– Послушай, езжай-ка лучше домой, – перебила его я. – В свою «Березовую рощу». Так порядочные люди себя не ведут! Сначала ты навязываешься со своими услугами, а потом попрекаешь меня ими...
– ...И в нужном виде! – закончил-таки свою мысль Соломатников. – А домой мы поедем вместе. Потому что у меня в гараже осталась твоя «витара». Или ты собираешься мне ее презентовать?
– Еще что! – возмутилась я.
– Тогда поехали.
Я села в машину, испытывая одновременно любопытство и раздражение. На что рассчитывает этот чудак Соломатников? Что я устану мотаться туда-сюда. Расслаблюсь, выпью, усну. На этот раз все будет по-настоящему – не понарошку, как в спальне у Стаси...
Нет на него хорошего гештальт-терапевта!
Перед отъездом в отпуск я читала в «Космополитен» большую статью о власти, которую имеют над людьми их неосуществившиеся желания. Предположим, человек о чем-то страстно мечтал. Не получилось. На сознательном уровне он смирился. Но желание-то никуда не исчезло! В итоге он начинает совершать нелогичные на первый взгляд поступки, направленные на самом деле на реализацию несбывшегося.
Ссылаясь на авторитетные мнения, авторы статьи предлагали разобраться в себе и осознанно добиваться своей цели, даже если она не кажется такой уж вожделенной, как это было много лет назад.
Если предположить, что поведение Соломатникова мотивировано гештальтом, то наш случай смело можно назвать хрестоматийным.
Но может быть, все совсем не так. Старая любовь, а скорее влюбленность, у Соломатникова минула без следа. Нет у него никакого гештальта! А есть просто легкая скука – естественное состояние мужчины, жена которого отчалила на курорт.
И в том и в другом случае мне отводится малоинтересная роль. Однако я покорно тащусь в «Березовую рощу». Во-первых, потому, что у меня там машина. А вторых, тащиться мне, собственно, больше некуда.
С Кутузовским кончено раз и навсегда. По всей видимости, кончено и с Вадимом. Если бы он соскучился по мне, если бы вспомнил, давно бы позвонил!
Не стоит ждать – тешить себя надеждой. Надо жить дальше. Как говорили при советской власти, созидать новую жизнь. Жизнь свободной (проще говоря, никому не нужной), одинокой женщины. На ночь глядя, с первым встречным-поперечным – в «Березовую рощу»! Стилевые ориентиры заданы правильно.
– Или все-таки закатимся в ресторан? – будто прочитав мои мысли, предложил Соломатников.
– Как хочешь. Мне все равно.
Я вытащила мобильный телефон и, не обнаружив непринятых звонков, окончательно загрустила. Вадик не звонил. Агентство «Хоумстар» тоже не обозначилось. Значит, будем довольствоваться обществом Соломатникова.
– Тогда – домой.
– Я заберу машину и поеду.
– Ты со мной поужинаешь.
– Ладно.
– Мила, ты что, чем-то расстроена?! Чем?.. Мила! Ну что мне сделать, чтоб ты улыбнулась?
– Все в порядке.
Я не хотела, даже боялась, что Соломатников догадается об истинных мотивах моей грусти. По идее вечерок в обществе приятного, сентиментально настроенного да еще денежного кавалера – большая удача для одинокой женщины бальзаковского возраста. И нечего киснуть! Наоборот, ловите миг удачи! Вадим далеко. Он не придет и не позвонит. Ситуация рандеву – лучшее, на что могу рассчитывать я и мне подобные.
Я исподтишка поглядела на Соломатникова. Да разве он плох? Совсем нет! Не Вадим, конечно... Но и Вадим не казался идеальным, пока был рядом – на месте Соломатникова.
– Все в порядке, – продолжала я уже гораздо живее. – Я просто устала немного.
– Это не беда! Скоро отдохнешь, расслабишься. Примешь ванну. – Соломатников тоже оживился. – Ты же еще не видела, какая ванная у нас в доме!
Я покорно проглотила двусмысленное местоимение «у нас» и улыбнулась.
48
У ворот соломатниковского коттеджа белели ментовские «жигули».
– Кого там еще принесло? – пробормотал Соломатников, нажимая на педаль тормоза. – Посиди в машине, я разберусь.
– Младший лейтенант Коржев. – Из «жигулей» выпрыгнул худенький, как подросток, молодой человек в серой форме правоохранительных органов. – Пожалуйста, документы.
