Джил Лэндис - Полевой цветок

– Уже слишком поздно! – завопил незнакомец. – Я вас предупреждал. – Он резко повернулся к безмолвным индейцам и полуприсел, приняв позу, которую вряд ли можно было назвать боевой. Во всяком случае Дэни никогда не видела, чтобы кто-то принимал перед боем такую странную позу. Высокие воины продолжали спокойно и молчаливо взирать на двух белых.

– Ну давайте, давайте, что вы медлите? – крикнул незнакомец индейцам, прыгая с ноги на ногу. Он повернул голову к Дэни и прошептал: – Трой говорит, они уважают смелость. Не кричите, не отступайте ни на шаг, и они не будут вас пытать. Так будет легче умереть.

– Черт побери! – пробормотала негромко Дэни любимое ругательство Джейка, покачала головой и отошла от незнакомца, застывшего в странной скрюченной позе.

Если бы «проколотые носы» были настроены враждебно, они оба давно были бы уже мертвы. В этих местах, на Дальнем Западе, следовало бояться лишь индейцев племени «черноногие». Дэни знала это и потому спокойно направилась к охотникам. Она поправила свою шляпу, подняла руку в знак дружеского приветствия и быстро убедила индейцев, что нужно усмирить этого явно помешанного человека, который набрасывался на нее.

Два длинноногих индейских воина вышли вперед, прошли мимо Дэни и приблизились к согнувшемуся, ерзающему на месте незнакомцу. Одним быстрым движением они схватили его и притащили к костру. Не обращая внимания на его крики, Дэни стряхнула сосновые иголки и ветки со своей одежды и расправила поля шляпы.

– Что они сделают со мной? – В голосе белого мужчины сквозило отчаяние. – Послушайте, леди, откуда я мог знать, что они ваши друзья? Мне очень жаль, что так получилось, но…

Дэни резко повернулась и подошла к мужчине, который осмелился хватать ее и, что еще хуже, назвал ее после этого «леди». Ее нервировало уже то, что он узнал, что она женщина. Не собирается ли он рассказать об этом всему свету? Сердитым шепотом она сказала ему:

– Если вы не перестанете трепать своим длинным языком, то я попрошу моих друзей отрезать вам его. Вы меня ясно поняли?

Она посмотрела на него пристальным взглядом, прищурив глаза, как это делал Джейк, когда говорил что-то важное. Этот мужчина показался ей странным. Одежда его очень аккуратная и чистая: не похоже было, чтобы он провел на этих холмах много времени. На нем была длинная не застегнутая меховая шуба, под которой виднелись шерстяной пиджак и такие же шерстяные брюки. Белая рубашка с высоким воротником была аккуратно заправлена за пояс. И, что самое странное, на нем был жилет, какого Дэни никогда не видела. Он был из блестящей ярко-зеленой ткани, напомнившей ей мокрые листья, блестящие в свете костра.

Она подала знак индейцам, держащим пленника, и стала смотреть, как они крепко связали его и посадили перед костром. Руки были связаны у него за спиной.

– Я извинился перед вами, мэм, и мне действительно жаль, что так вышло. Все это недоразумение. Я…

Дэни сделала короткое рубящее движение рукой, выражающее ее недовольство, вождь «проколотых носов» вышел вперед и заткнул незнакомцу рот рваным куском ситца, который торопливо сорвал со своей шеи.

Дэни посмотрела на пленника, который округлившимися глазами оглядывал поляну, словно ждал, что помощь может прибыть в любой момент. Ей следует быть настороже. Этот светловолосый незнакомец – высокий, крепкого телосложения, ростом около шести футов, весом – под двести фунтов. Глаза у него светлые, когда он смотрел на костер озабоченным взглядом, казалось, что они – голубые. На лице его не было бороды, и волосы аккуратно подстрижены. Дэни стояла, пытаясь понять, что означает его присутствие здесь, и заметила, что он пристально смотрит на нее. Когда взгляд его встретился с ее, она повернулась и оглядела поляну. Хотя она не заметила никого постороннего, она сомневалась, что такой денди путешествует в одиночку.

Она предложила индейцам еду, в ответ один из них вышел вперед и протянул ей двух убитых зайцев – их добычу. Воины занялись приготовлением пищи. Двое отправились собирать сухие ветки, чтобы разжечь костер побольше, двое других начали потрошить и насаживать зайцев на вертел. Остальные, ожидая, пока дичь приготовят, начали играть в кости. Как только белый человек начинал вертеться и протестующе хрюкать, Дэни бросала на него косой уничтожающий взгляд прищуренных глаз, и он моментально замирал. «Проколотые носы» сидели на корточках вокруг костра, негромко разговаривали друг с другом и поглядывали на пленника даже тогда, когда утоляли голод.

