Юлия Резник

Похмелье

Аннотация

Когда вся жизнь - как праздник, и ты пьёшь её жадными глотками, нужно быть готовым к тому, что, рано или поздно, на смену пиру придёт похмелье.

Глава 1

Храп. Ее разбудил громкий, заливистый храп! Этот звук был настолько непривычным в ее маленькой квартирке, что Юлька даже вскочила. Спросонок не сообразила, что происходит, и кто вообще может издавать подобные непотребные звуки в ее однокомнатных пенатах. Сразу как-то подумалось, что это сосед-пьянчуга перепутал квартиры, и теперь спал на коврике у нее в прихожей. По крайней мере, звук лился откуда-то оттуда. Кстати сказать, сосед был дядькой вполне безобидным. Приветливым даже. Но это только тогда, когда состояние позволяло ему разговаривать в принципе. А однажды тот и вовсе настолько протрезвел, что на полном серьезе решил к ней подкатить. Да еще как! Новоявленный пикапер принялся цитировать ей кого-то из классиков. Юлька не знала, кого именно. Но только классики, наверное, могли написать такие душевные строки… Вот умора была! Она не знала, плакать ей, или смеяться, когда подвыпивший Казанова вошел в раж. В общем, вариант с соседом был не так уж и плох… Плохо было то, что она опять забыла закрыть дверь на замок! Иначе как бы еще к ней попал тот, кто теперь не давал спать?

Девушка села на кровати, прижала одеяло к груди. Храп на мгновение оборвался, а потом так же неожиданно возобновился, ознаменовав продолжение сольной партии оглушающе-громким всхрапом. Нет, пожалуй, это не человек… Ну, не может ведь хомо сапиенс издавать настолько животные звуки? Иначе что получается, миллионы лет эволюции насмарку? Обидно, ну… И страшно! Хотя Юлька была не из пугливых.

Девушка собрала думы в кучу, в попытке наладить мыслительный процесс. Без доброй порции кофеина сделать это было довольно-таки трудно. Юлька была чистокровной совой, и проснуться – взгляд метнулся к часам на запястье – в семь утра воскресенья, без доброй порции настоящего колумбийского кофе, девушка попросту не могла. Но для того, чтобы решить вопрос с кофе, она должна была выйти из собственной спальни. А там храпели… И не факт, что сосед. По крайней мере, она бы не стала на это спорить… Замкнутый круг получается! Без кофе не работает голова, а без оной как сообразить, что там за биологический вид выводит носом рулады? И точно ли носом? Она как-то засомневалась, что настолько безобидный орган в принципе может издавать подобные звуки.

А потом как-то резко вспомнилось… Черт! Да ведь она сама привела к себе в гнездышко этого… храпуна! Точно… Пожалела вчера одного… Не бомжа, и не пьяницу, хотя нажрался он вчера под завязку, чему она и стала свидетелем. Вполне нормального мужчину. На вполне нормальном черном Порше… Который он, к слову сказать, заблевал по дороге. Бедная девочка!

Разобравшись в том, что дрыхнущий на диване в кухне персонаж не представлял для нее опасности, Юлька, наконец, встала с кровати. Кофе хотелось нещадно. Так, что даже голова начинала болеть. Девушка смело открыла дверь, и едва не задохнулась! Мамочки, боже мой! Вот это перегарище! Хоть топор вешай… Или что там вешают? Она всегда забывала. Уткнувшись носом в сорочку на плече, стремительно преодолела комнату. Кислороду ей, кислороду! Иначе сама захмелеет от одного только «аромата». Что ж он пил?! А с виду – приличный мужик! С шумом отодвинула тюль, рывком откинула ручку поворотного механизма и настежь распахнула окно. Свежий воздух ворвался в комнату и принес с собой непередаваемый аромат дождя и первых опавших листьев. На дворе красавица-осень. Вместе со всеми осенними ароматами в кухню проникла бодрящая прохлада. По полу потянуло. Девушка потянулась, провела рукой по стриженой голове и нехотя побрела к крохотной гардеробной, которую умудрилась втиснуть в свою квартирку. Где-то тут были махровые носки. Мама недавно привезла ей в подарок. Ей все время казалось, что дочка мерзнет на своей СТО. До женщины вот совсем не доходило, что нынче ее гараж хорошо отапливался, да и вообще являл собой вполне комфортабельное рабочее место. Носки были белыми и пушистыми, прямо, как кот, которого Юля всегда хотела завести, но пока не решилась. Уход за животным требовал большой ответственности, и девушка не была уверена, что справится с ней. Основательно утеплившись – окно закрывать Юлька в ближайшее время не собиралась, девушка вернулась в кухню. Кухню-гостиную, как ее величали риелторы при продаже квартиры. Впрочем, так, по большому счету, и было. Небольшая кухонная стенка в одном стиле с вытянутой тумбой, которая располагалась вдоль противоположной от дивана стены, и над которой висел большой телевизор. Небольшой столик у окна и два стула. Ей вполне хватало. Да и не могла она позволить себе квартиру большей площади. И без того ипотека сжирала большую часть доходов. С другой стороны, не каждый в ее возрасте мог похвастаться собственным жильем. Пусть даже таким компактным. Но тут у Юльки не было выбора. С мамой жить было, конечно, хорошо, но… В какой-то момент девушка почувствовала себя лишней. Лишней потому, что у неприступной, как крепость, Нины Васильевны, наконец, появилась личная жизнь! Впервые после убийства отца, которое случилось давным-давно. Юлька как раз заканчивала пятый класс.

