— Научи меня, — восхитился Гарри. — А я думал, ты с ними возишься каждое утро и каждый вечер. Про твои пуговицы даже анекдоты есть… Что надо говорить? — спросил он, блестя глазами.
— Не скажу, — ухмыльнулся Снейп. — Мало ли, когда тебе придет в голову это заклинание произнести.
— На Зельеделии, когда ж еще, — Гарри коснулся губами его сосков и начал дразнить их кончиком языка.
— Я едва жив, Гарри. Перестань облизываться на моих уроках, — со стоном сказал Северус. Я тоже могу показать тебе мое воспоминание… про Зельеделие. Поверь, оно еще хуже, чем твое.
— Я хочу тебя… а не воспоминание… — прошептал Гарри.
Жар от камина ласкал их обнаженные тела, скользя теплыми оранжевыми бликами по коже.
— Какой ты красивый, — тихо сказал Северус, глядя на юное гибкое тело мальчика. Гарри сидел на нем сверху, прикрыв ресницами глаза, наслаждаясь ощущением их контакта. Его бедра прижимались к бедрам учителя, руки ласкали его грудь, легко касаясь темных твердеющих под его пальцами сосков.
Гарри опустился на член Северуса, позволив войти только головке.
— Не бойся, мне не больно, — он наклонился к любовнику, легко касаясь его губ. Он оперся одной рукой о ковер, другой придерживал член Северуса, не позволяя ему входить на большую глубину. Гарри двигался легко и ритмично, лукаво глядя на учителя из-под опущенных ресниц.
— Гарри, — прошептал Северус. — Кто тебя такому научил? — Его глаза затуманились от сладкой муки. — Пожалуйста…
Снейп закусил губу и выгнул спину, безуспешно пытаясь проникнуть глубже. На его висках выступил пот, дыхание сбилось. Гарри, наконец, сжалился и милосердно позволил ему войти на всю длину. Зрачки Северуса расширились, он насадил на себя Гарри и с глухим рычанием впился ногтями в его бедра. Гарри охватило возбуждение, граничащее с безумием, он стонал с каждым толчком, с каждым ударом. Пальцы Северуса кольцом охватили его член и вдруг начали так быстро скользить вверх-вниз по головке, что само движение превратилось в мелкую вибрацию. Наслаждение стало непереносимым, он замер на мгновение, пытаясь продлить ощущение экстаза на краю пропасти, — и упал на грудь к учителю, дрожа в сладких конвульсиях. Почти в то же мгновение он почувствовал, что любимый изливается внутри его.
Руки Северуса нежно гладили его спину. Учитель лежал, закрыв глаза. Его волосы рассыпались по полу, на лбу блестели капельки пота. Гарри нежно водил по его лицу кончиками пальцев.
— Это было… хорошо, — выдохнул Снейп. — Больше, чем хорошо.
Гарри был счастлив.
— Ты забыл отпить крови, — сказал он.
— И в самом деле, — пробормотал Снейп, не открывая глаз.
— Дамблдор, — напомнил Гарри.
— Не произноси это чертово имя, — простонал Северус, нехотя поднимаясь.
Гарри удивился, но не подал виду. Снейп никогда не говорил подобного. По крайней мере, при нем.
— Тебе вредно валяться на полу. Ты выглядишь будто тебя потоптали гиппогрифы.
— Один шустрый гиппогриф, — сказал Северус. Он обнял Гарри и опять повалил его на ковер.
— Ты с ума сошел, — засмеялся Гарри. — Сам любишь приговаривать, что тебе не шестнадцать. Наверное, в шестнадцать ты был вообще псих… — он не договорил, язык Северуса опять был у него во рту. Возбуждение опять толкнуло его изнутри сладкой невидимой волной.
— Дамблдор, — Снейп с неохотой выпустил его из объятий.
Губы Гарри произнесли какое-то маггловское ругательство.
— Вот именно, — сказал Северус. — Давай в душ.
Через несколько минут Северус разливал им чай.
— Для тебя маленький вкусный сюрприз. От Бедивира из Кармартена.
Снейп открыл какую-то коробочку, и Гарри ахнул.
— Мороженое! С клубникой! Такое, как мы с тобой тогда… — он бросился на шею к Северусу.
— Не много ли эмоций из-за какого-то маггловского мороженого, — сказал Снейп. — Кстати, Бедивир спрашивал, расшифровал ли ты свои стихи из Черной книги.
Гарри вздохнул.
— Не знаю, как их понимать. Часть послания уже исполнилась. Половинки кубка соединились. Но Мерлин сказал, что последние строчки — решающие. А я не знаю, как их объяснить, — он положил в рот клубнику и облизал пальцы.
— Ты их помнишь? — Северус стер маленькую капельку красного сока с его губ.
