Он отпустил Клер, чтобы она смогла забраться на козлы. Клер приподняла юбки и поставила ногу на подножку экипажа. Поднявшись, она посмотрела вниз, увидела, что Граймз смотрит на остальных, и изо всей силы ударила его ногой.
Ей удалось выбить у него один пистолет, и тот отлетел куда-то в темноту. Граймз завопил от этой неожиданной атаки. В ту же секунду из ночного мрака вынырнула темная фигура и налетела на Граймза.
Саймон!
Мужчины принялись бороться. Саймон был крупнее, и ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы повалить Граймза на землю, лицом в грязь.
— Дайте мне веревку, — бросил он через плечо. Кучер поспешил ему на помощь.
Клер спрыгнула на землю и поискала пистолет. Но лорд Уоррингтон уже поднял его и навел на Граймза.
— Свяжи его покрепче, — велел он кучеру. — Мы отвезем мерзавца в Лондон. Там он подпишет признание, и Холлибрука освободят.
Папа выйдет на свободу! Клер засияла от счастья. Саймон встал, позволив кучеру завершить его работу. С растрепавшимися волосами, в грязной рубашке, он казался Клер самым красивым мужчиной на свете. Ее муж.
Он подошел к ней и тихо сказал:
— А ведь на самом деле ты вышла замуж за человека, который посадил твоего отца в тюрьму.
— Ты слышал?
— Я стоял в кустах и ждал удобного момента. Я чуть не умер от страха потерять тебя.
К ее изумлению, он вдруг опустился на колени прямо в грязь. Клер услышала, как Розабел у нее за спиной ахнула, но ей было все равно, что о них подумают окружающие.
— Однажды ты сказала, что не выйдешь за меня, даже если я буду умолять тебя об этом на коленях, — сказал он. — Но я все равно умоляю тебя. Будь моей женой, Клер. Я люблю тебя всей душой. Я безумно жалею, что обманул тебя. Прости меня, и я клянусь, что ты никогда не пожалеешь об этом.
От этих слов у нее растаяло сердце, глаза наполнились слезами. Саймон не просто представитель высшего класса. Он — настоящий джентльмен самой высокой пробы. И как она раньше этого не замечала?
Она опустилась на колени рядом с ним.
— Я тоже обманывала тебя, и теперь мы с тобой на равных. Я люблю тебя, Саймон.
Потом она никак не могла вспомнить, кто кого поцеловал. Она только помнила, как его руки обвились вокруг ее талии, а губы слились в долгом упоительном поцелуе. Она не знала, сколько прошло времени, когда он, наконец, оторвался от ее губ и с усмешкой сказал:
— Вообще-то мы здесь не одни, дорогая.
Клер обернулась и покраснела, а Розабел захлопала в ладоши:
— Дедушка сказал, что мы с тобой кузины! И ты вышла за графа. Все, как я хотела. Это еще более романтично, чем побег!
— Выбрось из головы эти глупости, — урезонил ее лорд Уоррингтон и повернулся к Клер: — Я так и думал, что все эти разговоры про аннулирование брака — пустая болтовня.
— Молчи, дедушка, — замахала на него руками Клер. — Ты так выдашь все мои секреты.
Он улыбнулся:
— Одно я могу сказать наверняка, Рокфорд. С моей внучкой ты не соскучишься.
— Это я уже понял, — сказал Саймон с ухмылкой. — Она — страшная гордячка и колючка, но я ее обожаю.
— «Коль я оса — остерегайся жала», — сказала Клер, цитируя реплику Катарины из «Укрощения строптивой».
Саймон улыбнулся:
— Я тоже отвечу тебе цитатой знаменитого барда, дорогая. Ты знаешь, сколько продлится моя любовь? — Он поцеловал ее в губы. — «Вечность и еще один день».