– Не приписывай мне своих чувств, Джо, – цокаю от его слов. – Это глупо и в корне неверно. Обида больше подходит для дамочек. А боль, дай подумать – нет. Меня не волнует, что мои сладкие куколки ушли, они вернутся, ведь никто больше не подарит им такого наслаждения, как я.
– Чёрт, да ты, действительно, болен. Тебе следует пройти лечение, потому что никто не вернётся. Ты считаешь себя богом, единственным мужчиной, который умеет качественно всунуть член? Разочарую, брат, нет. В мире достаточно порядочных мужчин, готовых на всё ради женщины. Готовых любить их и чтить, уважать и слышать. Они не боятся признаться, что тоже подвержены испытаниям и мукам любви. А ты никогда не станешь одним из них, – указывает на меня пальцем, хотя знает, что я терпеть этого не могу. Ненавижу, когда тыкают в меня.
– И это отвратительно. Никакой страсти, а лишь рабство. Я лучше буду больным, чем опущусь на колени перед шлюхой, – фыркая, перевожу взгляд в темноту, чтобы убедиться – ничего не изменилось. Я всё тот же, вокруг меня остался чёрный цвет, и ничто не подверглось трансформации.
– Ты уже это сделал. Ты открыл то, чего боялся. Ты признался перед ней, что слаб. Даже продемонстрировал. Мне не жаль тебя, ведь каждое её слово было правдой. Ты именно такой, а мы помогали тебе ещё больше превращаться в чудовище. Ты слишком много лет забрал у нас, так и не признав – ты трус.
– А ну, повтори, – шиплю я, наступая на брата.
– Ты труслив и жалок. Ты прячешься за этими стенами, потому что боишься увидеть мир, боишься вернуться к нормальной жизни. Ведь там есть лучше, чем ты. Они хоть и не имеют красоты, ещё страшнее тебя. Но реальный мир не позволит тебе находиться в нём, извращать его. Он выбросит тебя, и ты снова будешь один, а лишь по причине твоей трусости. Ты поджал хвост и убежал зализывать раны, но они не затянутся. Когда-нибудь ты поймёшь всё, а будет слишком поздно. И я не буду помогать тебе, – воинственно поднимает подбородок, готовый драться. Это вызывает смех. Неужели, маленький и забитый мальчик вырос и хочет противостоять мне из-за какой-то шлюхи? Не поверю.
– Пошёл вон, ты утомляешь. Напомню, ты стал тем, кто есть, благодаря мне. Ты никогда бы не достиг такого уровня без моих знаний и моих мозгов. Наследство деда тоже получил, потому что я отказался и уговорил это сделать Мэтью. Я руководил всеми вами, без меня вы – ничто. Так я теперь отказываюсь помогать тебе, пусть твой любимый мир увидит, как ты бездарен на самом деле, – довольно улыбаюсь ему и разворачиваюсь. Уйти – самый простой способ. Иначе взорвётся, а это для него хуже всего. Не умеет делать это правильно.
– Забываешься, Джаред. Ты живёшь в моём доме. Ты тратишь мои деньги. Ты никто. Ты мёртв и не имеешь ничего, чтобы доказать своё существование. Да и документы говорят о том, что я – единственный и законный наследник. Ты был глуп, когда отказался от всего, когда не потребовал вернуть тебя. И всё из-за трусости и комплексов, которые возвёл в достижения. А здесь ты остался лишь по моей доброте душевной, но ты учил меня следовать за своими желаниями. Так вот – убирайся отсюда.
Недоверчиво оборачиваюсь к Джо.
– Ты выгоняешь меня?
– Нет, выбрасываю тебя, как использованную и ненужную вещь. Ты мне больше неинтересен. Ты исчерпал лимит моей доброты, – в неярком отблеске свечей, догорающих на столе, его улыбка кажется гадкой.
– И это всё из-за неё? Ты ведёшь себя, как мальчишка, из-за женщины? Ты рехнулся? Ты отказываешься от брата? – Зло цежу я.
– Да, из-за неё. Из-за Санты…
– Не смей произносить это имя в моём доме. Ты стал наследником, только из-за моих многочисленных операций. Пока я пытался выжить, ты наслаждался красивым миром. И если бы я потребовал воскресить меня, ты бы остался с голой задницей. Ты обязан мне. Я делал это для тебя.
– Если бы… да-да-да. Но ты не сделал этого из-за страха быть изгоем. Ты сбросил всё на мои плечи, развлекался и писал программки. Ты так поступал всю нашу жизнь, тебя не заботил никто, кроме самого себя. Ты думал и видел свою значимую персону, но ошибся. Тебя не существует. Ты призрак. Мёртвое напоминание о том, как верно поступает судьба с самовлюблёнными подонками, вроде тебя. И это мой дом, мои деньги и мои решения, они не зависят от тебя, потому что ты потерял достоинство. Ты превратился в самое ужасное заражение, но я выздоровею, а ты подохнешь один. Могила уже готова, Джаред Джон Эйнсли. И она ждёт тебя в месте, к которому ты так стремишься.