— «Но не вино наполнит эту Чашу, а влага цвета плачущих рубинов. Лишь кровь любимого, вином наполнив кубок, разрушит чары старого заклятья», — Гарри капнул клубничным соком себе на голое бедро.
— Чья кровь? — Северус никогда не видел, чтобы так неаккуратно и возбуждающе ели клубнику.
— Непонятно. Наверное, одного из нас.
— Прочитай весь куплет, — сказал учитель.
Гарри прочитал.
Северус нахмурился.
— Не нравится мне эта песня, — сказал он.
«Только бы не его кровь, Мерлин! Только не Гарри!»
*
Глава 14. Прощайте, Альбус
Гарри, наспех прикрытый мантией-невидимкой, вылетел из-за поворота и с размаху уткнулся во что-то мягкое. Этим мягким оказался живот Альбуса Дамблдора. Гарри, заикаясь, пробормотал нечто, напоминающее извинения. Он втянул голову в плечи, ожидая услышать что-то уничижительное, но директор только тяжело вздохнул.
— Гарри, — только и сказал он и пошел дальше по коридору. Дверь комнаты Северуса Снейпа бесшумно открылась и закрылась за ним.
Хорошее настроение как тестралы языками слизали. С тяжелым сердцем Гарри двинулся в свое крыло.
*
— Северус, ты своими руками роешь себе могилу, — Дамблдор окинул многозначительным взглядом накрытый на двоих стол с остатками трапезы.
— И вам добрый вечер, — мрачно сказал Снейп.
Все тайное становится явным, подумал он.
Дамблдор вдруг подошел к профессору так близко, что стали видны седые волоски, торчащие из директорских ноздрей. Дамблдор вдруг показался Снейпу особо омерзительным.
— Если бы не то, что ты мне должен, — сказал директор, сверля его взглядом, — ты давно был бы не здесь, мой мальчик, — сокрушенно покачал головой Дамблдор.
— Вы опять о том же? — с тоской спросил Северус.
— Да. Ты должен убить меня, — с мрачной одержимостью сказал директор. Он отвернул рукав мантии и показал руку, почерневшую до локтя. Жест отчего-то показался Снейпу непристойным.
— Я не могу, — простонал он. — Сделайте это сами. Я вам дам любой яд. Мгновенный. Безболезненный.
— Я не самоубийца, Северус. И я не спрашиваю, можешь ты или нет. Или ты это сделаешь, или сядешь годков на десять в Азкабан. Мальчика я переведу учиться в Дурмстранг. Тамошняя профессура придерживается более широких взглядов на вопросы взаимоотношения полов. Профессор Ирклиев видел колдографию мальчика. Он очень заинтригован, Северус. Оч-чень.
— Не шантажируйте меня, Альбус, — зло сказал Снейп.
Дамблдор посмотрел на тарелочку с остатками мороженого.
— В тюрьме клубнички не будет, Северус, — без улыбки заметил он.
Снейп с ненавистью глянул в лицо Дамблдора.
— Когда? — спросил он.
— Я дам тебе знать, — ответил Дамблдор.
*
Дверь за директором закрылась. Северус Снейп со стоном упал в кресло.
«Что со мной, — думал он. — Я не могу, я не хочу его убивать. Я пять лет искал убийцу. Пять лет выбирал смерть для мерзавца, убившего Кэйла. Готовил яды, вкладывая в них самую черную ненависть. Изо дня в день мысленно уничтожал неведомого врага. Того, кто подло пробрался в мой дом, кто отобрал жизнь у единственного дорогого мне человека, беззащитного перед магией»…
Он закрыл глаза, пытаясь поймать ускользающие черты ушедшей любви.
Перед смертью Кэйла он получил по маггловской почте странный подарок. Стихи Альфреда Дугласа, подарочное издание. Живя с Кэйлом, он начал собирать библиотеку маггловских книг, и не было ничего удивительного, что кто-то прислал ему стихи. Странной была надпись на развороте книги: «Судьба не остановила Дугласа, сгубившего гения. А что ей стоило…» и подпись: Не верящий в Судьбу. Кэйл Кеннет был очень похож на Альфреда Дугласа.
Теперь все становилось на свои места.
Дамблдор хотел беспрекословного подчинения. Он доверял ему только на словах. Он знал, что Кэйл невидимой нитью связал его с Волдемортом. Что порукой его верной службы Темному Лорду есть жизнь юноши, которую Лорд подарил ему. Дамблдор знал, что Кэйл постоянно требует денег, и заработать их можно только на грязной службе Пожирателя. Убийство Кэйла решало все проблемы одним махом. Теперь Дамблдор мог быть уверен, что Северуса ничто не связывает с Темным Лордом, и что в лице профессора он имеет преданного агента Ордена Феникса.