Юлия Зеленина - Поиск.ру

– Это весь запас английского? – иронизировал иностранец, кивнув на надпись на футболке.

Я не подумала, что не затейливая англоязычная фраза, красующаяся на футболке, наполнена столь глубоким проникновенным смыслом. Я смутилась и начала оправдывать свои пробелы в знании иностранного языка тем, что в наших родных школах все зависит от того, замужем ли учительница. И если присутствует неудовлетворенность, то это очень сказывается на уровне обучения. Мой собеседник никак не мог проследить связь сексуальной жизни преподавателей с моим незнанием английского.

– На мотобайке вас доставят на яхту, – улыбался Патрик, с иронией поглядывая на мою футболку.

– Куда вы ее спрятали?

– Так вот же она!

Я смотрела в ту сторону, куда указывал перст миллионера. Вместо белой мечты, несущейся по волнам, я увидела маленький ржавый катерок.

Мои наперсницы-коллеги, объявшие мне бойкот, за то, что я единолично решила посетить яхту миллионера, простили мне все обиды, после моего рассказа о путешествии. Они весело смеялись, с наслаждением слушая, как я свалилась за борт, а все оставшееся время висела на бортике катерка, потому меня укачало, и рвотные позывы мучили мой организм всю поездку.

– Нашли себе супругу? – поинтересовалась я у Патрика.

– О, да. Мы познакомились с Марией в ресторане брата на следующий день после нашей с вами забавной прогулки на яхте.

– На стареньком катере, вы хотите сказать, – любезно поправила я собеседника. Пожелав друг другу удачи, мы распрощались с Патриком. Он несколько раз обернулся и странно посмотрел на меня. «Эти иностранцы – странные существа» – решила я.

Началась шоу-программа. Ведущий громко призывал гостей вечера устремить свои взгляды на импровизированную сцену. Вышел муж Наташки и произнес речь, после чего, разрезав ленту, пообещал солидные скидки клиентам, желающим оформить заказ сиюминутно. Девушки-модели в маленьких блестящих платьях с папками в руках выстроились в ряд, в ожидании клиентуры.

– Прямо, как на панели! Я была против, но моего мужа не переспоришь! – послышался раздраженный голос Наташки.

– И я тебя рада видеть. Здесь Патрик.

– Какой Патрик? – озадачилась подруга.

– Миллионер, который катал меня на ржавом тарантасе вместо обещанной яхты в Греции.

– О, на той самой яхте, которой ты отомстила пищевыми отходами, после того, как тебя укачало? – хихикнула Наташка.

Действо на сцене продолжалось: нудные речи произносили партнеры по бизнесу. Затем, начались танцевальные номера: визжащие девушки залихватски выбрасывали ноги в канкане.

– Программой занималась я, – волнуясь, произнесла подруга.

– Хорошая программа. Очень живая.

– Правда? Кстати, выглядишь ты, – Наташка не договорила, она уставилась на меня, открыв рот. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Хорошо.

Наташка подхватила меня под руку и поволокла в дамскую комнату.

– Видимо аллергия. Что ты ела? – строго спросила Наташка, поставив меня напротив зеркала.

С двух сторон подмышками виднелись два желто-коричневых пятна – я ужаснулась:

– Боже! У меня никогда ничего подобного не было!

– Может скорую? – волновалась подруга.

– Я себя чувствую прекрасно! Из продуктов я ничего не ела с утра, чтобы влезть в это платье… Только выпила шампанского один бокал!

– Может на спиртное реакция? Печень отключается!

– Типун тебе на язык, – воскликнула я.

Из кабинки туалета вышла женщина. Она мыла руки и через зеркало рассматривала мои жуткие пятна.

– Похоже на автозагар, – произнесла она уверенно.

Меня вдруг осенило: я второпях перепутала баллончики автозагара и дезодоранта.

– Это ужасно! Вот почему этот миллионеришка смотрел на меня так уничижительно! – возмутилась я.

– Может мылом оттереть, – предположила Наташка.

– Даже не старайтесь! Бесполезно! – вступила в дискуссию незнакомая женщина. – Надо что-то накинуть – это единственный выход. Возьмите мой платок.

И добрая фея сдернув с себя кусок шифона протянула его мне.

– Что вы! Не нужно! – заикалась я.

Наташка взяла платок и, поблагодарив неизвестную даму, любезно уточнила, как его вернуть.

– У меня их тысяча! Это презент! – важно ответила дама и удалилась. Мы с Наташкой громко хохотали над стечением обстоятельств.

