– Кресло-каталка, – сказал маркиз, входя в комнату. – Миссис Балфур пользуется сейчас именно такой.
Мисс Уиллитс остановилась и вскочила на ноги. Ласковое, добродушное выражение исчезло из ее серых глаз, когда она взглянула на него. Девушка несколько раз порывисто вздохнула, при этом лиф ее зеленого муслинового платья соблазнительно приподнимался и опускался.
– Добрый вечер, милорд.
– Дядя, мисс Уиллитс. – Куин кивнул, крайне разочарованный. Мэдди по-прежнему ненавидела его.
– Кто-то умер, милорд? – вежливо поинтересовалась она. Он нахмурил брови.
– Умер?
– Да. Ваш фрак и… – Она остановилась и поднесла руку к своему полному, чувственному рту. – О Боже! Простите. Боюсь, я снова сказала что-то не то. Вечером в Лондоне все мужчины одеты в черное.
Куин понял, что мучило его раньше. Острый язык мисс Уиллитс. Он оглядел свою одежду, потом опять встретился с ней взглядом.
– Это так, вы правы.
– Ты отлично выглядишь, мой мальчик. – Дядя Малькольм указал Куину на один из стульев возле постели. – Мы здесь, возможно, не соблюдаем формальностей, но обычаи не стоит игнорировать.
Куин вовремя удержался от того, чтобы не нахмуриться, и улыбнулся:
– Спасибо, дядя.
Он подошел к столу. В этот момент мисс Уиллитс сочла необходимым по-новому расположить цветы в вазе на окне. Маркиз терпеливо стоял и ждал, пока она первой займет свое место. С тем же терпением Мэдди поворачивала красную розу в вазе так и сяк, замирая на секунду и отклоняясь, чтобы взглянуть на достигнутый результат. Она стрельнула в его сторону глазами, но продолжила свое занятие.
Тогда Куин осознал, что был прав с самого начала. Мэдди Уиллитс нарочно дразнила его, пытаясь смутить и унизить. И до сих пор ей это великолепно удавалось. Почему – у него не было ни малейшего представления, но он намеревался докопаться до сути.
Взглянув на дядю, который притворялся, что поглощен изучением тарелки с жареной дичью у себя на коленях, Куин обошел вокруг стола и отодвинул стул, предназначавшийся для Мэдди.
– Мисс Уиллитс?
Она обернулась.
– О Боже! Вы ждали меня, милорд?
Он улыбнулся:
– Я любовался двумя самыми совершенными бутонами в Сомерсете. Уверяю вас, ожидание было приятным.
Несколько секунд девушка пристально смотрела на него.
– Благодарю вас, милорд, – медленно произнесла она.
Куин бросил быстрый взгляд на дядю, но Малькольма, похоже, просто забавляли проделки его любовницы.
– Итак?
Она неохотно позволила маркизу усадить себя. Коснувшись ее локтя, он занял место напротив нее. Но к этому времени Мэдди уже созрела для новой атаки.
– Пожалуйста, извините меня за то, что обед подан до вашего прихода, но здесь так мало места, что мы обходимся без лакеев, и мы ждали вас несколько минут, милорд.
– Мэдди, – проворчал Малькольм.
Куин сделал глоток вина, чтобы скрыть свое изумление. Остроумна, остра на язык, удивительно, как она до сих пор не убила его.
– Боюсь, что именно мне следует извиниться за опоздание. Это непростительно грубо с моей стороны.
Мисс Уиллитс взглянула на него поверх своей дичи и сладким голосом произнесла:
– Не нужно извинений, милорд.
– Куинлан, тебе есть о чем посплетничать, не правда ли? – вмешался его дядя, делай отчаянную попытку направить разговор в другое русло.
– Да, конечно, но теперь, когда я вкусил рутинной жизни Лэнгли, не думаю, что смогу рассказать что-нибудь столь же захватывающее о Лондоне.
– Я рад, что ты не сломал себе шею. Тебе чертовски повезло, мой мальчик.
Мисс Уиллитс кивнула Малькольму:
– Действительно. Слава Богу, перед этим прошли дожди, иначе лорд Уэрфилд мог серьезно пострадать.
– Так же как и мисс Маргарет, – добавил Куин.
Мэдди презрительно изогнула бровь.
– И Хартлбери потеряли бы лучший источник дохода из-за упавшего в грязь маркиза. – Даже смех ее звучал презрительно. – Что за подвиг!
– Или рыцарский поединок, – пробурчал себе под нос Куин.
– Простите, милорд?
– О, я только говорю, что этот утренний инцидент напомнил мне о моей последней встрече с графом Уэстерли.
Весь последующий час Куин развлекал аудиторию рассказами о своем последнем посещении Лондона. Дядя Малькольм, казалось, испытывал облегчение от смены темы разговора и развлекался новостями о персонажах света, многих из которых он знал лично. Мисс Уиллитс не выказывала ни малейшего интереса к разговору.
