- Ты ни в чем не виновата. Это мне стоило настоять на своем…

- Я просто не могла подвести дядю Лешу, Тошку, и других… Прости. Теперь я понимаю, что была не права. Но… они на меня рассчитывали, понимаешь? Знаю, что это не оправдание…

- Тшшш. Юль, не думай ни о чем. Я все решу, ладно? Ты, главное, себя береги. А все остальное – оставь мне.

Юлька опустила веки. Ей что-то вкололи, и, по-видимому, лекарство начинало действовать. Спазмы в животе затихали, и ее начало клонить в сон. Похоже, пришло время адреналинового отката. Ужас, наполняющий кровь, постепенно из нее уходил, а вместо него по телу разливалась жуткая слабость.

- Я сделаю все, чтобы тебя не подвести… - пообещала она. – Я принесу любую жертву, чтобы наш малыш родился.

Олегу её слова нравились все меньше. Он даже на секунду застыл, не понимая, что тут можно ответить.

- Ты мне это брось, Юлька. Поняла? Какие еще жертвы? В чем подвести?! Что за мысли вообще? Откуда? Для меня главное, чтобы с тобой ничего не случилось, слышишь? Главное – это ты. А без тебя… ничего не имеет смысла.

Их разговор прервало появление медсестры, которая пришла провести Юльку в отведенную ей палату.

- Я утром приеду. Привезу тебе все необходимое. А ты… звони мне, если что. Не стесняйся. Обещаешь?

- Угу.

Юлька робко улыбнулась и скрылась за дверями палаты. Олег оперся спиной о противоположную стену, взволнованно провел руками по лицу. Его очень насторожили Юлькины слова. В них был какой-то тайный смысл, который мужчине совсем не нравился. Что-то она себе понапридумывала. В чем-то себя убедила, и ему как можно быстрее следовало добраться до сути. Иначе он просто потеряет Юльку. А значит, и вообще все потеряет. Но для начала ему следовало убедиться, что Римма Юрьевна не скрыла ничего о Юлькином состоянии, опасаясь ту напугать. Олег решительно двинулся по коридору к кабинету главврача.

Спустя несколько минут Олег вышел из здания. Ничего нового он не узнал. У Юльки действительно был легкий тонус матки, что было довольно распространённым явлением среди беременных. Особой опасности ни для матери, ни для ребёнка это не представляло. Мужчина пикнул сигналкой, и уселся в успевшую остыть машину. Домой не хотелось. Но радовало уже то, что домом для него стала Юлькина однушка. Среди ее вещей, возможно, ему будет не так тоскливо…

Глава 23

Одиночество. Оказывается, от него быстро отвыкаешь. До утра оставалось всего пара часов, а он места себе не находил. Тенью ходил по комнате из угла в угол и размышлял. Олег отчетливо понимал, что ситуация требует от него принятия каких-то решений. Дальше не могло продолжаться так, как было до этого. Понятно, что Юлька не сможет больше работать. Но, в таком случае, покоя ей точно не видать. Будет изводить себя и переживать, что подвела своих мужиков. И это вполне в Юлькином репертуаре – переживать обо всех, кроме себя. Нет, у него не было сомнений, что, ощутив реальную угрозу выкидыша, девушка не станет игнорировать требования врачей. Он был уверен, что такого не случится. Чего Олег не понимал, так это того, что ему делать с Юлькиными угрызениями совести.

Глаза резало от усталости, и мужчина заставил себя прилечь. Зарылся носом в подушку, которая принадлежала Юльке, втянул ее тонкий аромат. Он бы год жизни отдал, лишь бы сейчас она была с ним. Как так получилось, что он не заметил своих истинных чувств? Почему столько времени списывал эти ощущения на все, что угодно, но не на то, чем это было по правде? Как он, в свои годы, не понял, что влюбился в нее, как мальчишка? Нет… Не так. Полюбил. Сильно. Осмысленно. Необратимо. Ведь даже произошедший секс не послужил толчком к осознанию того, что между ними происходило нечто гораздо большее, чем просто дружба. И только совсем недавно, примерно за неделю до того, как они узнали, что скоро станут родителями, Олег понял, что любит. Понял как-то обыденно, без всяких фейерверков. Просто проснулся однажды раньше обычного – вставать было рано, и не хотелось растревожить Юлькин сон. Вот он и разглядывал ее, откатившись немного подальше. В тот день она спала практически на краю, так, что согнутые в коленях ноги даже свешивались с кровати. Так она, по-видимому, пыталась избавиться от его уж слишком навязчивого внимания. Олег улыбнулся. Ну, не мог он спать иначе. Ему просто необходимо было что-то обнимать. В детстве это была подушка, или сбившееся одеяло, после – Вера. Потом, кого только не было в его руках… И вот сейчас она – самая лучшая, самая желанная, самая любимая. И красивая… самая. Светлые ресницы покоились на гладких, как наливное яблочко, щеках. Красивые брови были немного насуплены, а пухлые губы приоткрыты. Глазные яблоки под тонкими веками находились в движении – Юле что-то снилось. Тогда-то он и поймал себя на мысли, что хочет, чтобы в ее голове был только он. В мечтах, в мыслях, и даже во снах.

