Пенелопа Томас - Похититель сердец

— Да, ты права. Как бы там ни было, а сменить место жительства тебе уже давно пора.

Лицо Даморны посветлело.

— И куда же я перееду?

— В небольшой дом в весьма приличном лондонском районе. С этого переезда, надеюсь, твоя карьера резко пойдет в гору!

— Хорошо, если так, — проворковала Даморна и ее влажные губы пикантно надулись. Квентин понял, что девушка приглашает его к поцелую.

«Разве может принести мне вред один-единственный поцелуй? — напряженно размышлял Квент и сам себе отвечал: — Нет, не может. Не должен».

И однако так и не поцеловал девушку. Что-то мешало ему, а что именно — он и сам не знал. Послышался тихий вздох и хлопок двери. Подняв голову, Квентин увидел, что Даморна уже ушла.

Вскоре Даморна переехала в новый дом, который снял для нее Квентин на Довекурт Лейн. Рядом находился парк святого Джеймса и Уайтхолл. Вдоль улиц тянулись бесконечные ряды лавчонок, магазинчиков, винных погребков.

В новый дом перевезли всю купленную прежде мебель, которой, разумеется, катастрофически не хватало для того, чтобы обставить все имевшиеся теперь в распоряжении девушки комнаты. Пришлось производить покупку новой мебели.

В эту пору в жизнь Даморны вошла очаровательная Маргарет Стинчли, долгое время работавшая служанкой у княгини и имевшая неосторожность забеременеть от ее сыночка, который не замедлил покинуть несчастную девушку, чем заслужил прощение своих грозных родителей, каковые родители также не замедлили вышвырнуть негодную работницу на улицу. Идти Маргарет было некуда, и она подалась в Лондон в поисках заработка. Провидение послало ей Квентина, который обошелся с ней так же ласково, как и с Даморной впоследствии. Однако Маргарет оказалась куда менее талантливой и не справлялась и с сотой долей тех заданий, которые давал ей Квентин. Это обстоятельство согревало душу Даморне, тешило ее тщеславие. Но Квентин не прогнал Маргарет, убедившись в ее непригодности для выполнения своих коварных замыслов, но пообещал содержать до того времени, как у нее родится ребенок. Свое обещание он сдержал, и мальчика, — а родился именно мальчик — отдали на воспитание одной старушке в Челси.

— Ну что ж, — говорил теперь Квентин, — мои уроки не пропали даром и для нее. Маргарет будет для тебя отличной служанкой и хорошей советчицей в смысле всех этих ваших женских штучек.

— Нет никаких сомнений, — сказала Даморна, — в том, что мы прекрасно поладим.

— Вы не пожалеете, что взяли меня на работу, — бормотала Стинчли, убегая на кухню: там она готовила обед.

— Неужели эта девчонка не поняла того, что я не настоящая леди? — удивилась Даморна.

— Она очень доверчивая. Это хорошо.

— Да, неплохо…

Дом на Довекурт Лейн быстро был обставлен, и самой роскошной мебелью. Однажды, на одном из только приобретенных столиков, Даморна заметила присланную лордом Эвертоном открытку.

— Как ты считаешь, Маргарет, — осведомилась Даморна, — Эвертон прилично поступил, прислав мне такую открытку?

— Да, конечно.

— Но почему ты так хмуришься?

— Это из-за Квента, миледи…

— А что случилось?

— Мистер Квент так сильно любит вас, миледи, что очень расстроится, узнав о ваших взаимоотношениях с лордом Эвертоном.

Даморна едва удержалась от хохота.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом, — заверила она Даморну. — Квентин разве что удивится тому, какое внимание оказывает мне Эвертон, но возражать по существу едва ли станет. Не могу понять, с чего ты вообще взяла, что он, то есть Квент, питает ко мне какие-то там чувства. Он сам говорит мне о том, что вовсе не интересуется мною.

— Не слушайте того, что мужчины говорят, — наставительно проговорила Маргарет. — Слова и чувства — не одно и то же.

Даморна, однако, не видела никаких изменений в поведении Квентина. Если он и восхищался ею, то разве что так, как взрослый восхищается ребенком. Вообще же все говорило за то, что Квентин был бы счастлив поскорей закончить то дело, для которого так долго дрессировал Даморну, а потом вовсе расквитаться со своей подельницей…

В окнах дома на Довекурт Лейн горели свечи. Квентин постучал в дверь. На стук проснулся лакей Джим и отпер гостю.

