Лина Мур - Пока любовь не оживит меня

– Я ждал, совершенствовал свои навыки и писал новые и новые программы, чтобы следить за ним и его жизнью. В ней неожиданно появилась ты. Очередная куколка, которая голову потеряла от его денег. Я не думал, что он женится на тебе, но это было мне на руку. У него появилось то, что я с удовольствием бы забрал себе. Мне нужен был только повод, и он появился практически сразу после свадьбы. Любовница. Я следил за ними. Но Филипп делал всё тихо, очень тихо. И каково же было удивление, когда он привёл любовницу в свой офис, а через некоторое время там появилась ты. Нет, это не ты решила туда поехать. Ты не помнишь сообщения, которое я отослал тебе о местонахождении твоего мужа. Я ждал взрыва, твоего приезда в Дублин. Но ничего не произошло. Ты продолжала улыбаться и обнимать его, целовать и жить дальше. Ты разозлила меня своей корыстью. И я взялся за твою сестру, – его губы изгибаются в отвратительной ухмылке, от которой меня тошнит.

– Рейчел работает на меня. Она моя порно-девочка, обслуживающая клиентов по телефону. Раз ты продажна, то и она такая же. И это подтвердилось. Она легко написала заявление об увольнении и перешла на мою сторону, хотя не имела понятия, кому теперь подчиняется. Я помог ей купить тот дом, заплатил часть суммы и прислал ей рекламную брошюру. Она схватилась за эту возможность, и переехала туда. В телефоне стояла прослушка, и я знал всё, о чём она говорит по нему. Я слышал и твой голос. Знаешь, как ужасно понимать, что он возбуждает, когда его обладательница та ещё стерва? Я должен был заставить тебя приехать в Дублин. Всё было готово, только вот главная героиня сопротивлялась. Нет, я не испытывал жалости и раскаяния за то, что делаю. Мне было наплевать на тебя и твои чувства. Ты сама виновата, что выбрала ублюдка, насильника и убийцу себе в мужья. Но всё изменилось, когда я познакомился с тобой лично. Не сразу, признаю, ты только рождала во мне желание обладать тобой, иметь тебя под собой и знать, что теперь ты принадлежишь мне. Я забрал тебя у Филиппа, и моя месть началась, – взгляд, направленный на меня, тускнеет, как и моё сердце слабо бьётся в груди.

– У меня был план, по которому ты должна была остаться со мной. Но что-то пошло не так, я узнал тебя другой. Ты не соответствовала тому, за чем наблюдал, и я начал копать. Открывались всё новые и новые подробности, которых я не знал, и они убеждали меня остановиться. Но было слишком поздно. Последняя ночь прошла именно так, как я и запланировал. А вот таких последствий я не ожидал. И дело не в твоём уходе, не в твоих словах. Во мне. Я понял, что ты нужна мне. Я скучал по тому времени, когда мог поговорить с тобой, поругаться. Жить. Я не заметил сам, как месть превратила меня в чудовище, но она больше не волнует меня. Прости меня за мои мысли и поступки, но я уже наказан твоей болью. Поверь мне, я раскаиваюсь, – рукой тянется к моему лицу. Не позволяю дотронуться, отшатываюсь, и он опускает руку.

– Какую роль ты отвёл мне? – Голос понижается, когда спрашиваю его.

– Санта, это уже не важно. Нет больше ролей, нет больше ничего из того, что я хотел, кроме тебя.

– Скажи мне. Будь честен со мной, чёрт возьми, хотя бы сейчас. Что со мной должно было случиться по твоему плану? Что ты хотел сделать со мной в самом конце, когда Филипп был бы наказан? – Повышаю голос.

Закрывает глаза, не позволяя мне увидеть, что творится в его душе. Отходит и словно навсегда проводит между нами черту, за которую никто больше не переступит.

Санта

– Скажи мне, – повторяю жёстче просьбу.

– Ты должна была привести меня к Филиппу, когда он будет полностью разбит и раздавлен. От него откажется отец, который ему помог превратиться в насильника. В моих планах Филипп должен был пережить то, на что обрёк моих родителей. А ты, – замолкает и встречается со мной безмолвным взглядом, – потерять красоту навсегда, превратиться в отражение меня и понять, что такое уродство внутри на самом деле. Огонь должен был украсть то, что у меня отняли без разрешения.

– Боже мой, – шепчу я от ужаса его мыслей. Не верю, что этот человек был всё время рядом со мной и так глубоко ненавидел меня.

– Ты хотел, чтобы на моём лице и теле были такие же шрамы? – Сдавленно спрашиваю его.