Ужин кончился. Дэни подошла к своим вещам и развязала один из самых больших узлов. Она быстро нашла то, что искала, и вернулась к мужчинам, сидящим вокруг костра. С торжественным видом, строго соблюдая этикет, – раньше она много раз видела, как это делал Джейк, – Дэни достала из футляра длинную трубку. Сам футляр, отделанный бахромой и бусами, был окрашен в красный цвет – культовый цвет, особенно почитаемый индейцами. Дэни сидела, поджав ноги «по-турецки». Она подняла жестяную коробку с табаком, которая стояла у нее между ног, и осторожно открыла ее. Набив трубку табаком, она взяла ее обеими руками и передала сидящему возле нее мужчине, который командовал охотниками.

Мужчина вытянул свои сильные руки, темные и морщинистые, как старая оленья кожа, и почтительно обхватил трубку обеими ладонями. Он поднес тлеющий конец ветки к табаку, раскурил трубку и посмотрел на поднимающийся вверх дым. Индейцы поочередно затягивались и осторожно передавали трубку из рук в руки по часовой стрелке, держа черенок обращенным влево, как того требовал этикет.

Когда очередь дошла до Дэни, она взяла тонкий конец трубки в рот, втянула дым и сделала глубокий вдох, как это всегда делал Джейк. Табачный дым обжег ее горло и резко ударил по легким. На глаза ее выступили слезы; с трудом сдерживая кашель, она выпустила дым и вздохнула свободно. Этот трудный момент миновал, и Дэни передала трубку, довольная тем, что все прошло благополучно.

Церемония табакокурения закончилась. Дэни стала наблюдать за мужчинами, сидящими вокруг костра. Они продолжали беседовать друг с другом и посмеиваться; их темные глаза блестели, добродушные улыбки озаряли их лица, казавшиеся такими свирепыми, когда они сталкивались с врагом. Они были в гамашах, защищающих ноги от холода, на некоторых были не украшенные рубашки из оленьей кожи. У всех у них были теплые покрывала для тела – полосатые шерстяные одеяла, которые они выменяли на что-либо, или тяжелые одеяла из бизоньей шкуры.

Молчаливо наблюдая за индейцами, Дэни вдруг поняла, что ее очень радует их общество. Она старалась не думать о том, что произошло бы с ней, если бы они не пришли ей на помощь. Она украдкой взглянула на белого незнакомца. Что теперь будет, когда он знает, что она женщина? Сможет ли она убедить его сохранить ее тайну? Рано или поздно ей придется заняться им, но лучше отложить этот разговор до завтрашнего утра. Возможно, после того, как он проведет эту ночь со связанными руками и ногами, с кляпом во рту и всеми забытый, он захочет поскорее ускакать отсюда и забыть о том, что он ее когда-нибудь видел. Дэни потянулась, зевнула и вновь переключила внимание на «проколотые носы». Она не знала многих их слов и не понимала их беседы.

Время шло: индейцы начали заворачиваться в свои одеяла и ложиться спать возле костра. Предводитель отряда, которого звали Кривым Соколом, велел двум воинам стоять на карауле, пока остальные будут спать.

Она намеренно не обращала внимания на незнакомца, который дремал, опустив подбородок на грудь. Почувствовав, что ей нужно ненадолго уединиться, Дэни встала, пересекла поляну, осмотрела лошадей и поклажу, вошла в лес и нашла укромное место сразу за световым кругом, отбрасываемым пламенем костра.

– Только попробуй потянуться к ножу, который ты сунул себе в сапог, и я перережу тебе горло!

Рука мужчины закрыла ей рот, в то время как его большой и указательный пальцы сжали ее ноздри. Дэни перестала сопротивляться и жадно вдохнула воздух, когда он отпустил ее нос. Его ладонь крепко сжимала ее губы; хватка у него была железной. Его мускулистая левая рука обвилась вокруг ее туловища чуть пониже грудей. По силе, с которой он сжимал ее, она поняла, что он легко сможет переломить ей позвоночник, если захочет. Дэни стояла неподвижно в его железных объятиях и пыталась сосредоточиться на низком приятном голосе, раздающемся так близко от ее левого уха. Она чувствовала его теплое дыхание, приподнимающее волосы на ее затылке, и от этого спина ее покрылась гусиной кожей.