Квентин поймал этого Джима несколько месяцев назад, когда тот нагло шарил в его карманах. Смелость воришки приятно удивила матерого грабителя, и он решил заняться судьбой паренька. Квент вытащил бедолагу из грязного кабака и устроил, как уже было сказано, лакеем в дом Даморны.

Джим ласково заулыбался хозяину, принимая из его рук тяжелый плащ. Квент неистово потирал руки, пытаясь согреть закоченевшие на ветру пальцы.

Откуда-то сверху послышался шелест атласных юбок.

— У вас горит камин? — прокричал Квент, не задирая головы и потому не видя, к кому обращается.

— Может быть, вы сначала поздороваетесь? — послышался женский голос.

Квент посмотрел наверх и увидел нарядную Даморну: зеленое платье с глубоким вырезом, мушка на щеке. Да она не хуже настоящих лондонских леди. Даже лучше.

— Здравствуйте, Даморна, — усмехнулся он. — Как вы себя чувствуете?

— Очень хорошо, — ответила девушка, — но только потому, что не совсем полагаюсь на вашу заботу обо мне.

«Итак, эта пигалица намерена сегодня поддразнивать меня, — подумал Квент, — но в чем же дело? Неужели я допустил какую-то оплошность?» Он внимательно изучал лицо Даморны, словно бы желая найти на нем объяснение ее сегодняшней задиристости. Но такового объяснения так и не было в помине, а были нежные полные губы, красивые глаза, прямой нос и т. д. Квент почувствовал прилив желания, но мигом подавил его усилием воли.

— Не понимаю, — пожал он плечами с напускным равнодушием, — зачем мне справляться о твоем здоровье. На моей памяти тобой не овладевал еще ни один недуг!

— Но, быть может, ты хоть пару комплиментов скажешь? — пропищала Даморна. — Давай, я помогу тебе. Твое платье восхитительно, дорогая. А кожа! Что за кожа! Чудо-кожа. Такая кожа заставит покраснеть от стыда луну и звезды!

— О Господи! — схватился за голову Квент. — Я же не твой любовник, чтобы нести подобную чепуху!

Даморна вздохнула.

— Вот и я говорю Маргарет, что ты не любишь меня, а она, дурочка, уверяет меня в обратном. И я никак не могу разубедить ее.

Даморна спустилась по лестнице и подошла к Квентину, который почему-то опять принялся оживленно потирать руки, хотя уже давно согрелся.

— Может быть, пройдем в гостиную? — сказала девушка. — У меня есть для тебя новость.

— Пройдем.

Выкладывая ежемесячно громадную сумму за содержание дома, Квентин чувствовал себя попросту обязанным наслаждаться его уютом, а потому пошел в гостиную не колеблясь.

В гостиной по стенам висели вышивки и макраме, а на окнах — парчовые шторы густо-синего цвета, схваченные золотыми шнурками. Столы и стулья сработаны были ореховые, а не дубовые, как делали раньше. В углу стояли часы, камин обит серебряными пластинами, посреди комнаты — столик для чая и карт.

Квентин сразу подошел к камину.

— Надеюсь, кривлянья кончились и ты перейдешь к делу, Даморна.

— Я просто хочу, чтобы в будущем ты больше доверял мне.

— Я буду меньше доверять Маргарет, вот и все. Но разве ты не говорила, что хочешь сообщить мне какую-то новость?

— Мы затеяли серьезное дело, Квент. Я не хочу в этом деле и дальше быть столь же наивной, какой была до сего момента. Мне уже посчастливилось ошибиться в миссис Уикершем, в священнике Фалбоурне, но теперь я стала умней. Хочешь, я докажу тебе, что хорошо разбираюсь в человеческих характерах? С кого начнем? С Маргарет? С Джими? Нет, лучше я расскажу о тебе, о твоей натуре!

— Даморна, не нужно, прошу тебя…

— Ты — особенный какой-то, — начала, не слушая Квента, девушка, — не такой, как прочие обитатели «Белых Монахов». Но ты столь сильно отличаешься от людей высшего света. Ты — чужой и среди первых, и среди вторых.

Тут Даморна прервалась и направилась к столику, на котором возвышалась бутылка бренди. Она налила себе и Квенту. Их, Даморны и Квента, руки нечаянно встретились, глаза — тоже. И Квент не узнал Даморны. Он почувствовал себя охотником, на которого напали его собственные гончие, и пожалел, что его коварные планы не могут быть осуществлены лишь при помощи одних мужчин, Джима или Уизела, например.

— Кто ты такой? — продолжала между тем Даморна. — Я долго задавала себе этот вопрос.