- Олег? Ты чего трезвонишь? – хриплым голосом спросила она, щурясь от тусклого света на площадке.

- Нам нужно поговорить. Это не терпит отлагательств. Впустишь?

Юлька сглотнула и шагнула вглубь квартиры. Обхватила себя руками, зябко поёжилась:

- Что-нибудь случилось?

- Да, я кончил в тебя.

Девушка вздрогнула. Да, наверное, нужно было как-то помягче… Только вот как?

- Я в курсе. – Юлька пыталась храбриться, но держать лицо получалось не очень – голос дрогнул, выдавая её ранимость.

- Существует ряд превентивных мер для недопущения возможной беременности, но… Я бы не хотел, чтобы ты к ним обращалась.

Юлька шумно выдохнула и еще сильнее сжала сложенные на груди руки.

- Я и не думала ничего предпринимать.

- Хорошо. Я бы хотел нести ответственность за свои поступки. Если ты забеременеешь, то можешь полностью на меня рассчитывать. Ты не будешь одна.

Юльке захотелось рассмеяться. Её буквально душил хохот. Незаметно к ней подкралась истерика.

- Конечно, нет, - выдавила из себя.

Олег замолчал, зарылся рукой в волосы. На самом деле, им столько всего еще стоило обсудить…

- Юль, я знаю, что не самый лучший мужик на планете. И ты это знаешь. Слава Богу, конечно, это все упрощает. То, что между нами вчера произошло…

- Не надо, Олег. Ты сейчас своими словами только хуже сделаешь.

- Нет. Послушай… Я тебе совсем не пара, правду сказала твоя мать.

Девушка резко зажмурилась. Она не хотела, не желала ничего слышать! Усилием воли подавила в себе совершенно детское желание закрыть уши. Вцепилась ладоням в предплечья, впилась пальцами в кожу. Не вынесет. Не вынесет больше слов. И оправданий, и запоздалых сожалений…

- Не надо, - шепнула через «не могу». Не хотела выглядеть жалкой в его глазах, но по-другому отчего-то не выходило. Олег сделал шаг навстречу, а у нее даже не было сил отступить. Вдруг сдерживать чувства стало совершенно невозможно. Слишком долго Юлькины глаза оставались сухими, в то время как сердце рыдало навзрыд. Слезы заполнили все пространство внутри и хлынули водопадом.

- Эй, ты чего, Юль? - не на шутку испугался Олег. Подошёл вплотную, прижал к себе сотрясающееся тело. Ее так же трясло вчера. Только не рыдания были тому причиной. И та вчерашняя дрожь желания была намного более правильной, чем эта - от слез. – Ну, ты чего, милая, а? - бормотал, успокаивающе целуя в ароматную белобрысую макушку. А она не могла успокоиться, захлебывалась слезами, цепляясь скрюченными онемевшими пальцами за его кофту, и горько всхлипывала. - Все хорошо, солнышко, все хорошо! Никому тебя в обиду на дам. Юлька, ну, что случилось?!

Олег не особо надеялся на ответ. Так, бормотал всякий бред, в попытке успокоить. Но девушка вдруг запрокинула заплаканное лицо и прошептала:

- Я люблю тебя.

Олег застыл. Несмотря на то, что совсем недавно его уже посетила такая догадка, услышать об этом вот так - в лоб, притом, что сам не можешь ответить тем же - было непросто. Ему нужно было время, чтобы разобраться во всем происходящем, упорядочить собственные мысли и чувства. Ведь ещё вчера он был уверен, что любит Веру. Но с того времени столько воды утекло... Будто бы годы прошли. И пришло запоздалое понимание, что нужно двигаться дальше. Например, попытаться забыть бывшую жену и, быть может, даже впустить в своё сердце другую женщину, которая, как никто другой была достойна любви. Рядом с которой все плохое отходило на второй план, а все хорошее - преумножалось. И ради которой он сам готов был вывернуться наизнанку, лишь бы только ей было хорошо. А пока… промолчал. Потому что не мог ответить взаимностью. Вот так, сразу, не разобравшись. Поспешил бы – соврал. А Юльке нельзя врать… Просто прижал к себе еще сильнее.

- Юль, а давай уедем отсюда, а?

- Как уедем, куда? – звенящим от слез голосом поинтересовалась девушка.

- Куда-нибудь подальше. От всего и от всех. В горы или, если хочешь, на море… Праздники ведь. Давай, а? Побудем вдвоем. Отдохнем, развеемся, сменим обстановку. Обдумаем все.

