- Не знаю, вы же куда-то собрались, - пробормотал Андерсон, махнув в сторону его белой рубашки. - Я к вам с отчётом, - и, сунув несколько исписанных листков начальнику, эксперт скрылся за углом.


Вторым испытанием терпения для Лестрейда стало время. Гора бумаг на его столе таяла со стремительной скоростью, а стрелки оставались словно приклеенными к циферблату. Заглянула Салли.


- Ого, шеф, вы сегодня при параде, - присвистнула она.


Грегори нервно пригладил волосы и буркнул приветствие.


- О, а почему у вас дело Майкнейра прикреплено к ограблению в Кэтсфорде? Перепутали? И вот здесь показания свидетеля не из этого дела, я точно знаю — это мой отчёт, - мулатка ткнула пальцем в разложенные бумаги.


Грегори покрылся нервным румянцем и стрельнул глазами в сторону уже проверенных бумаг.


Донован тем временем продолжала: - Вы, наверное, отвлеклись? Хотите кофе?


Грегори почти кивнул, но в последний момент вспомнил, как Майкрофт журил его за чрезмерное потребление кофеина, поэтому он неуверенно сказал:


- Эм, Салли... Спасибо, лучше сделай мне чай, на твой вкус.


Сержант Донован, которая как раз собиралась выйти из кабинета, удивлённо распахнула глаза и едва не врезалась в косяк:


- Вы же сказали, что у него вкус как у сушёного веника!


Грегори криво улыбнулся:


- Пожалуй, сегодня я воздержусь от кофеина.


Сержант потрясённо покивала и ушла, периодически оборачиваясь на начальника. Грегори вздохнул. До ланча оставался час.


«Сегодня нельзя!» - строго сказал себе инспектор, борясь с соблазном.


Соблазн в виде пончика, политого шоколадной глазурью, манил круглым поджаристым бочком в обрамлении хрусткой промасленной бумаги.


Лестрейд посмотрел на Салли, которая была ответственна за это кулинарное безобразие, снова на пончик и решительно встал.


- Схожу в кафетерий, тебе что-нибудь прихватить? - на лице у Донован мелькнуло удивление, сменившись подозрительно хитрым прищуром:


- Скажите, шеф, у вас свидание, да? - Грегори растерялся, но быстро взял себя в руки.

Однако этой заминки для Салли было более, чем достаточно:


- О, шеф! Желаю вам... удачи, - в тёмных глазах девушки светились смешинки. - Не волнуйтесь, я никому не расскажу ваш маленький секрет. Даже не стану допытываться, кто она.


«Знала бы ты...» - подумал Грегори, но в ответ лишь махнул рукой.


Сдернув с вешалки пальто, Лестрейд направился в сторону выхода, мечтая побыстрее оказаться подальше от своих сотрудников, решивших извести его своими вопросами и намеками. Отправиться на ланч было хорошей идеей, чтобы наедине с едой предаться своим мечтам. Еще немного понимающих взглядов Салли, и он сорвется и накричит на нее.


Не успел Грегори расположиться за столом, как рядом с ним раздался удивленный возглас:

- Ты смотри, кого я вижу!


Через мгновение рядом опустился второй поднос, а свободное место напротив занял рыжий и улыбчивый Патрик О’Нил, служащий транспортного управления города.


- Грегори, сто лет тебя не видел, дружище! Когда же мы с тобою выберемся на игру «Челси»? Как ты, как Джил? - сыпал вопросами Патрик.


От смурного настроения Грега не осталось и следа - он был рад встрече со старым приятелем. Несколько лет назад они частенько выбирались на футбольные матчи или пропустить по пинте пива в пятничные вечера. Потом Патрик женился, с головой окунулся в семейную жизнь, и вылазки стали реже, через время сходя на нет.


- Патрик, остановись, бога ради, ты все такой же нетерпеливый, как все ирландцы, - с наигранным возмущением произнёс Грегори. Патрик тем временем продолжал:


- Рассказывай, я хочу знать о тебе все. Времени слишком мало, - прибавил О’Нил, деловито принимаясь за еду, - вырвался на пару минут. Сам знаешь, пятница – самая горячая пора недели, все стремятся куда-то выбраться на выходные. На дорогах чёрт знает что! - не переставая говорить, ирландец хлопнул себя по лбу. - О, ты же еще не в курсе, поздравь, у нас с Кэтти родился наследник – маленький О’Нил. Рыжий чертенок, как и его папаша!


