— Ты узнаешь, когда мы пройдем через регистрацию на посадку через час. А сейчас выпей со мной пива и расскажи мне о своём дне.
Я сдаюсь и рассказываю ему о расписании своих экзаменов. Затем меняю тему и говорю ему о грядущем проекте, с которым обещала помочь своей матери. Она касается программы стипендии, организованной, чтобы помочь выпускникам старшей школы поступить в колледж. Она предлагается всем выпускникам Теннесси, которые потеряли одного из родителей, но хотят пойти в государственный колледж. Я буду помогать в сборе
пакетов документов для тех, кто подал заявление.
Деклан думает, что это замечательная идея, а затем меняет тему разговора в свою сторону. Он даёт мне знать, что рассказал всем, включая и моих родителей, об этом путешествии, и о том, что все они сохранят это в секрете. Он отменил выступление на завтрашний вечер в «Парилке», потому что все участники группы устали и хотели посвятить выходные самим себе. Менеджеры с этим согласились, благодаря дополнительным авансам за последние шесть недель.
Мы прикончили наши напитки, и он расплатился по счёту. Деклан переплёл свои пальцы с моими и повёл нас к проходу на посадку.
— О Боже мой! Мы едем в Новый Орлеан? — визжу я, когда читаю вывеску над выходом на посадку.
— Ага, вернёмся ночью в воскресенье. Только ты и я. Бары, танцы, музыка, магазины — всё, что ты захочешь. В отеле есть вай-фай, если хочешь заняться своей работой. Но больше никаких отвлечений.
Я хватаю наши билеты, и мы становимся в обозначенном для посадки месте. Когда мы садимся в самолет, я позволяю Деклану сесть у прохода, чтобы ему было удобно с его длинными ногами. Две симпатичные стюардессы пожирают его глазами, но я не чувствую ревности. Я только улыбаюсь и занимаю среднее место в ряду. Достаю электронную книгу и устраиваюсь поудобнее. Деклан присоединяется ко мне, читая через плечо. Каждый раз на пикантной сцене в книге напряжение между нами повышается, и Деклан массажирует мне шею сильнее и сильнее, пока сцена не заканчивается.
Когда мы готовимся приземлиться, одна из стюардесс подходит, чтобы забрать наш поднос. Деклан передает ей мусор, а она протягивает ему салфетку со своим номером. Я сдерживаю смех, когда он комкает её и суёт в карман сидения перед ним.
После того, как мы сходим с самолета, я устраиваю спектакль, трясь об него попкой, чтобы тупая стюардесса знала, почему он никогда ей не позвонит. Он смеётся над этим, и мы направляемся к такси.
Наш отель — приятное и старинное место недалеко от Бурбон Стрит. Мы регистрируемся и направляемся в нашу комнату. Он распаковывает вещи, и я замечаю чёрный отдел чемодана на замке, в котором лежит мое платье.
— Деклан, кто паковал мои вещи?
— Мои сёстры. У тебя есть всё, что нужно. А если нет, мы можем сходить в магазин.
Я качаю головой и беру свою сумочку с ванными принадлежностями, чтобы распаковать их в ванной. Он присоединяется ко мне минуту спустя и включает душ.
— У нас есть час до резервирования столика в ресторане, так что мы можем принять душ вместе, чтобы сэкономить время, — он смотрит на меня взглядом, говорящим, что у него на уме больше, чем просто душ. К счастью для меня, я помыла голову сегодня утром, и мне не нужно бриться. Я раздеваюсь и присоединяюсь к нему в душе. Мы по очереди моем друг друга.
Я вхожу в маленькую гостиную номера, и Деклан присвистывает. Эбби проделала хорошую работу над тем, что упаковала серебристые сандалии с тонкими ремешками и красное прилегающее платье.
Деклан выглядит потрясающе в своих серых слаксах и черной рубашке. Он подкатывает рукава и расстегивает пару пуговиц, открывая немного своих тату.
Когда мы оба готовы, он направляет меня к машине и называет ресторан водителю. Я
узнаю название.
— Ты зарезервировал столик в одном из ресторанов Эмерила Лагасса?
— Именно это я и сделал. Я знаю, что ты его любишь.
— Я на самом деле люблю его.
— Приятно знать, малышка, — соблазнительно шепчет он мне на ухо.
Я содрогаюсь от ожидания, но могу подождать до обеда. Я достаю телефон и быстро пишу своим родителям и соседкам о том, что я здесь и добралась в целости и сохранности, и что позвоню им вечером в воскресенье. Затем я просто отключаю телефон.
