Джуд Деверо - Покорение

Тирл улыбнулся и кивнул:

— А вторая строчка?

— «Когда черное и золотое станут единым».

— Золотистые волосы Северна и черные — Энн.

Заред восхищенно уставилась на него и кивнула. Нет, в уме ему не откажешь!

— Мы с тобой — это предпоследняя строчка. «Когда единственный и красное сольются».

Он улыбнулся, но тут же задумчиво нахмурился:

— Ты, разумеется, «красное», значит, я — «единственный»? Но это вовсе не так, если предположить, что «единственный» означает «единственное дитя Говардов». А как звучит последняя строка?

— «Тогда ты все узнаешь».

— Что именно?

Заред немного помолчала, прежде чем ответить.

— Энн и Лайана думают, что тогда мы узнаем, кто истинный владелец поместий.

Она боялась смотреть на мужа. Если верх возьмут братья, это будет означать, что Тирл проиграл. Сама она не слишком рвалась завладеть замком, но очень не хотелось видеть, как муж теряет все. С другой стороны, очень тяжело сознавать, что братья столько лет боролись напрасно…

Тирл сразу понял, о чем она думает.

— Трудный выбор, верно?

Он не добавил, как рад, что ей приходится делать этот выбор. Всего несколько месяцев назад она и не подумала бы усомниться в том, кто должен владеть поместьями. Разумеется, ее братья. Человек же, за которого она вышла замуж, мог, по ее мнению, катиться ко всем чертям. Но теперь она окончательно запуталась, не зная, кому отдать свою преданность.

Он притянул ее к себе и крепко обнял.

— Не волнуйся, любовь моя. Ты все поймешь, когда придет время.

— Я могу отличить добро от зла! — негодующе возразила Заред. — И понимаю, что правильно, а что — нет! Что должно быть сделано, и кто…

Но тут он поцелуями заставил ее замолчать.

Именно в разгар самого жаркого поцелуя дверь с шумом распахнулась, и в комнату ворвались четверо рыцарей. Зрелище, представшее их глазам, повергло бедняг в ужас. Со стороны казалось, что Тирл страстно целует мальчишку, тем более что из-под простыни виднелись только коротко остриженные волосы Заред.

Тирл понял, что они подумали, и принялся было объяснять, но тут же прикусил язык. Он не мог представить им свою жену, урожденную Перегрин, как не мог стянуть простыню и показать, что перед ними женщина.

Заред поняла, что муж впервые в жизни растерялся, не находя слов. О нет, такой возможности она не упустит.

— Милорд, — обратилась она к Тирлу деланным баском, — надеюсь, теперь вы купите мне те доспехи, что обещали, после того, что я… сделал для вас?

Она показала на постель.

Тирл пронзил ее негодующим взглядом. Мужчины смущенно откашлялись.

— Что вам нужно? — рявкнул он, повернувшись к ним.

— Леди Жанна умоляет вас прийти. Ваш брат умирает.

Заред молча наблюдала, как Тирл вскочил с постели и стал одеваться. В загадке говорится, что «единственный и красное сольются», и тогда они все узнают. Если Оливер умрет, Тирл останется единственным Говардом.

Одевшись, Тирл повернулся к ней.

— Оставайся здесь. Не смей выходить из комнаты, — приказал он и, помедлив, добавил: — Можно доверять тебе, или поставить перед дверями стражу?

Она оказалась достаточно сообразительной, чтобы понять, что случится, если весть о ее пребывании в замке дойдет до ушей Оливера. Пока он жив, его ненависть к Перегринам тоже жива.

— Я останусь здесь, — поклялась она, не обращая внимания на взгляды мужчин, направленные в спину Тирла. Еще будет время открыть им правду.

Он стал целовать ее, но тут же вспомнил о посторонних и выпрямился.

— Надеюсь, ты сдержишь слово, — бросил он и исчез.

Оставшись одна, Заред откинулась на подушки и огляделась. Вот за эту роскошь сражались и умирали ее родные. За эту роскошь две семьи, ее и Тирла, убивали друг друга.

Она повернулась на живот и закрыла глаза. Муж забыл о ненависти к ней, и сейчас это самое главное в мире.

Через несколько секунд она уже крепко спала.

Заред не сразу поняла, что ее разбудило. Во всяком случае, не шум, потому что в комнате было тихо. За окном стояла глубокая ночь.

Она осмотрелась, но не увидела ничего необычного. Глаза снова стали закрываться. Но в следующую секунду она вскочила, прижимая к груди простыню.

