Разбилось только две чашки, графин и сахарница. Впрочем, все ценное он убрал подальше.
Наконец, ужин завершился. Северус вдруг подумал, что не знает, с чего начать поиски. Гарри может быть где угодно. Карты мародеров у него нет. Как найти мальчика? Будет выглядеть странно, если он начнет расспрашивать друзей Гарри.
Друзей Гарри… Рона Уизли он отмел сразу. Задумчиво посмотрел на Гермиону. На самом деле она ему нравилась куда больше, чем он позволял себе демонстрировать. Конечно, раньше она была лучше, когда в ней не было столько просыпающейся женственности. Но это ведь не причина, мешающая с ней поговорить, решил он, направляясь к Гермионе. Девушка шла ему навстречу, будто угадав его мысли.
— Мисс Грейнджер, — спросил он, убедившись, что их никто не слушает, — где Поттер? Его не было на ужине, — как можно более равнодушно сказал он.
— О-о, профессор, я хотела то же самое спросить у вас, — растерялась Гермиона.
— Почему у меня? — с подозрением спросил Снейп.
— Ну… Он говорил, что с вами занимается окклюменцией. Я думала… Квиддича сегодня нет, в Хогсмид из-за снегопада не пускают, и ваше домашнее задание, сэр… каждые два часа подходить к зелью. Но он к нему и не подходил! — расстроено сказала Гермиона. — Хотя Гарри в последнее время очень старается и все учит по зельям, не как раньше, — торопливо добавила она.
— Где еще он может быть? — спросил профессор.
— Он приходит на Астрономическую башню, когда ему плохо. Но там его нет, я проверяла, — вздохнула она.
— Он мог пойти в Хогсмид? Может, у него там… ну, девушка? — Северусу было интересно, поверили ли друзья Гарри в сказочку про Хогсмид.
— Нет. Я не думаю, что у него девушка, — сказала Гермиона с легкой улыбкой. — Ни в Хогсмиде, ни где-либо еще.
— Где тогда он может быть? — спросил Снейп.
— В лесу, — Гермиона нахмурилась. — Если ему совсем плохо, он идет в лес.
— Спасибо, Гермиона. Мисс Грейнджер, — торопливо поправился учитель и бросился к выходу из зала.
Гермиона проводила взглядом летящую черную мантию. Он назвал меня по имени, подумала она. Как приятно. Она улыбнулась и посмотрела на часы. Пора читать заклинание над трансмутационным зельем.
*
Гарри шел по свежевыпавшему снегу. Над лесом поднялся сияющий диск луны и осветил застывшие неподвижные деревья. Снег мягко облепил каждую тонкую веточку, превратив лес в белую кружевную сказку. Луна довершила чудо, залив снежные кружева холодным серебром.
Гарри ничего этого не замечал. Он шел по дорожке, вернее, по тому месту, где ей положено было быть. Все было укрыто белым покрывалом, и Гарри брел, проваливаясь в снег. Его ноги в кроссовках давно промокли, но он ничего не замечал.
Северус. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Я так хочу быть с тобой. Почему ты меня отталкиваешь. Почему, Северус. Разве ты любишь ее? Я не верю.
Гарри не чувствовал, что слезы текут по его лицу. Не чувствовал, что его руки исполосованы в кровь ветками колючих кустов, через которые он продирался.
Северус. Ты самое лучшее, что у меня было. Ты самый лучший. Зачем ты от меня отвернулся. Я тебя люблю. О боги, как я тебя люблю!
Он узнал эту поляну. Здесь это было. Отсюда все началось. Когда он отдал свою кровь. Почему сразу не жизнь?
Возьми мою жизнь, Северус. Мне она не нужна без тебя.
Здесь все началось, здесь пусть все и закончится. Это судьба.
Гарри сел в снег и привалился к стволу большого дуба. Буду сидеть, пока не умру, решил он. Он не чувствовал холода. Голова немного кружилась, и ему слышался легкий звон колокольчиков. Он закрыл глаза.
Колокольчики зазвенели громче, и нежная мелодия вдруг прокатилась по лесу, как будто капельки мелких звонких росинок запрыгали по листьям, невесть откуда потянувшимся из снега. Все вокруг осветилось. Золотистые маленькие эльфы подлетели к Гарри, и на него повеяло весенним теплом и опьяняющим запахом ландышей. Эльфы кружились вокруг мальчика, целовали его лицо маленькими губами. Они раскинули вокруг золотые паутинки, на которых висела роса, блестящая от солнца. Гарри даже зажмурился от блеска. Эльфы заиграли на золотых паутинках такую красивую мелодию, что мальчику вдруг захотелось плакать от счастья. Он успел подумать, что жалко умирать, когда так чудесно играют эльфы. Вдруг эльфы притихли, и только откуда-то издали, словно с неба, доносился легкий перезвон колокольчиков.
