– Ох, Филипп, привет. Я спала, Рейчел сообщила, что ты звонил. Прости, вчера выпила много, – быстро отвечаю ему.
– Насколько я понял, твоя сестра в полном порядке. Так по какой причине ты до сих пор в Ирландии? – Злость, да и рядом тоже. Ред сжимает кулаки, вызывая во мне панический ужас.
– Я… да, ты прав. Она уже практически здорова, но у меня проблемы. Не хотела тебе говорить и тревожить…
– Что за проблемы? Санта, чёрт возьми, ты вынуждаешь меня притащить тебя домой! – Крик зависает в воздухе. Жмурюсь, дрожа всем телом.
– Милый, любимый мой, – не знаю, откуда появляется этот голос, пресмыкающийся, гадкий и отвратный для моей души, но это именно я говорю. Распахиваю глаза и смотрю на Реда. Его лицо бледное, и я чувствую, как будто предаю то, что есть между нами.
– Санта, – Филипп смягчается.
– Любимый мой, я немного приболела, подхватила ту самую заразу, что и Рейчел. Я не могу появиться перед тобой в таком виде. У меня горло болит, и… боже, я страшная, ты меня разлюбишь, – отворачиваюсь, произнося фразы, которые идеально соответствуют моему облику.
– Насколько сильно ты больна?
– Думаю, дня через три пройдёт, хотя бы температура спадёт, и я тут же вернусь, обещаю.
– Ты забыла о том, что скоро мой день рождения? Ты забыла о том, что обещала устроить его и сделать самым запоминающимся? После праздника Хеллоуин, и наш приём обязан быть единственным, о чём должны говорить наши друзья, – напоминает Филипп.
– Нет, не забыла. Организатор полностью знает, что делать. Цветы, приглашения, фейерверк, приглашённые артисты, всё было готово перед моим вынужденным отъездом. Не волнуйся, я никогда тебя не подвела бы. Но разве ты будешь счастлив, если на этом сногсшибательном празднике я буду ужасно выглядеть? А что скажут наши друзья? Я не хочу, чтобы на меня указывали пальцем! Я ужасно выгляжу, ты больше не будешь восхищаться мной, – хнычу, имитируя обиду и заботу только о своей внешности.
– Раз такая ситуация, то…
– Ещё отец, ты знаешь, что у него сын появился? Ты представляешь это? Сколько ему лет и взял молоденькую, а она быстро ему родила! Я должна поехать к нему и поздравить! Это так ужасно, я не хочу даже знать об этом. Но все ждут от меня понимания, заботы и новой помощи. Они хотят использовать наши деньги, чтобы и этого ублюдка поднять. Ты представляешь? – Для полноты возмущения, подскакиваю со стула, повышая голос. Полностью забываю о том, что Ред наблюдает за мной. Если он хочет видеть, какая я, то, пожалуйста. Полностью предстану в своём обычном виде. В самом противном, ужасном и уродливом.
– Любимая, не переживай. Я готов дать тебе время, чтобы ты поправилась. Я полностью разделяю твоё негодование, и тоже недоволен тем, как ведёт себя твоя семья. Они обнаглели, мне не жалко для них ничего, ты же знаешь.
– Конечно, ты всегда готов прийти им на помощь, – поддакиваю я.
– Да, а они так неблагодарно поступают. Они даже за человека тебя не считают, не желают работать и хотят только забрать у тебя то, чем одариваю я.
– А я хочу быть одной, кого ты любишь.
– И я люблю только тебя. Придётся признаться, – тяжело вздыхает, лжёт козёл.
– Я давно уже наблюдаю за этим, и пришло время прекратить такое отношение к тебе. Ты можешь остаться у Рейчел, пока не поправишься. Но не более двух дней, иначе мы не успеем купить для тебя наряд.
– Конечно, буду делать всё, что от меня зависит, – заверяю его.
– У меня есть условие, оно только для твоего блага, любимая моя.
– Какое? – Хмуро спрашиваю его.
– Ты поедешь к отцу и скажешь ему, что больше не желаешь их знать. С этого момента, у тебя нет семьи, которая ни во что не ставит тебя и не заботится о твоей репутации. Они и так своим отношением к браку унижают нашу любовь. Поэтому пора прекратить это. Ты согласна?
Отшатываюсь от экрана, где тянется молчание. Перевожу затравленный взгляд на Реда, ища поддержки, и он кивает мне.
– Санта, ты готова отказаться от них ради нашей семьи, ради нашей любви? Из-за них мы постоянно ссоримся, а я не хочу больше так. Ты скажешь это ему? – Повторяет свой вопрос Филипп.
– Да, – шепчу я.
– Не слышу, связь ужасная.
