил лорд Пеналтмид.
– Надеюсь на это! – фыркнула леди Оппенгейм. – Я полна решимости отыграть свои фишки. Леди Кинкейд, кажется, сейчас ваша очередь.
Фиона мгновенно сделала ставку.
Весь следующий час был сущим адом. Кемпбелл оставался рядом с ней, нашептывал ей на ухо советы и отпускал комплименты. Фиона делала вид, что слушает то, что он говорит, но обостренно чувствовала присутствие Джека, игравшего в другом конце зала и выглядевшего опасно красивым.
Она просто не могла удержаться от того, чтобы не бросить взгляд на него, на его брюки, плотно обтягивавшие бедра. На его широкие плечи. На то, что практически каждая женщина в зале делала то, что делала она: наблюдала за Джеком.
Проклятие, о чем они думают? Он ее муж.
– Ага, я все задавал себе вопрос, когда же она появится, – сказал Кемпбелл, глядя на дверь.
Фиона подняла глаза и увидела Лусинду Федериштон, которая направлялась к столику Джека. Фиона подобралась.
– Я не знала, что эта женщина посещает такие заведения.
Кемпбелл пожал плечами:
– Она ходит всюду, если считает, что может найти там Джека.
Лусинда заговорила с Джеком. Фиона внимательно наблюдала, ловя малейшие проблески эмоций на лице Джека. Они появились и исчезли так быстро, что Фиона не смогла определить их смысл, но Лусинда засмеялась и, взяв стул, присела рядом с Джеком.
Фиона рассердилась. Кем считает себя эта женщина? Или ей не пошел впрок урок? Фиона поймала взгляд Джека. Глядя ей в глаза, он медленно положил руку на спинку кресла Лусинды.
Большего поощрения Лусинде не требовалось. Она наклонилась к Джеку, прижавшись грудью к его руке и заглядывая ему в глаза, открыто приглашая его.
– Леди Кинкейд, – послышался скрипучий голос леди Оппенгейм. – Сейчас ваша игра. Пожалуйста, будьте внимательны!
Покраснев, Фиона расположила фишки на различных картах, не вникая в то, что она делает.
– Осторожнее, – сказал Кемпбелл.
– Я устала быть осторожной, – сказала она, не имея сил изучить свои карты.
Кемпбелл посмотрел на ее лицо, затем оглянулся на столик Джека. Фиона проследила за взглядом Кемпбелла. Лусинда что-то шептала на ухо Джеку. Он слушал с рассеянной улыбкой, глядя в свои карты. Лусинда посмотрела через зал прямо на нее. Холодная, торжествующая улыбка промелькнула на ее губах.