И в наступившей тишине Гарри услышал Голос.
Голос пел. Пел так красиво, глубоко и проникновенно, что эльфы молчали, заслушавшись, повернув на звук маленькие острые ушки.
К твоим ногам, Король Артур мой светлый,
Кладу я славу мира вековую.
К твоим ногам, Король Артур мой верный
Кладу я тайны волшебства и мудрость.
Я подарю тебе подлунные богатства,
Я принесу тебе почет в сиянье солнца.
Все чем владею я и что умею
Тебе вручаю вместе с моим сердцем.
Он узнал Голос. Низкий, рокочущий, бархатный. Этот Голос говорил с ним во сне. И он узнал песню.
Вокруг все зазеленело. На глазах тянулись к небу травинки, разворачивались блестящие зеленые листья. Поляна покрылась цветами. Солнце припекало все жарче. По пригорку суетливо бегали маленькие муравьи.
Из-за деревьев вышел человек. Высокий темноволосый мужчина в изумрудном хитоне. Он шел босиком прямо к Гарри, и трава не прогибалась под его босыми ногами.
Он подошел к мальчику и взял его за руки. Гарри плакал. Счастливые слезы текли из его глаз.
— Мерлин. Ты и правда похож на Северуса, — сказал он, глотая слезы.
Мерлин улыбнулся.
— Я с тобой, Гарри. Пока ты любишь.
Он протянул Гарри руку и вложил в ладонь странный предмет, похожий на половину большой черной скорлупы:
— Эта вторая половина Кубка.
У Гарри сладко закружилась голова. Лицо волшебника стало расплываться, голос звучал тише.
—…последние слова песни…
—…решат…
—…все…
Перед глазами мальчика потемнело, и он потерял сознание.
*
— Гарри, Гарри!
Он открыл глаза. Северус прижимал его к себе, гладил, целовал губы, глаза, скулы. Лицо у него было безумное и мокрое.
— Северус… — прошептал Гарри. Чувство счастья затопило его. Я умер, думал он. Я на небе. — Ты… плачешь?
— Нет, — моргнул Северус. — Это… снег.
Он прижимал Гарри к груди. Его руки все еще тряслись. Он думал, Гарри умер. Он нашел мальчика под деревом. На этой чертовой поляне. Какое чудо, что он подумал проверить эту самую чертову поляну. Какое чудо, что Гарри не успел замерзнуть. Он теплый, даже…
— Ты горячий, — нахмурился Снейп.
— Северус, значит, я не умер? — Гарри переполняло счастье. Он не знал, отчего. Счастье звенело колокольчиками маленьких эльфов где-то у него глубоко внутри. — Мерлин пел мне песню, — сказал он, обнимая учителя за шею.
— Значит, ты чуть не умер, — сказал Снейп почти сердито. Он поднял Гарри на руки и прижал к себе.
— Что ты делаешь? Я и сам могу идти, — засмеялся Гарри. Он погладил спутанные волосы учителя и вынул из них сухой листок.
— У тебя жар, — сказал Северус.
Он ускорил шаг, почти бежал.
— Прекрати! Поставь меня на ноги, — смеялся Гарри. Он обнимал Северуса, прижимаясь к нему горячими губами.
Снейп тяжело дышал. Гарри все-таки был тяжелым, и по сугробам было трудно идти. Он на минутку остановился перевести дух.
— Ну все, хватит, — притворно рассердился мальчик. — Мне приятно, что ты меня тащишь, но я же вижу, что тебе тяжело.
Учитель опустил его на землю, но продолжал крепко прижимать к себе.
— Тебе надо к Помфри. У тебя жар, — Снейп коснулся губами лба Гарри.
— Я просто перегрелся. На поляне Мерлин устроил июнь месяц, и солнце грело, а я в зимней куртке.
Снейп нахмурился.
— Опять Мерлин, — он взял Гарри под руку: — Ты можешь идти?
Не лучше ли аппарировать с ним в Мунго, подумал он.
— Слушай, я рассмотрел его сегодня! Наконец-то рассмотрел, — сказал Гарри, бодро шагая по сугробам и таща за собой Северуса. — У него волосы не черные, как твои, а темно-каштановые, и седина на висках, очень красиво. Ты когда состаришься, тоже такой будешь, — быстро говорил Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, на щеках пылал румянец.
В Мунго, решил Снейп.
— Я уже состарился за этот вечер, пока тебя по всему лесу искал, — пробурчал он.