В изножье кровати стояла женщина, милая, славная старушка в простом платье вроде того, что, как смутно припоминала Заред, когда-то носила ее мать. Женщина с интересом оглядела Заред и мягко улыбнулась. Заред ответила бы на улыбку, если бы не одно обстоятельство: женщина оказалась абсолютно прозрачной, и сквозь нее были видны дверь и шпалера на стене.

Заред плотнее закуталась в простыню и принялась молиться.

Улыбка женщины растаяла, и лицо стало печальным. Очевидно, ей не понравилось, что Заред ее боится. Отвернувшись от кровати, она направилась к выходу. Но у самого порога остановилась и сделала Заред знак следовать за ней, после чего проскользнула сквозь дубовую дверь и исчезла.

Но Заред не шевелилась, будто ее парализовало. И не собиралась двинуться с места. Мало того, решила, что вполне может не покидать постели до конца своей жизни.

Она все еще тряслась, когда женщина снова появилась у изножья кровати и с самым настойчивым видом поманила Заред за собой.

Та отрицательно покачала головой. Она никуда не пойдет с призраком! Это, вне всякого сомнения, дух одной из Говардов, который знает, что она — Перегрин!

Привидение открыло рот, и Заред загородила руками лицо. Что, если из горла женщины вырвется огонь?!

Немного погодя Заред осмелилась опустить руки. Женщина по-прежнему стояла на месте с добрым, терпеливым видом и ждала.

— К-кто ты? — выдавила Заред. — Чего хочешь?

Женщина умоляюще протянула руки ладонями вверх.

— Нет! Ни за что! — крикнула Заред.

Вместо ответа женщина огляделась, словно в поисках чего-то.

Заред боялась, что сходит с ума, поскольку чувствовала, что начинает привыкать к привидению.

— Что ты ищешь? — спросила она.

Женщина показала на волосы Заред.

— Да, они короткие. Пришлось снова их обрезать, чтобы сойти за свою у людей Говарда. Ничего, отрастут.

Но женщина все настойчивее показывала на голову Заред. Та пыталась понять, что она имеет в виду. Похоже, призрак не покинет комнату, пока не добьется своего. И почему ее волосы так настойчиво притягивают внимание призрака?

— Это так же непонятно, как загадка, — пробормотала она, и женщина принялась лихорадочно жестикулировать. — Загадка? — спросила Заред, и женщина энергично закивала. — Ты пришла пояснить мне загадку?

Привидение снова кивнуло.

Заред тихо повторила строки загадки и, когда дошла до последней, уставилась на женщину, вернее, на видневшийся сквозь нее маленький дубовый столик.

— Тогда ты должна знать! — обрадовалась она. — Значит, брат моего мужа умер и Тирл остался единственным Говардом.

Женщина облегченно улыбнулась.

— Ты здесь, чтобы все мне сказать?

Женщина опять кивнула.

Заред легла и закрыла глаза. Окончательное решение загадки совсем рядом! Теперь станет ясно, кому принадлежат богатые поместья… и все же она не могла не сетовать на Господа. Почему он выбрал именно ее? Будь на ее месте Роган или Северн, они знали бы, что делать. А вот Заред не знала. Если поместья принадлежат Перегринам, имеет ли она право отнять их у своего мужа и передать брату? Или ее любовь и верность должны принадлежать исключительно мужу?

Найдет ли она в себе силы отнять поместья у Тирла? Заред сказала мужу, что Роган изменился, что ненависть его ослабела… но правда ли это? Кто знает, что сделает Роган, получив доказательства того, что поместья принадлежат Перегринам? Отберет у Тирла все, оставив его нищим?

Открыв глаза, Заред нашла женщину на том же месте. Та терпеливо ждала, пока она что-то решит. Заред вздохнула. Нет смысла мучиться над тем, что может быть… По какой-то причине она избрана той, которая положит конец вражде.

Она медленно встала и принялась натягивать мальчишечью одежду. Наверное, лучше знать, чем не знать.

Наконец она повернулась и, взглянув на женщину, глубоко вздохнула:

— Я готова.

Женщина оглядела Заред с головы до ног. Сначала та подумала, что привидение не одобряет ее костюма, но потом сообразила, что женщина, возможно, родственница, ее и Тирла, тем более что они — дальние родственники. Может, призрак изучает своего потомка? Хорошо, что женщина никогда раньше не видела ее, а значит, не шпионила тайком.