У каждого человека есть пик. Я не лишён этого минуса. С каждым ударом сердца кровь приливает к голове, распространяет по венам яд, который не желаю добровольно принимать.
Ноги отталкиваются от пола, и я в одну секунду заваливаю Джо на пол.
– Я не боюсь быть один, – шиплю я, сжимая его горло.
– Боишься. Тебе страшно, и это нормально. Ты уязвим, – хрипит, а я заношу кулак, чтобы врезать. Хватит. С меня достаточно слов и оскорблений. На меня вылили слишком много помоев, которых я не заслужил.
– Эта стерва вернулась к своему идеальному насильнику. – Джо перехватывает мою руку. Применяя силу, отталкивает от себя. И я позволяю ему остановить меня. Дыхание нарушено. С особым привкусом ярости смотрю на брата.
– До сих пор следишь за ней? А, знаешь почему? Она стала особенной для тебя, – подпрыгивает на ноги, и я следую его примеру.
– Чушь. Она такая же, как другие. Не первая и не последняя сбежала отсюда, – Джо делает шаг вбок, и я за ним по кругу.
– Ошибаешься, она не сбежала. Она ушла от тебя. Она бросила тебя. Она приняла решение, а не ты. У тебя не было власти над ней. Она закрыла дверь, а не ты это сделал. Она взяла верх над тобой, потому что она достойный противник, и лишь она смогла бы многое. Но ты же так труслив, что решил убить всё раньше, чем подумать, – дёргается в мою сторону, а я отпрыгиваю, минуя удар.
– Не было власти? Не будь идиотом, Джо. Она сама пошла со мной, просила меня продолжать. Ей понравилось. А затем она вдруг вспомнила, что воспитана иначе. Ложь. Лживая и лицемерная сука, – шиплю я, накаливая атмосферу между нами.
– Это ты лживый ублюдок. Ты испугался её чувств. Ты испугался своих и решил убить всё, ради чего, вообще, стоило бы жить. Я убью тебя за это, – хватает стул и с силой швыряет в меня. Падаю на пол, а дерево разбивается за спиной.
– Я доверился ей, – возмущаюсь и поднимаюсь на ноги.
– Ни черта, Ред! Ты даже сейчас не хочешь признавать, что следишь за ней, потому что не можешь больше не думать об этой женщине. И твоё доверие – это лишь звук. Пустой и обманчивый писк. Ты обманул её! Ты меня обманул! Ты всех используешь! Это не мой брат!
– Что? Не брат? Так какого чёрта я спас тебя? Какого чёрта помогал тебе и желал быть нужным? – Подпрыгиваю и забираюсь ногами на стол. Я не нападаю на Джо, потому что сильнее. Физически сильнее, чем он. А убить его не смогу. Голова занята другим.
– Лучше бы оставил там. Мне гадко понимать, что мой брат так и не выжил. Он умер в ту ночь, и его призрак забирает всё самое лучшее у других из-за страха любить снова. Ты вбил в свою голову, что твоя внешность важнее, чем то, что запер внутри. Ты предпочёл остаться мёртвым, потому что у тебя недостаточно сил жить. Ты не умеешь этого делать и боишься ошибиться. Поздно, ты совершил самую страшную ошибку – ты проиграл сердце, – его слова зависают в воздухе.
Попал. Точно попал в цель. В этой жизни у меня никого не осталось. Раскаиваюсь ли я? Нет. Ни капли. Я чёрств и жесток. Даже к себе. Это не новость для меня. Но слышать о том, что человек, для которого я хотел света, оставив себя в темноте, не видит во мне никого, – неприятно. Хорошо, признаю, больше, чем неприятно. Мне гадко.
Молча, спускаюсь со стола и подхожу к разбитому стулу.
– Так уходи. Забудь о моём существовании и уйди. Не стоит ни одна женщина всего этого, – глухо отвечаю ему и собираю разломанное дерево.
– Дело не в ней, а в тебе. Только женщина могла бы подарить тебе весь мир, она бы увидела тебя таким, какой ты есть, и помогла. Она делала это, ты даже не заметил, как начал меняться. Ты даже не спал с другими, поглощённый ей. Идиот ты, Джаред. Стоит ли продолжать упрямо гнуть своё, когда ты сам запрещаешь себе принять правду? Разве осталось у тебя хотя бы что-то, за что ты мог бы бороться? Разврат? Нет. Ты так слеп, что мне страшно за тебя. Скажи мне, почему ты следишь за ней? Откуда знаешь, что Санта в Лондоне?
– Снова это имя. У игрушек нет имён, Джо. Сколько раз повторять? – Зло отбрасываю от себя спинку стула и поворачиваюсь.