– Да. Я слишком долго наблюдал и слышал, как ты прогнила изнутри и как обращаешься с людьми, не имеющими твоей красоты. Но я не знал тебя так, как сейчас. И ни за что на свете не позволю теперь нарушить то, что стало для меня светом, – быстро подходит ко мне, не позволяя избежать прикосновений. Его пальцы обхватывают лицо, прожигая кожу насквозь ядовитой примесью боли и ненужной любви.

– Нет… не делай этого, – тихо произношу я, а слёз нет. Терплю его аромат так близко и далеко одновременно.

– Услышь меня, я больше не хочу мстить ему. Я…

– Ложь, – нахожу силы в себе и, упираясь в его грудь, отталкиваю от себя.

– Ложь, снова ложь. А, знаешь, что самое страшное? Я понимаю тебя, – отхожу от Реда и с отвращением кривлюсь.

– Что?

– Да, я понимаю тебя. Если бы моих родителей так жестоко убили, как и сестру, то я бы поступила точно так же. Я совершила бы то же, что и ты. Меня бы не заботили другие люди и их чувства. Ничего бы не волновало, ведь этот ублюдок забрал бы у меня всю мою историю, моё прошлое, моё настоящее и будущее. А без этого тебя нет. Ничего нет, если ты не имеешь людей, к которым можно вернуться. Я понимаю тебя, это ужасно, но я полностью понимаю тебя, – стираю слёзы руками.

– Санта, я не жду от тебя понимания и прощения. Я…

– Ты хочешь наказать его, да? Я бы никогда не смирилась с такой утратой. Я бы никогда не оставила всё так, не позволила бы убийце жить дальше. И ты тоже этого не сможешь сделать. Я знаю тебя, Джаред, ты хоть сейчас и пытаешься убедить меня в том, что ты готов сдаться. Это ложь. Ты вернёшься к этому, когда немного остынешь. Ты снова будешь поглощён жаждой отомстить. Но времени у тебя нет. Ты можешь упустить его. Потерять шанс, ответить жестокостью на жестокость. Так вот она я. И я готова тебе помочь в этом, – перебивая его, подхожу к кровати и опускаюсь на неё.

Наверное, я не в себе. Я не могу контролировать ни свой голос, ни свои слова, ни свои мысли. Но сейчас, мне кажется, это самым разумным. Мне осталось немного, потому что я на грани. Больше у меня нет причин, чтобы продолжать играть роли, которые прописали мне мужчины. Хватит. С меня довольно.

– Ты с ума сошла? Ты слышала, что я сказал? – Ред подходит ко мне и рыком поднимает. Зрение на секунду мутнеет, а потом слишком резко вижу лицо, искорёженное яростью.

– Мёртвых не вернуть, и я это понял слишком поздно. Я никак не помогу родителям воскреснуть, как и сестре. Я не хочу быть похожим на Филиппа. Я хочу быть лучше его. Я хочу быть другим, – трясёт меня за плечи, с такой горечью шипя слова.

– Но и оставить всё так, ты не в силах, – замечаю я, и он ослабляет хватку.

– Столько лет коту под хвост? Я не поверю тебе, если скажешь, что да. Столько планов, и всё изменилось из-за меня? Боже, глупее я ничего не слышала. Такая афера, и забыть о ней, только потому, что ты осознал, насколько изуродован чужими руками и хочешь обратиться в принца? – Мой голос приобретает мощь, и я отталкиваю мужчину от себя.

– Открою секрет, Джаред. Ты никогда не будешь принцем, потому что их не существует. А вот чудовищем можешь быть внутри, но никто не будет тебя винить за это, ведь убийство любви не прощается. И я готова сыграть свою последнюю роль, чтобы помочь тебе совершить правосудие над Филиппом. Но только прошу, оставь меня с ним. Валютная шлюха, вроде меня, тоже не имеет права жить.

Наступает тишина. Настолько противная и оскверняющая, что сводит с ума. Закричал бы на меня. Хоть что-то сделал. Хоть как-то показал мне – я больная. Но я, действительно, готова встать на его сторону, чтобы поставить точку. Это бессилие перед обстоятельствами. Усталость. Раскаяние. Вина. Разбитое и сожжённое сердце моими чувствами к этому человеку, стоящему напротив меня. Боже, да его рассказ убил меня. Я не могла предположить такого, но теперь всё ясно. И его внезапное появление, и желание обладать мной. Всё, буквально всё встаёт на свои места. Отказ он воспринимал как согласие, потому что не слышал меня, а я искала ему оправдания. И сейчас ищу! Дура. Я хочу обелить его, чтобы не было так больно внутри. И эта боль даже иная. Она поглощает медленно мой разум и проникает в кровь, пытаясь добраться до сердца, чтобы навечно потушить его. И я готова к этому, ведь даже причин любить его у меня нет. Тогда почему сожаление и горе наполняют меня до краёв так, что я захлёбываюсь? Почему же так жутко, и страх пробирает до костей? Почему же он так красиво носит свои шрамы?