Наша ночь — идеальна, если не учитывать наглые попытки менеджера и официантки заполучить внимание Деклана. Он вежлив с ними, но не проявляет никакого интереса. После пятой попытки официантки прервать нас, я спрашиваю Деклана, нужно ли ему еще что-нибудь, пародируя кривляние официантки. Он улыбается и качает головой.
— Мэм, он ценит внимание, но у нас всё есть, — я делаю ударение на своих словах, сияя обручальным кольцом, чтобы она не могла пропустить его. Она косо смотрит на меня и направляется на кухню.
— Ты же понимаешь, что теперь она, вероятно, плюнет тебе в еду, да?
— Я рискну, пока она не поймет, что ты уже занят.
— Ты что, Искорка, ревнуешь?
— Учитывая стюардессу и официантку, чувствую, на тебе нужно поставить клеймо. Но теперь вижу, как смехотворно я звучу. Сейчас я прекращу и буду наслаждаться поездкой. Я раньше никогда не была в Новом Орлеане.
— Ну, дорогая, не могу дождаться, чтобы показать тебе город. Я обещаю, у тебя будет оригинальный приём, особенно с музыкантом в роли гида.
Официантка возвращается с нашей едой и оставляет нас до конца обеда. Еда — невероятна и соответствует ожиданиям, которые я лелеяла к ресторанам Эмерила. Когда мы заканчиваем и оплачиваем счёт, решаем прогуляться.
Ресторан находится во Французском Квартале, так что мы останавливаемся в нескольких барах, чтобы послушать музыку. Мы заканчиваем путешествие в «Доме Блюза». Деклан крепко прижимает меня к себе и напевает лирическую песню мне на ухо, пока мы танцуем. В полночь Деклан решает, что нам пора возвращаться в отель.
В нашей комнате есть мини-холодильник, и Деклан попросил менеджера наполнить его. Он наливает нам шампанского, а я переодеваю платье. Белье, которое я выбрала для сегодня — чисто чёрное, разлетающаяся ночная рубашка и кружевные трусики. Я набрасываю чёрный шелковый халат поверх набора и взъерошиваю волосы, как это любит Деклан.
Присоединяюсь к нему в гостиной, и он окидывает меня взглядом, наполненным чистой похотью. Я сажусь ему на колени и пью с ним, пока он мягко поет. Мое тело мгновенно реагирует на его голос. Я открыто тяну за пояс своего халата, чтобы тот распахнулся. Его глаза устремляются к моей груди, где сатиновая бретелька является единственным, что не даёт моему набору упасть к ногам.
— Господи Иисусе, это, блядь, идеально.
— Малыш, ты уверен, что можно ставить слово на «б» и имя Господа в одном предложении?
— Думаю, ему будет плевать, если он увидит то, что вижу я. Ты такая утонченная, — он ставит меня на ноги и скользящим движением снимает халат с моих плеч. Он впитывает взглядом весь набор. Деклан шипит, когда поворачивает меня, скорее всего потому, что веревочка моих стрингов исчезает между моих ягодиц.
Он несет меня к огромной кровати и кладёт на середину. Я помогаю ему раздеться, и когда он оказывается полностью обнаженным, он опускает нас на матрас и возвышается надо мною. Его пальцы исследуют мой живот, рисуя невидимые узоры. Моё тело воспламеняется от его прикосновения. Он находит бантик ночной рубашки и тянет за него, обнажая мою грудь. Мои соски твердеют под его настойчивым взглядом. Он берёт один пальцами, а второй захватывает ртом, давая каждому одинаковое количество давления и внимания. Затем он спускается ниже и спускает мои трусики, пока его рот занят моим пупком. Он глубоко вдыхает, когда видит, что я недавно сделала Бразильскую депиляцию. Касается холмика и проходится ртом по моим влажным складкам. Поднимая мои ноги, он проникает языком в меня. Продолжает нежно заниматься со мной любовью своим ртом. Я чувствую ощущения того, как реагирует моё тело.
— Боже, это чувствуется так приятно. Не останавливайся.
Это лишь поощряет его больше. Его темп ускоряется, и я сжимаю бедра. Хватаюсь за простыни и ёрзаю телом перед его лицом. Я чувствую, как он щипает меня, и это толкает меня через край. Я кончаю на его губы, выкрикиваю его имя. Он освобождает мои ноги и взбирается сверху на меня. Я открываю глаза, когда чувствую, что он входит в меня одним плавным движением. Мое тело растягивается для него и сжимает, приветствуя вторжение. Он заключает меня в клетку своих рук и продолжительно целует. Шампанское и его губы опьяняют меня.