– Да, любимый, конечно, ты прав. Они не нужны мне, только ты. И я безумно скучаю, – не позволяю себе сорваться. Ещё немного и я закричу, обличу этого ублюдка.
– Хорошо, мне тоже тебя не хватает. Тогда я буду ожидать тебя в аэропорту через два дня. И, конечно, не забудь всё высказать Рейчел. Тридцать лет, и никакой цели, только травит тебя.
– Она ненавидит меня.
– Мне жаль, что твоя семья не может понять нас, но другого выхода нет. Мне нужно идти, встречаюсь с друзьями на мальчишнике. Не волнуйся, никаких женщин, только ты. Люблю тебя, – гудки и ломаная линия в сердце.
Падаю в кресло и мне стыдно посмотреть на Реда. Ведь это было так гнусно, лгать про свои чувства к отцу, когда я рада за него. Пусть поначалу противилась, но сейчас принимаю его выбор. И своими словами вновь загнала себя в ловушку. Теперь Филипп точно будет уверен, что я осталась одна.
– Омерзительно, – подаёт голос Ред. Закрываю глаза, ведь он прав. Теперь он знает, какая я на самом деле. Никогда не стану лучше или той, кто так боится показать себя настоящей внутри.
– Я побывал на самом поганом спектакле за всю свою жизнь, – добавляет. Добивает меня, отчего всё так же сижу с опущенной головой.
– Интересно, со мной ты тоже играешь так блестяще, как и с ним?
Резко поднимаю лицо к Реду, наблюдая потемневшую бурю в его глазах.
– Нет, я давно не играю. Наверное, с первого звонка, а, может быть, и раньше. Но если тебе думать так предпочтительней, то делай это. Мне даже не больно, – качаю головой, тихо отвечая, и поднимаюсь с кресла.
– Всё? От меня ещё что-то нужно? – Сдавленно спрашиваю его.
Потирает подбородок, изучая моё лицо. А я уже устала, не успела проснуться, как полностью выжата. Абсолютно пусто внутри из-за всплеска эмоций, и теперь потухаю.
– Тебе принесут завтрак в мою спальню. Ты свободна, – резко отвечает, и это неприятно ударяет по мне. Он сам хотел это услышать, так отчего его отношение поменялось ко мне? Я делала всё, чтобы сохранить тайну. Если он думает, что я наслаждалась, то крупно ошибается.
– Как шавку прогоняешь, – обиженно фыркаю я.
Понемногу новый поток из злости и не выплеснутых чувств собирается в груди, обещая крупный взрыв.
– Прекрати, мне нужно работать, – сухо произносит Ред. – Филипп направляется, как подозреваю, в офис. Но сегодня воскресенье и обычно люди отдыхают. Значит, он туда едет не просто так, а…
– Замолчи! – Вскрикиваю я. – Хватит, не хочу больше, чтобы ты следил за ним. Не хочу, чтобы ты занимался этим делом. Я тебя хочу. Хочу, чтобы ты провёл время со мной, а не был поглощён моим мужем. Возможно, это глупо, но ты ни разу не предложил мне даже прогуляться. Такое чувство, что тебе важнее не я, а наказать Филиппа.
– Это, действительно, очень глупо, – от брошенного им вывода и демонстративных действий, когда я призналась в том, как он мне нужен без вот этих всех ухищрений, Ред просто садится в кресло и включает оставшиеся экраны и ноутбуки.
– Я не понимаю, после всего сказанного тобой, ты отворачиваешься. Ты показываешь всем своим видом, что я пустое место. Тогда зачем ты обманул меня? Или себя обманываешь? Но пока ты не будешь со мной честным, я не собираюсь больше говорить с тобой, – цежу я.
– Санта, я должен работать. И твои угрозы смешны, – снисхождение. Снова чёртово снисхождение, которое меня выводит из себя.
– Хорошо, сладкий, работай. Только больше причин я тебе не дам. Ты унижаешь меня постоянно, а потом ласкаешь, как будто я самое необходимое для тебя. Ты меняешься на моих глазах, когда я это делаю из-за тебя, потому что хотел увидеть меня в образе «идеальной жены». Мне отвратительно понимать, что и ты видишь меня такой, какой я никогда не желала быть. И мне горько, ведь мне плевать на то, что ты можешь и что в твоей власти. Я хочу узнать тебя, чтобы когда-нибудь это помогло мне выжить. Но ты прячешься, винишь меня в чём-то, и я больше не понимаю тебя. Ты закрываешься, чтобы причинить мне боль. Тебе противно? Поверь, мне тоже. Хорошей, одинокой ночи, Ред, но я даже не уверена, что ты будешь один, потому что измена у всех мужчин в крови. И ты не отличаешься от них, а я бы хотела, чтобы немного был другим. Тем, кого ты боишься сам, – выхожу из комнаты и тихо прикрываю за собой дверь.