Для Юльки ключевым было слово «вдвоем». И они уехали. Сразу, как только были собраны вещи. Прочь из города, туда, где все было по-другому. Где девственно белое одеяло покрытых снегом полей затейливой выстрочкой украшала асфальтовая лента дороги. А редкие обнаженные деревья раскачивались по краям от неё, как нитки, выбившиеся из шва. И было так хорошо под ровный гул мотора ни о чем не думать, и просто смотреть в окно, отмеряя пройденные километры трассы редкими указательными знаками. Юлька не хотела, чтобы их путь заканчивался. Куда бы они не ехали, на месте им все равно придётся что-то решать. Возвращаться в свою взрослую несовершенную жизнь. Сдирать по живому корки с чуть подживших ран. А она даже не знала, зачем. То ли для того, чтобы заврачевать их, то ли, напротив - чтобы ещё сильнее разбередить. Удастся ли вылечить душу консервативным путём? Или ей предстоит оперативное вмешательство? Было бы так просто - вырезать из сердца любовь - и все. Только будет ли иметь успех такая операция? Когда чувства к Олегу метастазами по всему телу распространились?

- Давай, зайдем, перекусим, - нарушил тишину мужчина, и только тогда Юлька заметила, что они съехали с трассы и припарковались у небольшого придорожного кафе. - Об этом заведении неплохие отзывы в сети.

Девушка пожала плечами и отстегнула ремень безопасности. Есть не хотелось, но ноги затекли, и было бы неплохо размяться. А еще выпить горячего чаю. Вот, чего действительно хотелось. Разместились в самом углу зала за небольшим, покрытым скатертью в клетку, столиком.

- Что будешь? – заботливо поинтересовался мужчина.

- Ничего. Только чай. Зеленый, с лимоном.

Олег замялся на мгновение. Потом отложил в сторону меню и заговорил:

- Юль, я могу прочитать тебе меню. Мне нетрудно.

Глава 16

Юлька замерла. Потом вскинула на Олега взгляд:

- Откуда ты узнал?

- Да, какая разница, Юля? Главное, что ты мне ничего не сказала. Почему?

- Наверное, потому, что не хотела выглядеть цирковым уродцем в твоих глазах! – зло ответила девушка. И эта злость настолько диссонировала с привычным Юлькиным образом!

- Вот как? Я думал, ты обо мне лучшего мнения, – сдвинул брови мужчина. – А оно, вон, что выходит…

- Олег…

- Да ладно. Имеешь право. Ты меня, по большей части, с дерьмовых сторон знаешь, – прокомментировал мужчина, отбрасывая злосчастное меню.

- Неправда! – повысила голос девушка. - Неправда, - уже тише прошептала она.

- Тогда почему?

- А ты думаешь, легко об этом говорить? Особенно с человеком, который тебе по-настоящему нравится?

- Ты можешь со мною говорить обо всем на свете.

Юлька кивнула головой и отвела взгляд. Его слова дорогого стоили. Они были бесценными для нее, но только ровным счетом ничего не меняли.

- Я, правда, не хочу есть. А если бы захотела, то, наверное, смогла бы прочитать это меню.

- Правда? Нина Васильевна говорила, что ты засела за букварь, и делаешь успехи.

- Так вот, где собака зарыта… - грустно улыбнулась Юлька. - Мама.

- Ну, да… Прости, что так, за глаза. А почему ты раньше этого не сделала?

- Не взялась за обучение? – уточнила девушка и, дождавшись кивка мужчины, рассказала ему свою грустную историю.

- То есть, чтение для тебя – это травмирующий фактор?

Юлька пожала плечами и взялась за кружку с чаем:

- Каждый раз, когда от меня требовалось что-нибудь прочитать, перед моими глазами всплывали не буквы, а лица похитителей, угрожающих мне пистолетом.

Олег сглотнул. Его поздний обед так и остался стоять нетронутым. Кусок в горло не лез. Нужно было, как Юлька, ограничиться чаем, вот только он тогда еще не знал, что им предстоит такой разговор, от которого аппетит пропадет напрочь. В который раз стало безумно стыдно за собственный эгоизм. Он так долго подпитывался жизненной энергией девушки, не замечая, что ей и самой во многом требовалась поддержка! Юля была такой жизнерадостной, что у него не возникало никаких сомнений в легкости ее бытия. Олег принял это за аксиому, не задумываясь о возможном двойном дне. Убедил себя, что Юлька такая благодаря чему-то, а не вопреки… Он и подумать не мог, с какими трудностями и демонами борется девушка, сохраняя только ей присущий оптимизм. Олег настолько расклеился и размок, что попросту не стал углубляться в анализ. Гораздо важнее на том этапе для него было то, что Юля ничего от него не требовала, и не пыталась пролезть в его душу, или в постель.