- Какого хрена вы здесь забыли?! – … очень злая Грановская Нина Васильевна. И хоть на женщине отсутствовала мантия, Олег как-то сразу понял, что суд над ним начнется прямо сейчас.

Глава 15

- Мама… - растерянно пробормотала вышедшая из душа Юлька, - а ты что здесь делаешь?

- Я, что?! Ты мне лучше скажи, что вот это недоразумение здесь делает!

В попытке выиграть время, Юля глянула на дядю Лёшу, который неловко топтался на пороге, сжимая в руках красивую пушистую сосну. Перевела взгляд на полностью закрывшегося Олега. Он сложил руки на груди и флегматично наблюдал за разворачивающимися событиями.

- Это мой друг, - объяснила девушка матери, не зная, что ещё тут можно сказать.

- Друг?! Ты кого в этом пытаешься убедить?! Себя? Меня?

Юлька молчала и на мать не смотрела. Случись такое ещё вчера, силы бы на это у неё нашлись. Ведь довольно просто - смотреть в глаза, когда говоришь правду. Вот только с тех пор многое изменилось. И теперь Юля даже сама не понимала, кто ей Олег. Они переспали… Для любой другой пары этот момент стал бы переломным, но в их реальности все было совсем по-другому. Всё только ещё сильнее запуталось, истина терялась в замысловатых лабиринтах судьбы.

- Вы так и будете стоять в пороге? - вместо оправданий поинтересовалась девушка.

- Да нет, мы, наверное, пойдём. Правда, Нин? Не вовремя мы чего-то… - Попытался сгладить ситуацию дядя Лёша, но его тут же перебили:

- Ещё чего! Никуда мы не пойдём! Я не оставлю своего ребёнка в лапах этого… с позволения сказать, мужчины.

- Мама! - резко одернула родительницу Юлька.

- Ну, что - мама? Что?! Ты разве не знаешь, какое оно…

- Не знаю! И ты не знаешь, но берёшься судить.

- Юля… Он же сердце тебе разобьёт, понимаешь? Найди себе мальчика по зубам, хорошего, доброго мальчика, а этот… Вот зачем он тебе? - взывала к разуму дочки Нина Васильевна.

- Что, думаешь, слишком планку задрала? Не для таких, как я, такие мужчины? - сжалась Юлька. - Так ты определись, или он мне не пара, или я ему…

- Что значит - не для таких, как ты? - требовательно поинтересовался Олег.

- Боже, я совсем не это имела в виду! - одновременно с ним произнесла потрясённая женщина.

- А кажется, именно это… - снова отвела взгляд Юлька. Глаза наполнились горькой влагой, и в который раз за последние сутки слезы перекрыли дыхание.

- Юля… - снова в унисон заговорили мать и любимый мужчина.

- Не надо, ладно… Достаточно. Не могу больше. Потом, хорошо? - пробормотала Юлька, пятясь из коридора. Происходящие с ней события сложились в шаткую, неустойчивую конструкцию из боли, несбыточных надежд и рвущих душу эмоций. Сейчас эта башня опасно раскачивалась из стороны в сторону, угрожая замуровать девушку под своими обломками. Было до жути, до невозможности дышать страшно - быть погребенной заживо.

- Курочка… - Перепуганная Нина Васильевна шагнула к дочери, но тут же запнулась на месте, остановленная её жалобным голосом:

- Не надо… Пожалуйста, уходите. Мне нужно немного побыть одной. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

Юлька, пятясь, вошла в гостиную и закрыла за собой дверь. Оставшиеся в коридоре переглянулись.

- Оденьтесь. Нас попросили уйти, - распорядилась Нина Васильевна. Олег женщине перечить не стал, осознавая, что лучшее, что он может сейчас сделать - это уйти. Что-то однозначно подкосило Юльку. Что-то, или кто-то. Он понимал все меньше и, конечно же, очень хотел получить ответы на свои вопросы. Вот только сейчас неуместно было допытываться. Нужно было дать Юле немного пространства. Он не знал, для чего, но то, что ей оно требовалось – чувствовал кожей.

- После вас! – тоном, не терпящим возражений, распорядилась судья, царственно указывая Олегу на дверь.

Мужчина молча прошел к выходу. В дверном проеме возникла небольшая задержка – разминуться с дядей Лешей не было никакой возможности. И тот вынужденно отступил. По ступенькам спускались молча, несмотря на имеющиеся темы для обсуждений.

- Господин Савельев, если в вас осталось хоть что-то человечное, я бы просила, - Нина Васильевна выделила интонацией последнее слово, - вас оставить Юльку в покое. Понятия не имею, как она вляпалась в отношения с вами, но эти самые отношения ей на пользу не пошли. Самоустранитесь. Будьте человеком. Не добавляйте девочке еще больше проблем. У нее их и так выше крыши.