Девушка засыпала в джезву кофе, и поставила ту на огонь. Вещица была памятная, Юля купила ее в Марокко в позапрошлом году у древнего, как мир, марокканца. Его лицо испещрили ломаные линии глубоких морщин, кожа задубела под палящим южным солнцем, и на ее фоне необычно светлые глаза мужчины казались совершенно неземными. Инопланетными. Они как будто гипнотизировали. Юлька застыла на несколько мгновений под этим пристальным взором, и пришла в себя, только когда ее окликнул гид. Она моргнула, бросила еще один взгляд на старца, которой продолжал что-то ей говорить, растерянно посмотрела на экскурсовода.

- Он обещает вам большую любовь, – ухмыльнулся паренек, и тут же, без каких-либо переходов, добавил. – Пойдемте-пойдемте, время экскурсии уже подходит к концу.

А она не хотела идти! Хотела еще послушать, что там ей обещают… Возможно поэтому Юлька оглядывалась на древнего мужчину всю дорогу к автобусу, пока он полностью не скрылся из виду. Жаль. Интересно было узнать, что там ее ждет. Тем более, если это была любовь, которой она еще не встречала по жизни.

Кофе поднялся и угрожающе зашипел. Блин! Чуть не просмотрела. Юля быстро сняла джезву с огня, выждала пару секунд, пока жидкость немного осела, и только тогда налила себе полную чашку. Храпящий на диване мужик на ее активность внимания не обращал. Сон незадачливого выпивохи был на зависть крепким. Девушка пожала плечами, заглянула в холодильник, в котором сиротливо стояла баночка йогурта. И больше не было ничего! Видела бы эту картину Нина Васильевна… Отогнав от себя призрак разгневанной маменьки, Юлька все же достала йогурт и уставилась на мелко-мелко исписанную этикетку. Что она там хотела обнаружить, спрашивается? Вообще-то, срок годности, но… Но! Когда у тебя дислексия, даже это, казалось бы, элементарное для кого-то действие становилось невыполнимой задачей. Просто, когда ты совершенно не умеешь читать, очень трудно обнаружить на баночке с йогуртом наполовину стертые цифры. В который раз за утро Юлька пожала плечами и открыла крышку. Что ему в холодильнике будет? – справедливо рассудила она, стараясь не задумываться о том, сколько случаев отравления начинались именно с этой сакральной фразы.

Мужик на диване хрюкнул и перевернулся на другой бок. Храп стих. Спасибо тебе, Боженька, что уши пожалел. Юлька сделала глоток кофе и снова подошла к окну. Небо хмурилось. И золотые на солнце листья нынче выглядели далеко не так празднично в отсутствие света. Погода совсем не радовала…

Юля растерянно осмотрелась. У нее был законный выходной, который девушка не желала проводить в обществе незнакомого мужчины. И пофигу, что он, наконец, заткнулся. Исходящий от него перегар от этого никуда не делся. И даже открытое окно не спасало. Только вытесняло из квартиры остатки тепла. Юлька сердито прикрыла окно и возмущённо уставилась на горе-квартиранта, проклиная про себя собственную мягкосердечность. Да, она его пожалела! И не волновало тогда, что это не модно, и что так никто уже не поступает в больших городах. Ее до дрожи в руках возмутило, что люди просто шли мимо упившегося вусмерть человека, и не обращали никакого внимания на его попытки усесться за руль! Равнодушие… Преступное, фатальное, необратимое! Когда мы стали такими? Озабоченными собственной жизнью настолько, что перестали замечать окружающую действительность? Людей, нуждающихся в помощи, или, на худой конец, в добром слове, события, требующие нашего вмешательства… Иногда Юльке казалось, что бурно развивающиеся процессы глобализации по-настоящему глобально изменили разве что человеческие представления о добре и зле. И вместе с этим люди утратили частичку своей души. Ту, которая как раз отвечала за милосердие и сопричастность.