Соломатников пожал плечами:
– Нет проблем! А в чем дело?
– Соломатников Николай Николаевич, – прочитал Коржев, принимая из рук Соломатникова пластиковую карту водительских прав. – Вы являетесь владельцем коттеджа в коттеджном поселке «Березовая роща», на 37-м километре Холщевского шоссе?
– Совершенно верно. – Соломатников не без приятности согласился с ним. – Вот мой дом!
– Вам придется проехать с нами.
– Да объясните, наконец, что произошло?!
– Дорогой объясним. Садитесь в машину.
– Но... я и сам на машине.
– Вы поедете с нами, – безапелляционным тоном сообщил младший лейтенант.
– Тогда подождите хотя бы! Я поставлю свою машину в гараж.
– Это невозможно. Ваш гараж опечатан.
– Да с чего?!
– Потому что сегодня в вашем гараже была обнаружена числящаяся в угоне машина марки «сузуки гранд витара», государственный номер... принадлежащая гражданке Ненашевой Людмиле Александровне, – радостно отрапортовал Коржев.
– Но это же недоразумение! – закричала я, вылезая из BMW. – Я не заявляла об угоне моей машины!
– Конечно! Об угоне заявила гражданка Давликанова Анастасия Степановна, с участка которой данная машина и была угнана.
– Стася просто оказалась не в курсе.
– Вам придется проехать с нами.
– Но я... Я устала! И вы никакого права не имеете задерживать нас!
– Ваши документы, гражданка.
– Они в машине.
– В какой еще машине?
– Ну ясно в какой! В моей! «Сузуки гранд витара». Сами же говорили...
– То есть документов при себе у вас нет?
– Откройте гараж, и я вам все документы в лучшем виде представлю! – Я начинала терять терпение.
– А в гараже ничего нет. Пусто, – невозмутимо объяснил Коржев. – Машина конфискована как вещественное доказательство.
– Как вы сказали? Конфискована? Как доказательство? А позвольте узнать, доказательство чего?
– Как доказательство кражи, совершенной гражданином Соломатниковым.
– Да никакой кражи я не совершал! Поймите же, наконец...
– Точно! Он не совершал кражи. А где же теперь моя машина?!
– Машина с государственным номером... – нудил Коржев, – находится на стоянке ГИБДД и до полного выяснения личности владельца...
– Что? Личности владельца моей машины?!! А я вам не личность? Я вам русским языком говорю!
– Не волнуйтесь так, гражданка. Милиция разберется, ваша она или еще чья.
– Да как вы смеете?!
– Мы только время напрасно теряем. Садитесь в машину.
49
– Все из-за тебя! – Я с тоской смотрела на летящее за окном машины темное шоссе.
Самое большое, чего смог добиться Соломатников в результате долгих переговоров с лейтенантом, было разрешение ехать в милицию на собственном авто.
– Ты несправедлива, дорогая.
– Отдал бы мне утром ключи – сидел бы сейчас дома. Спокойно ужинал.
– В одиночестве.
– Лучше уж дома в одиночестве, чем в приятной компании и в ментовке.
– Брось, Мила. Это недоразумение. Все объяснится за несколько минут.
– Не уверена! Они вовсе не так просты.
– Но я же сумел договориться с ними.
– При помощи денег.
– Ну и что?
– Как это ну и что? – Я глубоко вздохнула.
– Если бы утром я отдал тебе ключи, тебя бы сейчас со мной не было. – Не останавливая машину, Соломатников обнял меня.
– Прекрати!
– Мила, не будь жестокой. Может, меня скоро посадят в тюрьму.
– Хватит прикалываться! Нечего строить из себя сироту...
– Я ничего не строю! Я всю жизнь мечтал о тебе. И сейчас, когда мне тюряга светит...
– Позабыт-позаброшен, – фальшиво напела я.
– Обещай, что будешь ждать меня из тюрьмы!
– Дурачок! – Рассмеявшись, я дернула Соломатникова за ухо.
В эту минуту будто маленькая лукавая искорка прошла между нами. Бросив в мою сторону смеющийся взгляд, Соломатников резко выкрутил руль – машина съехала с шоссе на проселок и остановилась.
– Что ты делаешь, Коля?.. Зачем?! Ты сошел с ума... – забормотала я, но его поцелуй перебил мое бормотание.
Пока мы целовались, лукавая искорка, словно осколок дьявольского зеркала, бродила во мне и, наконец, добралась до сердца. Мной овладело безрассудное озорство.