Весь оставшийся вечер я прятала загорелые подмышки под шифоном, надушенным приятными дорогими духами. Мы несколько раз встречались глазами с щедрой дамой, она улыбалась мне, а вместе с ней и ее многочисленная компания. Похоже, она потрудилась рассказать о причине исчезновения своего платка из тысячной коллекции.

Злосчастные золотистые подмышки «радовали» мой глаз еще полторы недели. Я злилась и шоркала жесткой вихоткой загар в ненужном месте, проклиная устойчивость продукта. Я сидела вечерами дома и горевала над своей опрометчивостью, смазывая детским кремом истертую кожу верхней части рук.

В дверь позвонили. На пороге стояла Наташка. Она плакала навзрыд.

– Он меня ударил, – выдавила подруга, задыхаясь.

– Кто? – удивилась я.

– Мой муж!

Впервые за много лет я видела Наташку без безупречного макияжа, с распухшим лицом от слез и побоев.

– Помнишь, я говорила о том, что мне не хватает для счастья нежности, – Наташка не смотрела на меня, она уставилась на стакан с водой, дрожащий в ее руках. – Я ему сказала… все, что чувствую… Он, будто озверел. Его задело то, что мне чего-то не хватает. В изобилии, которое меня окружает, я чего-то еще хочу! Я так устала! Жить в надуманном мире, в иллюзиях! Во мне видят только его жену, глупую пустышку, дорогую вещь, дополняющую его шикарный жизненный интерьер. Я – не личность для окружающих.

– Разве важно, что о тебе думают другие? Мне, казалось…

– Я говорю не о себе… ОН прислушивается к мнению других. Кто-то из его друзей, предложил ему деньги, чтобы провести ночь со мной. Мой муж посчитал это оскорблением. Более того, он решил, что я спровоцировала это предложение. Моя жизнь катится под откос. Во что я превратилась?

Наташка говорила… Я слушала. Это был изящный стриптиз души мой лучшей подруги. Я и представить не могла, что куколка-Натали купающаяся в роскоши, так одинока. Эффект золотой клетки: супруг дает все, но лишает главного – свободы, личностной свободы. Ощущать себя собственностью – испытание.

– Он зол на меня до сих пор за тот случай с Годуновым… Боюсь мой благоверный никогда не сможет простить, что я подмочила его репутацию в глазах общественности!

– Но ведь вышло опровержение! – возмутилась я.

– Да, но с Годуновым-то у меня был роман!

– И далеко не художественный, – пыталась я сострить, но подруга не оценила юмора. – То, что с тобой происходит – это хорошо! Катарсис, да! Ты очищаешься. Да, Наташка, ты оступилась. Но если не изведать сладость порока, не ощутить горечь раскаянья. Как мы будем отличать плохое от хорошего, если не совершим ошибок?

Наташка кивала. Она была благодарна, что я озвучиваю ее сокровенные мысли. Подругу мучил единственный вопрос: как жить дальше?

– Я тебе даже иногда завидую! Честно! Ты свободна! У тебя нет обязательств. Кошка, которая гуляет сама по себе, – призналась всхлипывающая женщина, свернувшаяся в комочек на диване. Она напоминала маленькую птичку с подбитым крылом.

– Я бы многое отдала за отсутствие такой свободы, – усмехнулась я, глотая комок, предательски давящий на горло. – Мне скоро тридцать и я не уверена, что когда-нибудь встречу отца своих детей.

– Да… дети… если бы они у нас с мужем были, то возможно все было бы проще, – задумчиво произнесла подруга.

– Ну, тебе это и не нужно. Растяжки, отрыжки, мешки под глазами, пеленки, распашонки. Что там еще тебя пугало?

– У меня тоже есть материнский инстинкт…

Наташка воровато прятала глаза и покусывала нижнюю губу.

– Не смеши меня! Последние десять лет ты убеждала всех в его отсутствии! – воскликнула я.

– Сначала мне не хотелось… А потом… Я подумала, что и неплохо вовсе…

– Так что вам мешает? Вернись домой, надень самое вызывающее белье и…

– Мы не можем завести детей! Потому что я бесплодна.

Я вопросительно уставилась на Наташку. Новость о ее недуге была для меня, как гром среди ясного неба.

– Ты не говорила, что у тебя проблемы со здоровьем…

– Потому что я привыкла выглядеть сильной и беззаботной. А бесплодие – мое слабое место. Помнишь, я ездила в Германию весной? Я сказала, что была в гостях у родственников мужа… На самом деле, я проходила курс лечения в клинике. Все бесполезно. Я должна смириться с тем, что буду красиво-стареющей женщиной, и мои уши не порадует слово «мама».