Ирландец светился от счастья, словно новёхонькая двухпенсовая монета, и сердце Лестрейда невольно сжалось, отозвавшись застарелой болью - его мечта о детях так и осталась нереализованной. Грег вздохнул:


- Мы с Джилл развелись.


- Да иди ты, - от этой шокирующей новости Патрик не донёс вилку до рта. Наколотый кусочек мяса сполз и мягко шлёпнулся обратно в тарелку, брызнув подливкой. – Вы же нормально жили, даже особо не ссорились. Вот мы с Кэтти иногда так заводимся, что чертям становится тошно в преисподней, - он довольно ухмыльнулся, - зато, какие жаркие примирения за этим следуют… мм… - О'Нил мечтательно закатил глаза, демонстрируя широкую улыбку абсолютно счастливого человека.


В этот момент в его кармане завибрировал телефон и, недовольно чертыхаясь, О’Нил отложил вилку. Разговор практически был односторонним, Патрик только слушал, хмуря рыжие брови и изредка вставляя редкое «да» и «понял».


- Вот черт, - выругался он, после того, как нажал на кнопку отбоя, - а я-то думал свалить сегодня с работы пораньше.


- А что случилось? – поинтересовался Лестрейд.


- Авария на мосту Ватерлоо. Грузовик со стройки, бетономешалка, прижал Бентли к ограждению. Почти всмятку, - Патрик торопливо заработал вилкой, - нужно ехать.


- Но ты же не на каждую аварию выезжаешь, - резонно заметил Грегори, – доешь спокойно.


- Так это и не простая авария. Водитель грузовика сбежал, а Бентли, который он протаранил – с правительственными номерами.


- Да ты что, - протянул Грегори, чувствуя, как в груди заворочалось что-то каменно-тяжёлое. «Мало ли Бентли в городе» - подумал Лестрейд, пытаясь припомнить все марки машин, на которых его подвозили на пятничные встречи, и спросил: – А кому принадлежит машина?


- Какой-то важной «шишке». То ли Фолмс, то ли Холмс, я не расслышал.


Патрик говорил и говорил что-то ещё, а Грегори в полнейшей тишине смотрел, как ирландец откладывает вилку, промокает салфеткой губы — всё выходило словно в замедленной съёмке.


Мир Грегори Лестрейда стремительно останавливался, и время останавливалось вместе с ним.


Если бы Грега попросили, он бы смог описать своё состояние посекундно.


Один.

«Вот и всё», - мелькнула мысль. Грег почувствовал, как его медленно охватило звеняще-ледяное оцепенение. Почти можно было услышать, как всё внутри с морозным хрустом покрывается толстой ледяной коркой.


Наверное, последними замёрзли лёгкие - вдохнуть было невозможно тяжело.


Два.

«Почти в смятку», - вспомнились слова Патрика.

Воображение живо нарисовало ему развороченные останки машины, смятые, как пустая жестяная банка. На сером асфальте, заливая стеклянное крошево, и мелкий мусор растекалась тёмная кровавая лужа.


Сердце Грегори ухнуло вниз, с хрустом пробивая ледяное нутро, словно ядро, пущенное меткой рукой.


Три.

«Несправедливо», - подумал Грег.

Из воображаемой машины свешивалась знакомая узкая кисть. На рукаве белоснежной рубашки растекалось алое пятно.


А потом Грегори моргнул.


Короткое движение ресниц запустило внутренний механизм, щёлкнуло нужным тумблером, и звуки хлынули в сознание Лестрейда, вытесняя белый шум в голове. Бодрое гудение кофемашины, высокий резкий голос девушки за соседним столиком, телефонные трели, скрип столовых приборов... Привычный и равнодушный мир вокруг снова набирал обороты.


...- Все, - услышал он О’Нила, который отодвинул тарелку, - я поехал, созвонимся на днях, чтобы вместе куда-то выбраться.