Она взяла из ящика комода книгу, хотя Куин заметил, что она или читала исключительно медленно, или же уделяла больше внимания его рассказам, чем Вальтеру Скотту. Он мог рассматривать это как маленькую победу.
– А что ты думаешь о полях? – наконец поинтересовался Малькольм. Куин потягивал портвейн, который ранее принес Гарретт.
– Я заметил, что зерно уже подготовлено, – прокомментировал он, краем глаза наблюдая за мисс Уиллитс.
– Нет смысла терять драгоценное время, – проговорил дядя, – как ты верно заметил вчера.
Куин был уверен, что это Мэдди организовала подготовку к пахоте. Все было слишком справедливо поделено, чтобы решение исходило от одного из арендаторов.
– Думаю, на трех южных полях можно начать пахать уже завтра. Они должны были подсохнуть лучше. – Куин снова взглянул на Мэдди. – И я считаю, что мистер Уитмор оценит, если к нему отнесутся с большим вниманием после того, как сегодня утром была опустошена его капустная делянка.
Мэдди одобрительно кивнула.
– Полагаю, вы организуете всех ваших арендаторов для совместного проведения сева и сбора урожая?
– Это наилучший способ получить свою долю урожая, милорд, – тихо ответила Мэдди.
У Куина появилось отчетливое ощущение, что его снова оскорбили.
– Я так и думал, что вы это скажете, – заметил он, наслаждаясь ее недовольным видом. – И вы сможете помочь мне распределить обязанности между фермерами, поскольку знаете их привычки и характеры лучше, чем я.
Мэдди прищурилась.
– Я должна ухаживать за мистером Бэнкрофтом, милорд. К тому же завтра мы должны присутствовать на завтраке, на который вы нас пригласили.
– Мэдди, Куин прав. Ты можешь сэкономить нам не один день, взяв на себя организационные вопросы. – Малькольм выдержал ее негодующий взгляд. – И у вас будет достаточно времени, чтобы нанести визит Фаулерам.
– О, отлично! – Она встала, уронив книгу на стул, и наклонилась, чтобы поцеловать Малькольма в щеку, затем холодно кивнула маркизу. – Спокойной ночи, мистер Бэнкрофт. Милорд.
– Спокойной ночи, Мэдди.
– Мисс Уиллитс.
Куин удивился, увидев, что она покидает спальню дяди. Впрочем, парализованный дядя Малькольм сейчас вряд ли нуждается в ее услугах. Но Уэрфилд не ожидал, что эта темпераментная и волевая женщина будет беспокоиться о том, чтобы создать впечатление, будто она спит где-то еще. Мэдди определенно не была заинтересована в том, чтобы произвести на него впечатление, если только не собиралась прикончить его своей любезностью.
– Ну хорошо, Куин, если наговорить о ручье и мисс Маргарет, как ты вообще нашел Лэнгли?
– По правде сказать, я ожидал совсем другого.
– Ты имеешь в виду то, чего ожидал Льюис. В Сомерсете нет сожженных домов арендаторов, наводнений, голода, хотя герцог самолично не присматривает за хозяйством. Полагаю, он будет разочарован.
– Не берусь строить догадки. – Чтобы избежать очередного семейного спора, Куин сделал вид, что потягивается. – Что ж, пожалуй, я тоже отправляюсь спать. Мне прислать вашего лакея?
Малькольм покачал головой.
– Мэдди позаботится об этом. Удачи тебе завтра утром.
Куин рассмеялся.
– Спасибо. Подозреваю, что мне это понадобится.
Маркиз Уэрфилд определенно что-то задумал. Мэдди наблюдала за ним все утро: наблюдала, как он дружелюбно болтал с преисполненными благоговейного страха арендаторами, наблюдала, как он поднял с земли пару камней и отбросил их с пути плуга.
Мэдди хмурилась при виде его стройной фигуры, загорелого профиля и золотистых волос, касающихся воротника, но должна была признать, что он не такой скучный и пресный, как она ожидала. Знатные люди не ведут себя так благожелательно, это ей было хорошо известно. Итак, за его дружелюбной манерой общения с простолюдинами что-то скрывалось. И она узнает, что все это значит, прежде чем он нанесет какой-нибудь вред добрым обитателям Сомерсета.
Мэдди поручила Биллу Томкинсу и другим лакеям соорудить навес на краю поля Уитмора так, чтобы маркиз мог укрыться от лучей солнца, когда ему станет невмоготу от жары. Уэрфилд взглянул на воздвигнутое сооружение и стул с подушкой под ним, поблагодарил ее за внимание и заботу о его здоровье и удалился в другой конец поля. Там он оставался все утро, так что невозможно было слышать его болтовню, которая, какой бы чушью ни была, явно заинтересовала фермеров.