- Что вы имеете в виду? – сдвинул брови мужчина.

- Только то, что уже сказала. Она не подходит вам, а ее попытки соответствовать – душу бередят, и ничего больше.

- Я не понимаю, о чем вы.

- Конечно же о Юлькиных попытках научиться читать. Жаль, я раньше не поняла, что заставило девочку пойти на это… Ведь была мысль, что неспроста все!

- Что значит – научиться читать? – отсеивая второстепенное, ухватился за главное Олег.

- Только не говорите, что вы не в курсе, что Юля - дислектик!

- Не в курсе. Совсем.

Женщина невесело хмыкнула:

- Ну и подонок же ты, Савельев… - перешла на «ты» судья. - Конечно, зачем тебе проблемы девчонки… А она, наступив на глотку собственным страхам и кошмарам, в двадцать пять за букварь засела. Ради тебя. Больше не для кого. Для себя не смогла, не захотела…

- Я не знал…

- Не знал он… А ты интересовался?! Тебя вообще хоть что-то заботит, кроме собственной персоны?

- Юля мне небезразлична.

- Небезразлична! - передразнила Олега женщина. - Ты даже не знаешь ее.

- Но не потому, что не хотел узнать! – огрызнулся Олег. – Если бы Юлька пожелала, она сама бы мне все рассказала. А если не посчитала нужным – в чем здесь моя вина?! Или я должен был по карме определить ее диагноз?!

- Ты вообще не должен был появляться в ее поле зрения! Неужели тебе твоих баб мало? Зачем тебе девочка? Нежная, добрая, любящая… Растоптать?! На что ты еще способен?!

- Я никогда не причиню ей боли.

- Уже причинил! Уже... Я прошу тебя прекратить эти отношения. Нет, я требую! Куда ты, Савельев? Я не договорила!

- Я не обижу Юлю. Это все, что я могу обещать. При всем моем уважении к вам, – заметил Олег, перед тем как закрыть дверь машины. Возможно, это было неправильно – вот так заканчивать разговор, но он не мог иначе. Перво-наперво ему следовало самому разобраться в сложившейся ситуации. Утрясти все в голове, понять, что, черт возьми, происходит! Юлька – не умеющий читать дислектик. Странно, он считал, что эта особенность поддается коррекции… Почему же тогда Юлька, прожив двадцать пять лет, не овладела этим довольно простым навыком? И, что имела в виду судья, когда твердила о Юлькиных страхах и кошмарах? Об этих ли кошмарах ему рассказывала сама девушка?

Тысячи вопросов кружились в голове. Олег ехал по заснеженным, замершим в предвкушении праздника улицам, и размышлял. Почему Юлька скрывала свою проблему? Неужели не доверяла ему? После всего того, что между ними произошло? После того, как он сам перед ней вывернул душу наизнанку? Почему она не открылась ему в ответ? Неужто боялась, что Олег не поймет? И почему не оттолкнула, когда он потянулся к ней? Ответ был на поверхности. Мужчина резко нажал на педаль тормоза, машину занесло. Он остановился на обочине и, тяжело дыша, слепо уставился вдаль. Да, ну… Не может быть… Ну, не могла же Юлька в него влюбиться. Или… могла? Как-то сразу вспомнилась ночь, проведенная с девушкой. И все то, что он усилием воли загонял в самые дальние тайники памяти, выбралось наружу. Господи Боже… Он - кретин. Придурок… Выживший из ума идиот… Как он мог раньше не догадаться? И как теперь быть?

Остановился у подъезда собственного дома. Нехотя поднялся по ступеням. Зашел в квартиру. В голове роились мысли, и чтобы он не делал – отвлечься не получалось. Нужно было что-то решать, но ничего толкового на ум не приходило. Юлька однозначно заслуживала лучшего мужчину рядом. И отпустить бы девушку – да, только, как? Чтобы не обидеть, и не причинить новой боли. Где найти нужные слова и аргументы? И как дальше жить без неё? Ведь привык уже к ней, прикипел…

Олег разделся, зашел в душ, и только тогда заметил подсохшую корку на теле. Черт! Как же он так сплоховал? И что теперь делать?! Усилием воли отодвинув все мысли прочь, быстро принял душ, переоделся в чистое и опять вернулся к машине. Через полчаса снова парковался у Юлькиного дома. Набрал на домофоне номер квартиры – тишина. Еще, и еще раз – без ответа. Заволновался… Наконец, из подъезда вышел кто-то из соседей, мужчина тенью скользнул внутрь. Нажал на звонок, и стоял так, пока Юлька не удосужилась открыть.