Олег так и не уснул в ту ночь. Зато у него появилась одна идея… Выпив чай с ромашкой (кофе в доме они больше не держали), и даже не побрившись, Олег поехал туда, где его совсем не ждали. Из подъезда как раз кто-то выходил, что позволило ему беспрепятственно попасть внутрь. Однажды он забирал Юльку от матери, и знал, где та живет. Поднялся на восьмой этаж, остановился у добротной деревянной двери и, ни секунды не раздумывая, нажал на звонок. Дверь ему открыла будущая теща:

- Савельев?! Ты почему здесь? Где Юлька? Что с ней?!

- Доброе утро. Извините, что так рано. Вы не тревожьтесь, Нина Васильевна. Юля в больнице, но это только перестраховка…

- Какая еще перестраховка?! Ты что несешь?!

- Может быть, вы меня пригласите войти? Я… гм к дяде Лёше?

- Алексею Сергеевичу! Так что там с Юлей? В какой она больнице?! Я сейчас позвоню, у меня есть связи и… - застрочила, как из пулемета, судья. Единственной уступкой Олегу было то, что она все-таки отступила вглубь коридора, таким образом приглашая его войти.

- Нина Васильевна, пожалуйста, остановитесь.

Голос мужчины был тихим и твердым. Внушительным. Он знал, как заставить себя слушать. Из ванной комнаты в коридор, в трусах и с полотенцем на шее, вышел дядя Леша. Остановился, смутившись.

- Здравствуйте, Олег. А мы не ждали гостей…

- Да, какие тут гости…

- Извините за такое раннее вторжение, – бесцеремонно перебил женщину Олег. – Юлька сейчас в больнице, и к восьми мне нужно быть там. А поскольку перед этим мне бы хотелось переговорить с вами, ничего другого не оставалось, кроме, как приехать спозаранку.

- Ты мне скажешь, что с моей дочерью?

- Нин… Может, давайте в кухне поговорим? Я кофе сварю, - попытался сгладить колючки судьи ее благоверный, вернувшись из комнаты, в которой ненадолго уединился, чтобы надеть штаны.

Нина Васильевна на мгновение задумалась, потом махнула головой в сторону кухни:

- Пойдем.

Это прозвучало скорее - как приказ, чем как предложение, но Олег был не гордым. Рано или поздно, он заставит эту женщину изменить свое мнение о нем.

- У Юли открылось небольшое кровотечение, и ночью мы поехали в больницу. Ничего непоправимого не произошло, хотя Юлька, конечно, здорово испугалась.

- Конечно. А ты?

- И я, – глядя прямо в глаза женщины, подтвердил Олег. – Как вы понимаете, теперь ей нужен покой, и работать она не сможет. Даже, когда все нормализуется, автомастерская – это не самое лучшее место для беременной женщины.

Олег перевел взгляд на дядю Лёшу, тот согласно закивал головой:

- Да, уж… Нечего ей там делать.

- А раньше ты этого не понимал? – вставила свои пять копеек Нина Васильевна. – Как ты мог вообще позволить ей…

- А как я мог запретить? Мне, что, нужно было наплевать на ее желания, и гнуть свою линию?

Крыть Нине Васильевне было нечем. Она отвернулась к окну, сердито посапывая. Олег невольно улыбнулся. Вот сейчас он видел, на кого похожа его Юлька. Между ней и матерью было гораздо больше общего, чем он изначально подумал.

- С Юлей точно все хорошо? Я хочу её увидеть.

- Вы можете подъехать в часы посещения. Ей пока прописали постельный режим, но я договорюсь, чтобы вас впустили в палату. В конце концов, вы всегда можете ей позвонить. Алексей Сергеевич…

- Называй меня дядей Лёшей. Не привык я к этим всем Сергеевичам.

Судья запыхтела еще сильнее. Олег едва сдержал широкую улыбку.

- Вы не годитесь мне в дяди.

- Значит, просто – Лёша. Так даже лучше.

- Так вот, Алексей… Я хотел узнать, почему Юлька бесконечно талдычит о том, что подведет вас, если оставит работу. Она очень переживает, и не хочет этого допустить.